Детских календарей, достойных того, чтобы послужить нам образцами, в сущности, еще нет.
Заграничные календари — передо мною их несколько штук — отражают тот условный и тесный детский мир, вернее — «мирок», который мало меняется на протяжении десятилетий.
Один из этих календарей — немецкий 1936 года — так и называется «Die Kinderwelt» («Детский мир»). Когда просматриваешь его — кажется, что время остановилось. Но это только кажется на первый взгляд. Наряду со старинными сусальными ангелочками и упитанными свиньями, представляющими собою эмблему счастья, на страницах календарей последних лет попадаются аэропланы новейшего типа, а в календаре немецкого общества покровительства животным на первой странице изображен сам Адольф Гитлер со своею собакой. В тексте того же календаря среди изречений Заратустры,[240] Сенеки, Тацита, Шекспира, Шопенгауэра встречаются афоризмы новейших «мыслителей» — Гитлера и Муссолини.
Широких просветительных задач эти календари перед собою не ставят. Очевидная и главная цель их составителей — ограничить круг интересов ребенка, представить ему мир в виде голубых небес, в которых реют сусальные ангелы, и земли, по которой бродят аппетитные розовые свиньи.
У англичан дело обстоит несколько лучше. Присланный мне ежегодник для маленьких детей «Ваву's Own Annual» за 1937 год тоже не выходит далеко за пределы «детского мира», но этот мир не так сусален и гораздо более красочен и просторен, чем «Die Kinderwelt».
Но и английский календарь, благополучный и самодовольный, не может служить для нас образцом. Единственное, чему мы могли бы позавидовать в нем, — это чистые и яркие краски, так радующие ребенка.
В нашей стране детских календарей было очень мало.
Из дореволюционных изданий известен календарь Клавдии Лукашевич писательницы, хорошо знавшей детские требования и вкусы, но не отличавшейся слишком широким кругозором.
Советские издательства этим делом почти не занимались. Передо мной три календаря, изданных в 1932, 1933 и в 1938 годах. Других детских календарей советского времени я не мог найти ни в одном из наших книгохранилищ.
Сопоставить издания 1932 и 1933 годов с календарем, выпущенным в нынешнем году, очень полезно и поучительно. Сравнивая их, видишь, как растут наши требования к детской литературе, как превозмогаем мы болезни, препятствующие этому росту.
Отрывной календарь 1933 года, выпущенный издательством настольных игр «Труд и творчество», представляет собою удивительное сочетание всех ошибок того времени, когда в литературе царил РАПП, а в школе — педология.
На лицевых страницах этого календаря — мазня вместо рисунков и стихотворные лозунги вроде следующих:
Пусть современная играДаст нам навыки труда!Продажа на западе нашей пушниныКолхозам и фабрикам даст машины!Наладим в школе политехнизм,К станку, к машине ребят приблизим!В кабак отец уж не ходок,Коль дома Красный Уголок!
Календарь 1932 года (издание Огиза) тоже изобилует стихами утилитарного характера, но посвящен он главным образом куроводству и кролиководству, как единственным утехам золотого детства («Две курочки и петушок — вот и все хозяйство»).
Много места отведено в нем «санитарной» поэзии.
Вот громовая «филиппика», направленная против мух:
…Мухи, мухи, мухи, мухи!Развелось их — и не счесть!На подносе, на краюхеТри, пятнадцать, двадцать шесть.И жужжит и вьется тучейВесь кусучий — рой летучий.Зу-зу-зу! Зу-зу-зу!Вмиг заразу разнесу!..
Всего несколько лет отделяют нас от того времени, когда такими стихами заполнялись не только детские календари, но и хрестоматии, журналы, чуть ли не вся детская литература.
Нужно было нанести сокрушительный удар всем схоластам от педологии, чтобы избавить детей от их опеки и освободить детскую литературу от гнета утилитаризма.
В новом детском календаре, изданном в нынешнем году Соцэкгизом, нет уже и следов «политехнической» и «санитарной» поэзии. Вместо нее календарь дает стихи Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Некрасова и современных поэтов. Темы календаря стали гораздо разнообразнее. Школьник-моделист найдет в нем для себя схему и чертеж самолета. Юннат узнает, чем кормить рыб в аквариуме и как устроить ловушку для птиц. Будущие исследователи Арктики прочтут рассказы о замечательных перелетах и морских походах последних лет, рассказы, написанные самими участниками героических экспедиций (Водопьяновым,[241] Богоровым,[242] проф. Визе[243]).
Искать интересных тем в наши дни не приходится. Не хватает страничек календаря, чтобы рассказать обо всем, чем богата жизнь. Испании уделено пять-шесть страничек, подвигам пограничников — четыре странички, каналу Москва-Волга и Беломорскому каналу — всего по одной страничке.
Но недостаток места, строгие и точные лимиты — это особенность, присущая календарю. Ее устранить нельзя. Она обязывает к предельной краткости, выразительности, меткости, мастерству.
Составители календаря не всегда об этом помнят.
Разве можно назвать метким такое определение Чехова:
«Чехов писал небольшие рассказы из жизни мелких чиновников, торговцев, ремесленников при царизме. В своих произведениях он высмеивал трусость, забитость, угодливость перед высшими одних людей, грубость, жадность и самодурство других».
Это определение может быть с успехом отнесено ко многим десяткам беллетристов, писавших рассказы из жизни чиновников, торговцев, ремесленников «при царизме»… Но Чехова оно не характеризует.
А можно ли назвать выразительной заметку о 1-ом Мая? В ней нет почти ничего, что не было бы известно любому школьнику нашего Союза.
«Первое мая — это день боевого смотра революционных сил рабочих всего мира, праздник труда и пролетарской солидарности».
Нельзя ли было заменить или хотя бы дополнить эту формулировку фактами живыми и волнующими? Голые формулы или — что еще хуже! — трескучие тирады мало говорят уму и сердцу ребенка.
Нехваткой места нельзя оправдать многие пробелы в календаре. Ведь если места мало, то, значит, его надо использовать для самого важного, самого значительного.
А просмотрите повнимательнее один из самых существенных для мировоззрения ребенка разделов календаря — естествознание. Чего в нем не хватает? Очень немногого. Сведений о жизни и работе Дарвина, Тимирязева, Мичурина. Правда, в день рождения Дарвина (12 февраля) календарь посвящает ему целую страничку, но рта страничка рассказывает только о встрече Дарвина с Тимирязевым. А кто они такие оба — читатель из календаря узнать не может. Ученые, естествоиспытатели — вот и все.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});