а на деле показывает, что Алисой легко можно управлять.
Так что вы думаете о среднем арифметическом? Чуть позже мы подробнее коснёмся Вики и её отношений с хоккеистом и посмотрим, что берёт от них Алиса в своё подсознание.
Алисе всё же удаётся вставить свои слова в Тамарин поток:
– Не знаю, лучше ли, когда сама себе хозяйка, и хорошо ли, когда свободна. Наверное, всё – таки нужно, чтобы было кому поплакаться.
Тамара при этих словах хмурится, смотрит на Алису с гневом и выпаливает:
– Ты что, обалдела, что ли? Ренегатка!
В чистом виде психологическое насилие! Эта женщина способна смести с лица земли целые города, если там кто-то будет с ней не согласен! Я, конечно, преувеличиваю, но, пожалуйста, обходите таких Тамар за километр. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на взаимодействие с подобными разрушителями. Но ещё важнее – выдавить из самих себя своих внутренних Тамар; выявить их в себе и плавно попрощаться с малейшими проявлениями ненависти и насилия.
Если бы рядом с Алисой не было такого мощного источника негативных внушений, скорее всего, её жизнь складывалась бы иначе.
А вот Анатолию по душе высказывание Алисы.
– Золотые слова! Надо выпить.
И он идёт на кухню за алкоголем.
– У тебя же режим! Там ничего нет! – тут же за ним бросается Вика.
Между ними моментально разгорается перепалка с битьём посуды, руганью и визгом. Густав встаёт, порываясь пойти и утихомирить буйных супругов, но Тамара и здесь командует:
– Ничего, это мы будущую счастливую семейную жизнь репетируем. Одну минутку.
Она решительно выходит из комнаты, демонстрируя, что она здесь главная и сейчас наведёт порядок. И заодно как бы между делом внушает Алисе, что именно такие скандалы её ждут, если она только подумает о перспективе замужества.
Да, бывает, что ссоры и скандалы – единственное, что объединяет мужа и жену. В данном случае Анатолий с Викой исполняют привычный для обоих ритуал, приносящий им тем больше удовольствия, что имеются зрители.
Под шумок Алиса быстро прощается с Валерием и Густавом и уходит к себе домой. Там она звонит Олегу на домашний телефон, узнать, как он доехал. Из трубки доносится голос Олега:
– Извините, молодой человек, вы ошиблись номером.
Разумеется, это уловка, чтобы не спалиться перед женой. Своего рода шифр влюблённых, тайный язык, щекотание нервов. А такие игры затягивают! Затягивают иногда до того, что становятся более увлекательными, чем спокойная семейная жизнь.
Скажу более: Олега привлекает не сама по себе Алиса, а возможность вести тайную жизнь, прятаться от жены, обводить её вокруг пальца – в этом состоит его выигрыш, а Алиса лишь средство осуществления этих забав. В свою очередь, наша героиня получает свой выигрыш – сладкие мечты и иллюзии, которые не требуют никаких действий для их воплощения.
– Докладываю, – интимно шепчет в трубку Алиса, – иду спать. Спокойной ночи…
Утром Алиса вскакивает, включает свою любимую песню про соломинку – каждое утро одну и ту же. Песня, кстати, рисует определённую картинку, программируя подсознание: кругом шторм и ужас, всё пропало, я бедняжка, приходится хвататься за соломинку, чтобы остаться в живых.
Под аккомпанемент песни Алиса дубасит кулаком в стену, крича сыну:
– Эй! Вставай!
Напомню – малышу пять лет! У кого из вас, мои читатели, есть пятилетние детишки? Как считаете, это нормально – будить ребёнка таким образом? Но постойте, Алиса идёт в комнату к сыну, вот сейчас, наверное, она его обнимет и поцелует с лаской…
Она швыряет на Сашину кровать его одежду и командует:
– Давай, напяливай! Быстрей!
Мне кажется или в её голосе звучат Тамарины интонации? Сочувствую я этому мальчику. Такой ежеутренний ритуал капля за каплей приучает его к убеждению: я для мамы никто, ласкового обращения я не достоин, но должен исполнять команды быстро и без возражений. И если алгоритм продолжится, то Саша вырастет соответственно – послушным каблуком, полным негатива ко всем окружающим.
Саша, начиная натягивать колготки, отвечает:
– Если быстрей, то задом наперёд!
Логично! Могу быстро, но неправильно. А если правильно-то небыстро.
Вот что интересно: подъём минут на пятнадцать пораньше избавил бы Алису с сыном от этой спешки, позволил бы утру быть более спокойным и оставил бы немного времени на объятие и поцелуй. Почему Алиса этого не делает? Спросим по – другому: а нужно ли Алисе всё это – размеренное начало дня, пара минут на общение с сынишкой? В том-то и дело, что – нет, не нужно. Нет этой потребности. Есть потребность превратить жизнь сына в бестолковое существование, в кошмар – как у себя самой.
Мы видели, как Тамара стремится внушить всем окружающим своё отношение к жизни. Но и Алиса делает то же самое!
– Ничего, – отвечает она, – когда опаздываешь, можно и задом наперёд.
Да – да, дорогой сыночек, это правильно – спешить, нервничать, опаздывать всегда и везде, этим оправдывать свою безрукость, выглядеть смешно и глупо и самому чувствовать себя дураком.
Но вы-то, дорогие друзья, понимаете, что подобные убеждения – это внутреннее рабство. Раба из себя нужно выдавливать, а начинается это с принятия на себя ответственности за свою жизнь. И за своевременный подъём, и за отношения с близкими, и за личное счастье.
«Я сам – причина всех следствий в своей жизни. Я выбираю сам решать задачи, которые передо мной встают. У меня есть для этого все необходимые ресурсы, и я знаю, что могу справиться». Вот та формула, которая из раба сделает автора и хозяина собственной жизни.
Вместе с тем другого человека невозможно освободить от внутреннего рабства насильно, невозможно заставить перестать страдать, или, например, всё делать вовремя. Опоздания, к слову сказать, дают опаздывающим немало выигрышей, именно поэтому это очень прилипчивая привычка.
А в нашем рассказе мамочка приучает сына к рабскому состоянию, к состоянию нелюбви.
– Давай, давай, быстренько! – продолжает она пришпоривать Сашу.
До садика всех везёт на служебном автобусе Петя – он работает вместе с Тамарой на автобазе.
Тамара тоже тащит за руку сынишку и по дороге к автобусу бросает:
– Мой бывший звонил…
А её сын усваивает: это о моём папе, значит, я тоже буду «бывшим», когда вырасту. То есть Тамара, осуждая своего мужа за то, что тот бросил ребёнка, заклинает сына стать таким же.
Вика догоняет подруг, и Тамара спрашивает её:
– Ну что, поссорились?
В её голосе слышится явная надежда на то, что подруга уже наконец-то расстанется с женихом и присоединится к ним, одиночкам.
– Ну что ты! Вернулся, прощения просил. Он какой-то сумасшедший (произносится с томной улыбочкой)! Вот, смотрите!