— Весело? — взбеленился Виктор, подскакивая с места. — Мне — нет! Батя столько денег угрохал, чтоб меня в орден приняли, а я возьми, да отчислись! Ё моё, он меня задушит! Поигрались, называется!
— Эрик, дашь денег в займы, на дорогу до Лунного? А я тебе вышлю потом, — спокойно, не замечая стенаний Виктора, обратился Фил за помощью.
— Да вы чё! Фил! Ты один из лучших в ордене! Неужели ты думаешь, что Эрихто допустит твоё отчисление? Виктор, ты тоже прекрати суетиться! Ну отполаскают нас, поставят перед всеми, пристыдят. Не беда. Не о том вы печётесь. Все знания и навыки мы уже получили. Вы хоть помните, когда нам что‑то новое давали для изучения? Я — нет. Мы оттачиваем то, что умеем, это значит, что мы уже маги. Меня другое волнует, как мы, трое старших адептов, не сладили с парочкой патрульных, причём один из них вообще не был магом. Как нас так учили, что мы не на что не способны? Мы беспомощны. Всё что я умею — жалкие фокусы! А выскочки из Белой Башни могут реально действовать. В крайнем случае, вас отпустят домой со всеми знаниями и способностями, а я вообще останусь без магии, так что не вам переживать.
— Мне и отчисления более чем достаточно, — не унимался Виктор, — чтобы бояться возвращения домой! А если из ордена вышвырнут, то куда я пойду кроме как домой?
— Хорош маг, — Фил смотрел на бесившегося Виктора с нескрываемой усмешкой, — в любой ситуации необходимо сохранять ясность мысли, не поддаваться эмоциям. Столько практик существует, чтобы справляться с собой в критические моменты. Или ты думаешь — магом можно только в башне быть? Нет, друг мой, магом надо быть всегда. Значит, нужно оставаться выше любых проблем.
Глядя на спокойных друзей, Виктор хотел было выкрикнуть что‑то ещё, но справился с порывом, громко выдохнул и сел.
— Парни, я правильно вас понял, мы смирно принимаем судьбу и идём по домам? Всё так?
— Лично я — за побег, но не вижу возможностей, — внешне, Эрик походил на оплот спокойствия и меланхоличности, но на самом деле ни одно упражнение не помогло успокоиться, отстраниться от мысли, что кто‑то может просто взять и лишить его силы, за детскую шалость отобрать плод стольких лет трудов, разорвать связь, между ним и его жизненным смыслом. Но показывать страх нельзя, иначе друзья могут заразиться им как зевотой или простудой. Эрик продолжил. — Стены толстые, хоть и ветхие, решётка — даже подходить не надо, чтобы понять — не вырвешь. Дверь… Сами видите какая дверь. Маны нет. Остаётся только грамотно защищаться в ближнем бою с советом.
— Ладно, я вроде успокоился. Теперь, если можно, разъясните мне ещё разок, что говорить, — тихо произнёс Виктор.
Эльф наклонился поближе к другу.
— Выдумывать почти не придётся…
Три часа томления закончились с приходом уже знакомого дяденьки и двух сопровождающих в форме магического патруля. Ребят выпустили из зябкой камеры, и повели вглубь коридора, туда, где слабо тлели факелы.
Угрюмые сопроводители сохраняли тяжёлое молчание, отчего напряжение в сердцах заключённых разрасталось. Эрик смотрел на Фила, шагавшего, заложив руки за спину, и удивлялся его выдержке: прямая спина, твёрдый взгляд, уголки губ чуть приподняты… Энергия уверенности коконом окутала эльфа. Взглянув на бегающие в поисках спасения глазки Виктора, Эрик чётко уловил и его энергию — ураган мятежности и безвыходности. Перейдя к оценке собственного состояния, Эрик отметил, что завихрения Виктора ему куда ближе эльфийского штиля. Мысли о том, что их ждёт, куда ведут и как выкрутиться, создавали в сознании не просто волны беспокойства, а целые валы.
Шедший впереди дяденька остановился у одной из множества дверей, едкий взгляд пробежал по заключённым, прежде чем морщинистая рука потянул ручку. Троицу затолкали внутрь. Не многословный дядя решил немного прояснить ситуацию.
— К вам сейчас придут.
Дверь закрыли, шарканье сапог постепенно затихло, но присутствие за спиной живого тепла чувствовалось без всякой маны — дядя оставил патрульных у двери.
Квадратная комната, размером не больше камеры, стены выкрашены светло серым, большое окно с двойной решёткой, мебели нет.
— Надо бежать сейчас, — неожиданно зашипел Виктор, не обратив внимания на обстановку. — Лучший вариант! Дверь открыта, бьём ту парочку и валим. Путь я запомнил.
— Разумно. Нет смысла терять время. В ордене нас укроют, — Эрик неожиданно для себя легко согласился с другом.
— Вы идиоты? — всплеснул руками эльф. — Сейчас на нас нет ничего серьёзного, но если сбежать, да при этом кого‑то побив… Нас посадят в каземат, будем там ногти с голодухи грызть.
— Фил, если мы останемся — нас отчислят, и всё пойдёт прахом! Ни посоха, ни грамоты! На работу не устроишься, а странствовать меня не тянет, хочется с комфортом обитать, — стоял на своём Виктор.
— Никто нас не отчислит! Попугают да отпустят! Мы ничего непоправимого не сделали… — попытался вразумить друга Фил, но Виктор уже не слушал.
— Да откуда ты знаешь! Нет времени спорить. Эрик, пусть эльф остается, если хочет. Давай вдвоём! Без тебя мне не справиться.
Эрик не знал, как поступить. С одной стороны Фил прав, нарушение не серьёзное, хотя за драку может влететь, но кто знает, что в голове у комиссии, вдруг они решат действительно принять меры. Из последних сил Эрик тянул время в поисках верного решения. Заветная дверь так близко, а стоять на месте, безвольно принимая решение судьбы, слишком тяжело.
Фил шагнул к двери, но резко развернулся и что, есть сил, ударил в ухмыляющуюся физиономию Виктора. Зрелище того, как миниатюрный эльф отправляет в небытие быковатого соратника, заставило Эрика протрезветь.
Отступив назад под натиском удара, Виктор сполз по стене, не подавая признаков осмысленной жизнедеятельности.
— Прости Виктор. Но это для твоего же блага.
— Ты не перестаёшь меня удивлять, — с "уходом" Виктора, Эрик почувствовал лёгкость.
— Отец учил бить в челюсть, там нерв чувствительный, — Фил потирал костяшки пальцев. — То, что предлагал этот дурачок — полный бред. Если бы он ушёл один, я бы не стал его держать силой. Но позволить тебе совершить такую ошибку я не могу.
Эрик тяжело вздохнул, принимая тяжесть ожидания.
— Спасибо, Фил.
— Вот видишь, какое интересное приключение добавилось в непродолжительный список наших приключений. А то странно получалось, столько лет в городе безобразничаем, и ни разу не попадались.
Дверь открылась.
Вошли трое: проводивший допрос дяденька, следом за ним ещё один дядя, вернее дедушка, высокий, в яркой синей мантии и длинном, остром колпаке, а последним вошёл один из патрульных, он же прикрыл дверь. Все трое недоумённо уставились на погасшего Виктора, потом на замерших Эрика с Филом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});