Которая тоже зиждилась не на пустом месте. Этот мужик обычный человек, как и охрана. Только старик слабенький бес с нулевым потенциалом. Ну да это и понятно. Его время давно прошло, он ходит с трудом, куда ему до драк и развития?
— Что-то я не слышал о Соколовых в наших землях, — положил старик мужику руку на плечо.
От чего тот захлопнул рот и быстро отошёл назад.
— Меня зовут Барсуков Геннадий Дмитриевич. Какими судьба здесь, юноша?
— Из Москвы приехал навестить близких мне людей, — выделил я слово близкие, — В институте зимние каникулы.
Наш намечающийся разговор прервал звук хлопнувшей двери. Я обернулся и увидел раздраженную Ольгу.
— Что здесь происходит? — крикнула она, — Кто вы такие?
— А вы, как понимаю, и есть Ольга? — оглядел её старикан, — Вы-то мне и нужны. Про вас удивительные слухи ходят..
Не было печали… Что за слухи-то ещё?
Глава 4. Одаренная
Я успокоился, только когда гости покинули территорию. Уехали они часа через два. Большую часть этого времени Ольга провела со стариком в зале. Я же сидел с ребенком наверху в спальне. Звукопроницаемость в доме выше всех похвал, так что разговор слышал я от и до.
К нам пожаловала местная шишка. Барсуков — это тот самый аристократ, который жил между областью и этим городком, владел заводом и несколькими предприятиями, ещё и школу, где я учился, немного финансировал.
С одной стороны большой человек по местным меркам, а с другой стороны… В столице он никто и звать его никак. Историю старик интересную рассказал. До него дошли слухи, что появилась одаренная, работающая в больнице. Старика тема интересовала, он велел уточнить, так и вышел на Ольгу. А сегодня решил заглянуть и убедиться, так ли всё хорошо, как про неё говорят.
Обратился он с необычным запросом.
— Доченька, сделай так, чтобы я прожил как можно дольше. — выдал свою цель старик спустя полчаса предварительных расшаркиваний.
Тут надо отметить, в каком тоне проходил разговор. Ольга чувствовала себя некомфортно, что к ней заявились ТАКИЕ гости. Внешне она не грубила, не показывала недовольства… почти… Но я-то знал её получше, чем старик, поэтому улавливал внутреннее напряжение.
Барсуков… Он ведь при желании много проблем доставить может. Уволить их с работы, например. А то и вовсе, подослать своих охранников. Оба варианта – крайность, конечно. Но и забывать про них не стоит. Ещё и ребенок… Ольга наверняка нервничала, что его одного оставить пришлось. Ещё переживала, как бы гости чего лишнего не увидели. Светящихся рук или других проявлений одаренности. Поэтому я с ним и сидел. Не только, чтобы за Киром присмотреть, но и чтобы гостей наверх не пустить в случае чего.
Так вот… Разговор проходил в тоне вежливости, замешанной с внутренним напряжением и раздражением. Старик вёл себя демонстративно мирно. Уж не знаю, сам он по себе такой или то, что я здесь сыграло роль. А может и вовсе причина в другом. Глупо наезжать на ту, от которой хочешь получить специфическую услугу.
В итоге они договорились. У меня сложилось впечатление, что старик не в себе. Старость, маразм, упрямство… Он поделился, что хочет прожить подольше, потому что его внуку всего шесть лет. Надо протянуть, чтобы воспитать его достойным человеком. Никого больше у старика не было. Родители внука, то есть его сын и невестка, погибли в ходе войны.
История трагичная и грустная. Если бы не высокомерный помощник и хмурые охранники с оружием, которые окружили дом, то старик бы вызвал у меня гораздо больше сострадания.
Первые полчаса они болтали, а следующие полтора часа Ольга лечила Барсукова.
— Я сделала всё, что могла.
— Спасибо, доченька. — поблагодарил старец. — Не думала перебраться в город? Я бы хорошо тебя устроил.
— Мне и здесь хорошо, — отрезала она.
— Жаль, жаль, в моем возрасте в такую даль мотаться сложно. А что с ребенком твоим? Сына родила? Это всегда хорошее дело. Дар проявился у него уже?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я стоял возле открытой двери. За Киром особо следить не надо было, он дрыхнул в кроватке. От вопроса, заданного стариком, сквозило чем-то неприятным.
— Нет. В отца пошёл. Обычный родился, — соврала Ольга.
— Жаль… Одаренному всяко проще устроиться. Ты береги себя, дочка. Через сколько мне заехать?
— Я сделала всё, что могла, — повторила упрямо Ольга.
— Это сейчас. А позже может ещё сделаешь. Я приеду через неделю.
На этом разговор кончился. Старик и его люди покинули дом. Я проследил, чтобы они уехали, а потом вернулся к Ольге, которая качала проснувшегося сына.
— Ты в порядке? — спросил я.
— Конечно. Что мне будет-то?
— Неприятный тип.
— Не то слово. Знаешь, Эдгард, ты словно катализатор. Пока не приехал, тишина была. — пошутила она неловко.
Я видел, что это была не претензия, а именно попытка скинуть напряжение. Хотелось спросить, хочет ли она, чтобы я разобрался с Барсуковым, но промолчал. Как разбираться-то? Убивать старика? Ну, он слаб, так что это возможно, но от самой идеи веет… гнилью. Желание старика прожить подольше, чтобы воспитать внука себе на смену — достойно уважения. Явно не повод убивать. А как-то иначе я и не знаю, как решить вопрос.
Хм… Впервые я задумался, что отсутствие денег это меньшая из моих проблем. Мне бы ещё влияние и репутацию, чтобы такие вопросы решались сами собой. А то кто сейчас Соколов? Никто. Надо обдумать эту мысль.
— Что за слухи про тебя ходят? — спросил я.
— Слишком много показала, — вздохнула женщина, — У нас недавно авария случилась. Детей на экскурсию повезли, автобус перевернулся, когда из города выезжал… В общем, я сделала то, что слабая одаренная сделать не могла. И просила же, чтобы молчали. Но нет, сболтнула какая-то скотина. — раздражённо цикнула она.
— Барсуков насколько большая проблема? Есть чего опасаться?
— А ты бы стал злить одаренного, который тебя лечит? — ответила она вопросом на вопрос.
Ну да, логично. Кто лечить умеет, тот и покалечить может.
***Когда вернулся Сергей, новости его не обрадовали. Появление на ладан дышащего старика испортило атмосферу уюта в доме. Зато я узнал, что за полгода моего отсутствия сила Ольги выросла где-то в два раза. Это слабое утешение, но так я отвлекался, чтобы не добавлять мрачности своего хмурой рожей. Зато один момент прояснился. Я спросил, насколько её сила выросла, она ответила, а я уточнил, насколько это круто относительно других.
— В столице с этим получше, наверное, — задумалась она, — Одаренные они… не особо нужны аристократам. Тем, что посильнее. Сам понимаешь, со здоровьем у них всё хорошо. Вот ты сам, давно болел?
Я честно попытался вспомнить.
— Когда только к вам попал болел. Но то из-за экспериментов, думаю, было.
— О чём и речь, — вздохнула Ольга, — Поэтому одаренные работают в основном с обычными людьми. В больницах их очень любят. Особенно в частных. Там хорошо платят. Что по твоему вопросу… До этого я была слабой одаренной. Хворь убрать, общему лечению помочь, продиагностировать — так, по мелочи. Это и обычная медицина сделать может. Сейчас же я могу то, что другим недоступно. Это уровень среднего по силе одаренного. Могу разом болезнь не сильно тяжелую убрать. Могу восстановление сильно подстегнуть.
— А сильные одаренные что могут?
— Таких я не встречала, но читала про них. Редкая птица. Если хотя бы один сильный одаренный на всю страну есть, то, считай, повезло. Хотя какое тут везение. Будет лечить богатеев, а обычным людям ни горячо ни холодно.
— Так что они могут?
— В книгах разные личности описывались. Кто-то раны сращивать умел, кто-то тяжелые болезни и ранения лечил, кто-то омолаживал, а кто-то срок жизни продлевал. Вот таких даже аристократы любят.
— А ты сможешь стать настолько сильной одаренной?
— После встречи со стариком не уверена, что хочу этого. Мы ведь сюда ради спокойной жизни приехали, понимаешь?