На этот раз прессинг сработал. Из Запорожья Х. Г. Раковский выехал в Москву.
В эти дни кампания против оппозиции вступила в новый этап. В прессе стали широко печататься требования об исключении активных оппозиционеров, прежде всего членов ЦК и ЦКК ВКП(б), из партии, и одновременно стали появляться первые письма об отходе от оппозиции. И то и другое являлось проявлением усиленного давления, запугивания оппозиционеров, многие из которых отнюдь не обладали гражданским мужеством.
На Украине кампания была направлена, разумеется, не только против Раковского, но против него в первую очередь. В докладе о работе ЦК КП(б)У на Харьковской окружной партконференции В. Я. Чубарь заявил: «Я думаю, что раскольническая работа оппозиции встречает решительный отпор со стороны пролетариев, дорожащих завоеваниями Октября. Я думаю также, что поведение тов. Раковского, который приехал сюда для проведения подрывной работы за пределами партии, харьковская конференция должна осудить».[1042] Это были беспочвенные, по существу клеветнические обвинения.
Другой оратор, В. П. Затонский, являвшийся председателем ЦКК КП(б)У и наркомом рабоче-крестьянской инспекции Украины, пытаясь найти доходчивый образ, спекулятивно заявил: «Представьте себе такое положение: на рабочем собрании докладчик и содокладчик, докладывать будет тов. Чубарь, а содокладывать будет т. Раковский. Что это значит? Это значит, что внутри партии имеются две партии».[1043]
При этом ни выступавших, ни большую часть их аудитории не интересовали факты деятельности оппозиции, в частности то, во-первых, что Х. Г. Раковский просил слово для содоклада только на партийных конференциях и собраниях, и, во-вторых, на собрания рабочих, включая беспартийных, куда его приглашали, он допущен не был, и ораторы не могли и не имели политического и морального права судить о том, что он мог бы на них говорить. Окончательно точку над і поставил Каганович, заявивший на Харьковской партконференции: «Мы должны сказать массам, что революция не дает трех путей, что революция дает только два пути – либо с партией, либо с контрреволюцией».[1044] По существу дела, это было высказанное лишь другими словами зловещее крылатое выражение второй половины 30-х годов, оправдывавшее Большой террор: «Кто не с нами, тот против нас».
В обстановке все большего нагнетания истерии против оппозиции 15 ноября в печати было опубликовано принятое накануне постановление пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) об антипартийных выступлениях лидеров оппозиции. Л. Д. Троцкий и Г. Е. Зиновьев были исключены из партии, Л. Б. Каменев, И. Т. Смилга, Г. Е. Евдокимов, Х. Г. Раковский и А. Д. Авдеев выведены из состава ЦК, пять оппозиционеров – из состава ЦКК ВКП(б). Они предупреждались, что вопрос о «несовместимости их фракционной работы с пребыванием в рядах ВКП(б)» ставится на обсуждение XV съезда партии.[1045]
Так Х. Г. Раковский был лишен важного канала общественно-политической деятельности – членства в ЦК ВКП(б). Сделано это было всего за две с лишним недели до XV съезда, которому предстояло сформировать новый состав ЦК, очевидно, с целью продемонстрировать ему и другим оппозиционерам силу и непреклонность сталинской группы, ее нежелание идти на какие-либо, пусть даже самые незначительные, уступки оппозиции. По существу, перед деятелями объединенной оппозиции был поставлен ультиматум – капитулировать или же оказаться вне партии, подвергнуться прямым личным преследованиям, характер и масштабы которых предвидеть было невозможно.
Разумеется, сразу после ноябрьского пленума была организована кампания поддержки его решений партийными организациями, в ходе которой происходила эскалация нападок на оппозиционеров. Против них, в частности против Раковского, выдвигались новые и новые обвинения, об обосновании которых авторы резолюций не помышляли. Инсинуации по адресу Раковского особенно нагнетались в Харькове, причем предпринимались попытки представить дело так, будто его деятельность осуждает рабочий класс. Один из местных деятелей – заместитель наркома просвещения Украины Я. П. Ряппо – на кустовом собрании ячеек технологического института, строительного и фармацевтического техникумов, а также некоторых других организаций Харькова 27 ноября 1927 г. заявил: «Что сказали рабочие о деятельности Аусема[1046] и Раковского, посланных сюда нелегальным ЦК оппозиции (такового на самом деле не существовало. – Авт.). До сорока делегаций, буквально со всей Харьковщины, приветствовали XII окружную партконференцию, требуя железной метлой очистить партию от оппозиционеров. Ни Раковский, ни Аусем на конференцию не явились (на самом деле они просто не были туда допущены! – Авт.), а вместо этого воровским образом по ночам старались нащупать почву для оппозиционной работы в комсомоле и среди беспартийных (эта ложь опровергалась документально, о чем уже шла речь. – Авт.). И везде только возмущение являлось ответом на выступления Раковского и Аусема (приведенные выше вопросы документально разоблачают фиктивность данного утверждения. – Авт.)».[1047] Это собрание, как и другие, приветствовало исключение Х. Г. Раковского из ЦК ВКП(б) и решило лишить его звания почетного рабфаковца, которое он получил в бытность работы в Харькове.[1048]
Атака на Х. Г. Раковского была предпринята и по линии Коминтерна. На заседании Президиума Исполкома Коминтерна 23 ноября с докладом о положении в ВКП(б) выступил Н. И. Бухарин, а принимавшие участие в обсуждении поддержали решение пленума ЦК и ЦКК ВКП(б). Особенно тягостным для Раковского был факт осуждения его представителями тех партий, с которыми он был тесно связан в прошлом. Болгарин Христо Кабакчиев заявил, что его партия вполне одобряет мероприятия ВКП(б) по отношению к оппозиции (болгарская правая газета особо отмечала требование Кабакчиева применить против оппозиции самые решительные меры).[1049] Румынский коммунист А. Бадулеску добавил к аналогичной общей декларации, что РКП должна особенно активно разоблачать деятельность Раковского, начать против него специальную кампанию, так как он продолжает пользоваться популярностью в Румынии.[1050]
Особенно озлобленной и непримиримой была все более усиливавшаяся атака на Х. Г. Раковского на Украине, где остатки былого к нему уважения искоренить было нелегко. Эта атака достигла апогея на X съезде КП(б)У, непосредственно предшествовавшем XV съезду ВКП(б), в докладе Кагановича и выступлениях многих делегатов. Интересно отметить, что небольшим диссонансом в этом почти единодушном хоре прозвучало выступление молодого секретаря Петрово-Мариинского райкома партии в Донбассе Н. С. Хрущева, который вообще, по существу дела демонстративно, уклонился от критики оппозиционеров, заявив: «Ведя борьбу с оппозицией, мы не должны забывать практических вопросов партийного строительства», после чего поднял ряд таких вопросов.[1051]
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});