В четверг, 10 июня, бригадой наружного наблюдения было зафиксировано, что с 17.30 до 19.30 принадлежавшая Огороднику автомашина «Волга» черного цвета с госномерами МКЩ 49–92 была припаркована в двух местах: сначала на пятачке Метростроевской улицы у здания МГИМО, затем у входа в метро «Парк культуры», напротив эстакады через Садовое кольцо. Огородник вышел из машины, прошел в сторону бассейна «Чайка», постоял там две-три минуты, а затем спустился в метро. «Топтуны» неотступно следовали за ним. Доехав до станции «Библиотека имени Ленина», Огородник поднялся по эскалатору на проспект Калинина, а затем медленным шагом в 17.55 подошел к магазину «Военторг». Возле его входа он вскоре встретился с миловидной женщиной, которая КГБ была уже хорошо известна — это была Сотрудница приемной Президиума Верховного Совета РСФСР Ольга Фомина, с которой Огородник до этого уже неоднократно встречался. Парочка направилась в центр города, где долго гуляла по улицам. Возле Петровского пассажа они зашли в пирожковую, в которой пробыли около сорока минут. После этого они вернулись к «Волге» Огородника, и он отвез Фомину до ее дома, а сам вернулся к себе — на Краснопресненскую набережную. Казалось, что на этом Огородник успокоится: сядет дома возле телевизора или ляжет пораньше спать, поскольку завтра ему с утра надо было отправляться на работу. Но чекистов ждало неожиданное открытие.
Примерно в 21.20 Огородник вновь вышел из дома. Причем его не остановило даже то, что на улице моросил мелкий дождь и погода явно была не прогулочная. А Огородник «навострил лыжи» достаточно далеко. Он прошел по набережной и Конюшковской улице на остановку троллейбуса № 2, что возле здания СЭВ. Сев на «рогатого», Огородник доехал до остановки «Улица Дунаевского», где вышел. Машина с «топтунами» остановилась чуть поодаль: не выходя из нее, чекисты внимательно наблюдали, что же будет дальше. А дальше было вот что. Огородник перешел на другую сторону улицы и дождался следующего транспорта — на этот раз автобуса № 45. На нем он доехал до остановки «Девятый километр». Открыл зонт, осмотрелся. Не заметив ничего подозрительного, перешел на противоположную сторону шоссе и двинулся через лес в сторону Староможайского шоссе. В 21.45 он по извилистой тропинке добрался до площадки у закладного камня на месте будущего обелиска в честь Дня Победы. Дождь не прекращался, но Огородника это нисколько не смущало. Он уселся на одну из мокрых скамеек и просидел на ней минуты три. Затем он встал и совершил еще более странный маневр: направился к аллее, но затем на полдороге повернул обратно, прошел мимо той скамейки, на которой пять минут назад сидел, и опустился на следующую. Посидев на ней примерно столько же, сколько на первой, он поднялся и через заросли кустов направился к Староможайскому шоссе. Там он опять удивил чекистов: стал прогуливаться по обочине взад-вперед в течение десяти минут. Наконец около 22.20 Огородник через лес дошел до железной дороги. Поскольку там местность плохо просматривалась, «топтуны» не рискнули идти за ним следом и наблюдение прекратили. Правда, ими были перекрыты наиболее вероятные выходы из этого района и оставлено наблюдение возле его дома на Краснопресненской набережной. Последний пост и зафиксировал новое появление Огородника: он объявился у своего дома в 23.45. Спустя полчаса в его комнате погас свет.
В этот же день в подмосковном Пущино, что на Оке, Никита Михалков приступил к натурным съемкам (в павильоне съемки начались еще 31 мая) фильма «Неоконченная пьеса для механического пианино». Актерский состав у Михалкова подобран великолепный: в роли Платонова снимается Александр Калягин (до этого Михалков снял его в «Своем среди чужих…» в роли ничтожного человечка Ванюкина), в роли его жены — Евгения Глушенко. Кстати, именно во время работы над этой картиной вдовец Калягин обратит внимание на молодую актрису и через год сделает ей предложение. В других ролях были заняты: Юрий Богатырев, Елена Соловей, Павел Кадочников, Олег Табаков. В роли Трилецкого снялся сам Никита Михалков, что получилось совершенно случайно. Первоначально на эту роль планировался Евгений Стеблов, но он накануне съемок угодил в аварию: снимался в другом фильме в Чехословакии, торопился назад в Москву, и по дороге в аэропорт его автомобиль, мчавшийся со скоростью 150 км в час, вынесло в кювет. У Стеблова сломана рука. Узнав об этом, Михалков уговаривает его играть в гипсе, но риск потерять правую руку вынуждает Стеблова отказаться. Тогда Михалков спрашивает: «Кто бы мог тебя заменить?» А Стеблов возьми да и ответь: «Играй сам». Так и вышло.
В эти же дни в Москве находится первая жена Владимира Высоцкого (они поженились в конце 50-х) Иза Жукова. В столицу она приехала из Нижнего Тагила на 60-летие отца Высоцкого Семена Владимировича, которое выпадало на 17 июня. Жила Иза на квартире своей подруги Надежды Сталиной (дочери Светланы Аллилуевой) на Малой Тульской. Примерно в начале июня подруги уехали из столицы, перебравшись на дачу Надежды в Жуковке. Там практически каждый день собиралась шумная компания: молодые люди круглосуточно пили чай, водку, спорили на разные темы, веселились. В один из таких холодных дней (а июнь в том году выпал дождливый и стылый) Иза позвонила Семену Владимировичу, чтобы поинтересоваться, когда будет справляться юбилей. А тот внезапно огорошил ее новостью, что через пару дней в Москву возвращается Высоцкий. «Жди звонка», — предупредил Семен Владимирович.
Высоцкий позвонил 11 июня. Несмотря на то что с бывшей женой они не общались вот уже несколько лет, разговаривали так, будто расстались только вчера. Высоцкий называл Изу как и прежде — Волчонком. В конце разговора сообщил, что завтра утром он будет играть Гамлета. «Приедешь?» — «Приеду», — практически не думая, ответила Иза. Но когда сообщила о своем решении Надежде и ее друзьям, те всполошились. Практически все были против этой поездки: «Зачем ты поедешь? Все, что у вас было, давно сгорело! Ты увидишь совершенно другого — чужого — человека», — наперебой уверяли Изу друзья и подруги. Но она осталась при своем мнении. Когда это стало ясно всем, начали лихорадочно собирать Изу в дорогу. Надежда вытащила из всех шкафов кучу модной одежды, но Иза наотрез отказалась одевать на себя что-либо из этого гардероба. Сказала, что поедет в том, в чем была: в брюках за 5 рублей, свитере, связанном собственноручно, и алых туфлях (последние Надежда в течение получаса яростно красила марганцовкой и йодом, чтобы погасить их яркость).
Утром следующего дня Иза отправилась в Москву в сопровождении коллеги Высоцкого по «Таганке» Феликса Антипова (он играл роль могильщика в том же «Гамлете»). Добирались на Электричке, потом на метро. Поскольку до начала спектакля было еще больше часа, Антипов привел Изу в ресторан «Кама» и, заказав ей рюмку водки и трюфели, исчез. Но перед этим предупредил, что Высоцкий подъедет на голубом «Мерседесе». Далее послушаем рассказ самой И. Жуковой:
«И вот я стою у служебного входа и жду голубой «Мерседес». (Я не умею различать марки машин до сих пор.) Проходят бойкие, шумные люди. Холодными гвоздиками стучит редкий дождь. Японский зонтик не открывается. Потихоньку отрываюсь от толпы. Непреодолимое желание бежать. Проехало светлое, серебристое. В толпе закричали: «Владимир Семенович! Высоцкий! Володя!»
Володя почти выпрыгивает из машины, бежит ко мне, потом мы рука в руке вбегаем в театр, и он, оставив меня на вахте, бежит дальше. Грозная вахтерша чинит допрос. Потерянным голосом оправдываюсь: «Я с Высоцким».
Он снова рядом. Повешены пальто и зонтик, в руке у меня билет, и снова бег длинными переходами, и я уже знаю, что после «Гамлета» мы едем в Коломну. Там три концерта.
Фойе. Можно перевести дух. Хочется спрятаться и плакать тихо и долго. Взываю к собственному мужеству, вхожу в зал по кромочке неожиданно голой сцены. Там у стены один, совсем один Володя, и мне трудно и страшно пройти мимо, на минуту повернуться спиной, отыскать место, слава богу, оно рядом, у прохода… Место у меня было удобное, в третьем ряду, но я поначалу совсем утратила контроль над собой и в первом акте ничего не воспринимала. Во втором — стала кое-что чисто по-актерски оценивать. Но не Володю. А кроме него, никого в спектакле и видно не было!..
Притихшая, вхожу в означенную дверь с зеленым огоньком и жду. Проходит Феликс и говорит: «Он сейчас». Володя появляется внезапно, и снова бег. Мы впрыгиваем в маленький автобус, и он тут же срывается с места. Мы вместе. Володя совсем Володя, как двадцать лет назад, только темнее волосы и чуть жестче рот. Мы пьем черный кофе, жуем пахучие апельсины. За окном солнце. Володя спрашивает о бабушке, маме, Наташке, Глебе, обо всем на свете.
Приехали в Коломну. В городе висят афиши: «Владимир Высоцкий и Иван Бортник». К Володе подбежала какая-то женщина:
— Вы не Бортник?