Читать интересную книгу Тайна Овального кабинета - Николай Чергинец

По совету Джонсона и Беймса Президент поручил пресс-секретарю Белого дома сделать соответствующее заявление, в котором подтвердит, что не будет не только мстить, но даже злорадствовать по поводу оправдания Макоули, и призовет демократов и республиканцев заняться делом.

В день, когда, наконец, состоялось голосование, конгрессмены сразу же ушли на каникулы.

— Мавр сделал свое дело — Мавр может отдохнуть, — произнес Джон Макоули и приказал принести ему и его друзьям по стаканчику мексиканской текилы.

Они были втроем: Макоули, Джонсон и Беймс. Залпом осушили стаканчики, и Президент по очереди обнял каждого.

— Спасибо, друзья! Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня. Предлагаю отметить нашу победу в воскресенье у меня в загородной резиденции.

Беймс засмеялся:

— А не пригласить ли нам миссис Элизабет Богарт и ее адвоката — очаровательную Барбару Декарт?

— Добавь к этой компании еще и Еву Мискури, — засмеялся в ответ Макоули, — и тогда новый семейный скандал обеспечен. — Он сделал паузу и уже серьезно добавил: — Хотя отблагодарить миссис Богарт и миссис Декарт стоило бы. Надо отдать им должное: смогли, причем совершенно неожиданно, в нужный момент поддержать нас. Подумайте, друзья, как это сделать.

Беймс и Джонсон согласно кивнули головами.

— Ну, а сейчас, — Макоули поднялся со своего кресла, — мне предстоит провести совещание по вопросу, от решения которого зависит, как я закончу свой президентский срок.

— По Югославии? — спросил Беймс.

— Да. Или я выйду из ситуации, в которой оказался, или же война перейдет в новую стадию с непредсказуемыми последствиями.

— Да, теперь надо не допустить развития конфликта в войне, — произнес Беймс и продолжил: — Надо найти выход из тупика.

— Ситуация непростая, — угрюмо сказал Макоули. — Я вынужден был активизировать наши действия в Югославии. Военные руководители обещали мне, что своих парней мы терять не будем. Убеждали, что и бомбы с лазерным управлением, умеющие, прежде чем достичь цели, планировать десятки километров, и ракеты, в первую очередь «томагавки», являются сверхточным всеуничтожающим оружием. Они гарантировали, что ни один наш самолет не станет добычей ПВО Югославии.

И что мы имеем? На сегодняшний день потеряли сотни крылатых ракет, десятки самолетов, шестьдесят шесть военнослужащих и ни на шаг не продвинулись к намеченной цели…

Приближается юбилейное заседание НАТО. Этот саммит должен пройти под девизом «Устремленность в двадцать первый век». Они-то, господа военные, не могут понять, что центральным вопросом саммита станет проблема: могут ли 19 демократических стран, представляющих три пятых мировой экономики и большую часть мировой военной мощи, победить страну размером в штат Кентукки и с общенациональным доходом, составляющим лишь половину дохода Бирмы? Для военных остается загадкой, почему в ситуации, когда война сталкивает Югославию с коалицией, которая обладает вооруженными силами, в 37 раз превосходящими ее вооруженные силы, в 696 раз превосходящим ее богатство, а Белград даже после двух месяцев бомбежки не сдается? Не могу ответить на этот вопрос и я, и мои коллеги — главы еще 18 государств.

Так что, дорогие друзья, пожелайте мне удачи. До встречи в воскресенье. Советую взять с собой жен и детей. Пусть это будет маленьким праздником для наших семей.

Беймс и Джонсон пожали Макоули руку и вышли, а хозяин кабинета посмотрел на часы. До совещания осталось чуть более тридцати минут. Есть смысл еще раз посмотреть подготовленные материалы, осмыслить предложения.

Прошло полчаса, и Президент входил в расположенный глубоко под землей «кризисный кабинет».

Помощник по национальной безопасности коротко доложил:

— Мистер Президент, все приглашенные прибыли. Конфиденциальность совещания обеспечена!

— Хорошо, — кивнул головой Макоули. — Добрый день, леди и джентльмены! Предлагаю сразу же перейти к делу. Первым доложит председатель объединенного комитета начальников штабов генерал Марк Бартон. Прошу вас, генерал!

Над круглым столом висел телевизор-монитор с четырьмя экранами, направленными в четыре стороны, что позволяло всем участникам совещания хорошо видеть изображение на них.

Поблескивая большими роговыми очками, четырехзвездный генерал Бартон с легкой хрипотцой начал доклад с неожиданного известия:

— Мистер Президент, с большим сожалением и горечью я вынужден доложить вам, что, как только сообщили нам, югославским противовоздушным силам удалось сбить наш «Ф-117 А».

— Что?! Сбит самолет «Стелс»?!

— Да, мистер Президент, по предварительным данным, сбит ракетой «С-75». С минуты на минуту ожидается дополнительная информация.

— Что с пилотом?

— Его судьба выясняется. Группы спасения активно ведут поиск.

— Сверхсекретный самолет… Стоило ли его направлять?

— Мы обязаны испытать новую технику в реальных условиях.

Макоули, хмуро глядя на присутствующих, предложил генералу Бартону продолжать доклад. Тот нажал на кнопку дистанционного управления монитором, и на экране появилась карта Югославии.

— В связи с тем, что воздушные атаки с применением самолетов и ракет пока не принесли желаемых результатов, нами предпринят ряд дополнительных мер. Руководство Югославии по-прежнему отказывается признать бесперспективность сопротивления и отказывается капитулировать. Командование НАТО с нашим участием подготовило план наземной операции. Войска альянса через два дня закончат перегруппировку и концентрацию в районах, откуда можно начать продвижение в глубь территории Югославии.

Генерал Бартон подробно перечислил, какие силы НАТО будут действовать со стороны Албании, Боснии, Македонии и добавил:

— В случае необходимости мы можем произвести вторжение и с территории Венгрии.

— Это исключено, — хмуро заметил Макоули. — Мы мгновенно подставим под удар более 350 тысяч венгров, проживающих в Воеводине. Их представители, узнав о том, что премьер-министр Венгрии призвал НАТО не останавливаться на Косово и распространить действия на северную часть Югославии, обратились в адрес глав государств членов НАТО с категорическим требованием не делать этого. Они-то лучше премьер-министра Венгрии знают, к чему привело бы наше вторжение в Воеводину.

После этого Президент задал несколько уточняющих вопросов, которые относились к численности живой силы, техники, системы снабжения и управления войсками.

Марк Бартон и Альберт Кевин отвечали обстоятельно с демонстрацией графиков, цифр и видеопленок.

Затем Макоули обратился к госсекретарю:

— Как обстоят дела, связанные с китайским посольством?

— Китай выслушал наши извинения и их не принял. Китайское руководство заняло достаточно жесткую позицию. Сегодня распространено заявление Пекина, в котором выдвинуты два условия: немедленное прекращение бомбардировок и согласование всех вопросов с Югославией. В Китае объявлен траур. Во время бомбардировок погибли корреспондент газеты «Гуанмин жибао» и его жена, а также шеф-корреспондент агентства Синьхуа, ранено более двадцати человек. Пекин отменил визит министра обороны США и приостановил двухсторонние контакты по военной линии. Прерваны также консультации с США в области нераспространения ядерного оружия, обеспечения международной безопасности, контроля за вооружением, свернут диалог по правам человека.

— Я много раз пытался дозвониться до председателя Китая, — хмуро заметил Макоули. — Но успеха не имел. Сегодня утром я принял посла Китая. Он вручил мне книгу соболезнований, в которой на следующий же день, при посещении посольства, я оставил такую запись: «С глубокой горечью и искренними соболезнованиями жертвам, их семьям и народу Китая». Затем посол заявил, что теперь председатель КНР готов ответить на мой телефонный звонок. Кстати, на мое письмо председателю Китая ответил министр иностранных дел.

— Вы не звонили сегодня в Пекин?

— Нет, сделаю это после совещания. Черт побери! — неожиданно выругался Президент. — Наши отношения с Китаем и так находились на низшей точке за последнее десятилетие. — Президент посмотрел в сторону министра обороны. — Лично я все больше склоняюсь к мнению Пекина, который версию Пентагона и НАТО о якобы старых картах считает смехотворной.

— Я думаю, что вряд ли Пекин пойдет на свертывание всех отношений, — тихо заговорила Кейс. — Некоторые китайские «ястребы» требуют именно этого, выдвигая условия немедленного прекращения бомбардировки Югославии. Скорее всего, Пекин воспользовался ситуацией и решил заявить о себе как о великой державе, которая не потерпит унижений и напоминает нам мудрость Конфуция: «Не делай другому того, чего не желаешь себе».

— Вполне может быть и так, — согласился Макоули. — Китай, формально оставаясь в категории развивающихся стран, начинает ощущать себя державой первого ранга.