– В Карлавероке мы были, только что оттуда. Он тоже подвергался осаде?
– Да, ваша светлость, покойный лорд Карлаверок помогал англичанам. Глупец!!! За что и поплатился.
– Ну, показывай, мои владения.
Д’Омон поднялся по лестнице в замок, создавалось впечатление, что хозяин здесь и вот-вот выйдет из покоев. В зале добротная дубовая мебель хорошо сохранилась. В комнатах драпировка на окнах и кроватях была не тронута, лишь потеряла первоначальный цвет от пыли, скопившейся за несколько лет. Посуда, столовое серебро, подсвечники были описаны и сданы в казну, не говоря уже о предметах роскоши – вазах, картинах, украшениях, дорогом оружии – конфисковано все полностью. На подобные вещи д’Омон и не рассчитывал. Замок и так был вполне пригодным для жилья.
– Скажи Ховард, ты здесь всех знаешь?
– Конечно, ваша светлость!
– Тогда назначаю тебя дворецким. Будешь отвечать за порядок в замке. Набери прислугу и организуй все, как положено.
– Благодарю за доверие, ваша светлость! Вы не пожалеете о своем решении, я сделаю, как прикажите. – Ховард был на седьмом небе от счастья. Еще два часа назад он и не мечтал, что станет дворецким нового лорда.
– Да, и еще вот что. Нужны каменщики и плотники для восстановления замка Карлаверок.
– Вашей светлости и Карлаверок принадлежит? – Ховард был удивлен размахом нового лорда: ведь это земли – от побережья Ферф до реки Туид, вдоль границы с англичанами.
Д’Омон взглянул на новоиспеченного дворецкого.
– Много вопросов задаешь, – отрезал он.
Ховард, поняв свою оплошность, откланялся и поспешил приступить к своим новым обязанностям.
* * *
Ховард оказался сметливым и деловым малым, нашел плотников и каменщиков, которые были рады услужить новому лорду Карлавероку. Через неделю начались восстановительные работы в замке. Д’Омон лично контролировал строительный процесс. Список работ набрался приличный: ворота, надвратная башня, восстановление подъемного механизма и моста, строительство бартизан, восстановление восточной стены замка, разрушенной осадными орудиями. Спасибо лорду де Безье, который дал подъемные на восстановление новых замков, иначе пришлось бы тяжело. Помимо активных занятий по восстановлению замка д’Омон назначил в помощники шевалье Анри де Бельфлера и барона Эжена де Монси, которые занялись сбором уоттла с крестьян.
За несколько лет отсутствия лорда население вверенных д’Омону земель забыли о порядке и обязанностях. Де Бельфлеру и де Монси постоянно приходилось напоминать об этом. Несколько раз они заставали крестьян с поличным за вырубкой деревьев, за которую не был уплачен хокхен[80]. Пришлось принимать меры. На первый раз вольнолюбивые потомки фландрийцев отделались предупреждением, во второй раз к ним применили наказание в виде двойной уплаты хокхена и обещанием в следующий раз заключить под стражу. Постепенно крестьяне присмирели, почувствовав жесткую руку хозяина, а д’Омону опыта было не занимать, ведь он много лет занимал должность прецептора, и в бытность сию приходилось решать многочисленные финансовые и хозяйственные вопросы.
Поэтому через месяц после появления графа д’Омона лорда Карлаверока на побережье Ферфа все встало на свои места. Д’Омон начал привыкать к жизни в замке Аннан, рыцари были вполне довольны – кров над головой есть, содержанием и питанием они были обеспечены. Рыцари активно помогали д’Омону наладить нормальный быт, поддерживать порядок и законность на принадлежавших ему землях.
Граф д’Омон решил, что помимо, восстановления Карлаверока, необходимо построить дома для рыцарей, чтобы они могли независимо жить и обзаводиться семьями, если того пожелают. Первые дома заложили около полуразрушенной церкви недалеко от замка Карлаверок, также пострадавшей от военных действий, от нее остались только каменные стены. Крыша, деревянные перекрытия и алтарь сгорели три года назад. Поэтому д’Омон, посовещавшись с рыцарями, пришел к выводу, что церковь будет восстановлена в строгом стиле в соответствии с духом ордена – только тамплиерские каменные кресты при входе и внутри церкви.
* * *
Д’Омон трудился над письмом лорду де Безье, как вдруг в его новый кабинет в замке Аннан, ворвался Ховард.
– Господин! Господин! Ваша светлость!!!
Д’Омон смерил дворецкого строгим взглядом.
– Надеюсь, причина, по которой ты позволил себе ворваться и отвлечь меня, действительно серьезная.
– Очень, серьезная, ваша светлость, уверяю вас! В разрушенной церкви под каменными остатками алтаря нашли сундук.
Д’Омон встрепенулся, первое, что пришло в голову: «Грааль!» Он метнулся из-за стола и выскочил из кабинета. Через пять минут он уже скакал по направлению к Карлавероку. Ховард едва успевал за хозяином, постоянно погоняя лошадь.
Д’Омон сразу же заметил, что все работы прекращены, каменщики и плотники терпеливо его дожидались. Он спешился, кинув поводья первому попавшемуся работнику.
– Где сундук? – спросил он, сгорая от нетерпения.
– Мы оставили его в церкви, ваша светлость, – сказал один из каменщиков. – Я покажу! Он там же, где его нашли.
Д’Омон перебрался через груду свежих камней и бревен, оказавшись перед алтарем, вернее местом, которое некогда им было. Прямо перед ним в углублении стоял кованый сундук, достаточно внушительных размеров. У д’Омона перехватило дыхание от волнения.
– Вытаскивайте! – дал он команду.
– Мы только вас и ждали, господин. Без вас боялись его трогать. Ведь по закону, все, что найдено на земле лорда, принадлежит ему, то есть вам.
Каменщики, не торопясь осторожно, достали сундук и поставили к ногам лорда. Д’Омон внимательно рассмотрел сундук. Он был деревянным, обитый медью, позеленевшей и местами пострадавший от времени. Для полноты картины, его украшал увесистый замок, который можно было только выломать, но не снять. По виду сундука было сложно сказать, сколько именно он пролежал в тайнике: сто лет, а может, и больше.
– Ломайте! – Пьер жаждал увидеть содержимое.
– Осторожней, такой красивый сундук! Пригодиться еще, – попросил рачительный Ховард плотника.
Плотник взял инструмент и, немного поковырявшись возле находки, показал лорду замок в руке. Д’Омон присел на корточки и открыл крышку сундука. Все, кто находился рядом, издали возглас удивления и восхищения. Перед ними лежали золотые и серебряные монеты, имевшие хождение несколько веков назад, а также женские украшения с драгоценными камнями.
У Пьера сердце защемило от разочарования. Он был единственным из присутствующих, кто остался равнодушным к этому сказочному богатству. Он машинально перебрал монеты, и, отсчитав серебряные по количеству каменщиков и плотников, наградил их за честность.