и…
- Нет, не сможем, - чеканит мрачно. – Дети, оставьте нас. Мы с вашей матерью должны серьезно переговорить.
Мое сердце пропускает удар. Прекрасно. Это все же ловушка. Похлеще того контейнера на рынке. И что будет дальше? В чем заключается предложение? Специально привез сына и дочку, психологически давит. Заставит меня выбирать? Или Никита, или встречи с детьми. А может, и хуже все окажется. Хотя куда хуже?
- Катя. Дима. Пожалуйста.
Едва ли узнаю голос Михаила. Жесткий тон. Ледяной. Даже тембр поменялся. Одним словом тут другой человек.
- Дети, слушайте папу, - сдавленно роняю я.
Отпускают меня. Нехотя. Возвращаются обратно в комнату.
- Пойдем, - бывший муж отворачивается и направляется на кухню.
Послушно отправляюсь следом. Сразу замечаю документы на столе. Очень много разных бумаг. Мне трудно сосредоточиться, но некоторые детали выхватываю, пусть и не смогу их нормально проанализировать, разобрать. Строки плывут перед глазами.
Дарственная. Просто взглядом цепляюсь. Все равно ничего не понимаю. Доверенность. Документы на салон красоты? Очень похоже на то, что прежде передавал Никита. Мои мысли путаются, окончательно сбиваются.
Что творится? Что? Ничего не понимаю.
- Почему ты не хочешь составить график? – начинаю осторожно, чувствую, как мои пальцы леденеют. – Я уверена, мы могли бы…
- Нет, - четко повторяет он. – Нет никакой потребности в таком графике.
- Но как тогда? – ощущение, точно ноги отнимаются.
- Ира, я уезжаю, - говорит ровно, без эмоций. – Мы с Наташей планируем пожениться. В другой стране. В Европе. Поэтому нам и не нужен график.
Вот. Опять. Черт. Он что – хочет увезти моих детей?! Забрать?
- Миша, я не отдам тебе детей, - выдаю твердо. – Даже не думай. Я не позволю. Никакой суд не даст увезти детей без моего разрешения. И вообще, я обжалую… я… да я лучших адвокатов найму! Я не отдам…
- Дети остаются с тобой, - резко бросает он.
На табуретку оседаю от такого неожиданного поворота.
- Что? – спрашиваю глухо.
- Удивлена? – криво усмехается.
Теперь супруг кажется мне усталым, очень усталым и опустошенным, изможденным. Сразу понятно, подобное решение далось ему нелегко.
Не верю. Это правда? Он не шутит? Боюсь верить. Страшно опять обмануться.
- Да, - заявляет хлестко и присаживается на стул напротив. – Ты своего добилась. Радуйся. Поздравляю. Родные дети ненавидят меня. Они каждый день только про тебя и говорят. А Наташку и вовсе на дух не переносят. Грубят, истерики устраивают. Ладно, Димка, там понятно, я другого и не ожидал. Пацан всегда проблемным был. Но Катюха еще хуже поступает. Сто очков вперед брату даст. Орет, плюется, пакости устраивает. Короче, не вижу другого пути, кроме как оставить их тебе. Ну сейчас. Понятное дело, не навсегда. Мы обустроимся на новом месте, потом я буду периодически приезжать. Но совместной жизни в такой чокнутой атмосфере не представляю. По ходу нам всем надо успокоиться. Выждать. И поскольку больше детей оставить некому, то твоя взяла.
- Миша, думаешь, я их настраивала против тебя? – спрашиваю тихо. – Хотела, чтобы они питали ненависть к родному отцу? Нет. Никогда. И в мыслях такого не держала.
- Знаю, - отмахивается. – Я же не совсем придурок. Я сам неплохо постарался, обосрал все по высшему разряду. И теперь… черт, нет выхода. Ну не вижу выхода.
Взъерошивает волосы знакомым жестом. Нервно посмеивается.
- Дебильно поступаю, - хмыкает. – Согласен. Дети не игрушка. То забрал, то вернул. Но Ирка, ты меня выбесила. И ты, и дружок твой. Понимаешь, я же понял, я видел, как он легко подход к ним нашел, наблюдал со стороны, на улице, а подойти не решался.
- Думаю, мы все виноваты.
- Я виноват, - мрачнеет. – Я и только. У нас же семья была. Хорошая. Нормальная. И жили круто. Без бабла, без роскоши. Но душевно было. Скажи? Душевно.
- Миш, - невольно усмехаюсь. – Ты столько лет изменял мне. Постоянно. С разными женщинами. Думаю, наша семейная жизнь рано дала трещину, просто я этого не замечала. Верила в твои чувства. Обманывалась день за днем, игнорировала тревожные знаки.
- Я бы мог исправиться, - пожимает плечами. – Наверное. Я бы мог попытаться. Но ты не оставила мне никакого шанса. Вычеркнула меня. Сразу. Вышвырнула на помойку как шелудивого пса.
Доля истины тут есть. Но я бы сама себя уважать перестала, если бы дала такой шанс.
Это черта. Грань. Край терпения.
- Миша, - сглатываю горечь. – Ты спал с моей лучшей подругой. С женщиной, которая крестила наших детей. И это далеко не худшее из всего того, что ты натворил. Нашу дочь травили в школе. За твои измены. Обзывали, издевались над ней. Она терпела молча.
- Я сволочь, - кривится как от зубной боли. – Не спорю. Реальная сволочь. Но чем этот твой бандюган лучше? Думаешь, он будет верность хранить? Он ведь моложе тебя. Мне Наташка все рассказала. Десять лет. Ира. Десять. Ты серьезно?
- Я не стану это обсуждать, - отвожу от него взгляд.
- Ладно, - замечает бывший супруг. – Я устал. От всего этого дерьма. Устал. От ваших долбанных разборок. Наташка мозги пудрит. Не в ту степь ее несет. Короче, я закрываю дело против твоего хахаля. Совет вам да любовь. Наташка грозит, меня могут притянуть за дачу ложных показаний, но я реально задолбался во всем этом копаться. Хватит. Надо жить дальше. Мой адвокат все устроит. Бабла ему отсыпал. Без моих показаний ничего не выйдет сделать. Обвинитель окажется в пролете. Квартиру тебе отписываю. Бизнес тоже. Детей оставляю, но еще вернусь. Тут сильно не расслабляйся. Мудака твоего выпустят. Считай, это все моим предсвадебным подарком. - Миша, ты…
- Я дарю бывшей жене подарок, - усмехается. – Перед своей новой свадьбой. Закрываю старые счета. Вроде логичный поступок.
- Ты уезжаешь в другую страну, чтобы избежать ответственности за