Никто из нас не смог сдержать благоговейного вздоха.
Танк выполз из потерны, ведущей сквозь толщу бетонного цоколя. Однако вместо ровной грунтовой площадки, подобной картофельному полю в меньшем куполе-родственнике, которую я ожидал увидеть, мы очутились на краю громадного провала, на небольшой полуциркульной площадке-балконе, заставленной высокими вагонетками странной формы. Вперед протянулась над пустотой узкая стальная эстакада. Впереди и внизу, по сторонам эстакады, чернела пропасть - свет устремленных вперед, к центру купола фар не помогал измерить ее глубину. Высоко наверху слабо светились бесчисленные шестигранные стеклянные панели, заключенные в сотообразную ячею внешнего каркаса геодезика.
- Невероятно... - выдохнул я, остановив танк и откинув и верхнюю крышку будки механика водителя, чтобы лучше видеть. - Вот это объем! Изнутри кажется намного больше, чем снаружи. Так, давайте осмотримся и... и прислушаемся.
Поворот тумблера заставил грохочущий дизель умолкнуть. Гул прокатился дальними раскатами, вернулся величественным эхом и стих, а вместо него проявился отдаленный, усиленный эхом плеск текущей воды. Я прислушался, стараясь уловить рокот двигателя вражеского танка, но не услышал ничего подозрительного. Скорее всего, преследователи отстали.
Изнутри тесной бронированной скорлупы охватить взглядом величественную картину оказалось невозможно, и я, словно притягиваемый магнитом, выбрался на лобовой лист. Замер, опираясь на ствол пушки. Принцесса, последовавшая за мной, качнулась, споткнувшись о кронштейн гудка, и ухватилась за мой рукав. Потом, восхищенно распахнув глаза, шагнула вперед и протянула вверх руки, словно пытаясь измерить раскрывшееся перед нами невероятное пространство.
- Здесь легко поместились бы три собора святого Петра!.. - воскликнула она, и вернувшееся издалека гулкое эхо подтвердило ее слова. - Неужели люди могли построить такое... такое...
- "...Такое чудо"? Что же, мы ведь только что говорили о полете конструкторской мысли гардариканцев. Здесь и вправду можно построить целый город, и жить, не зная холодов и ненастья, хоть на Северном полюсе. Геотермальная энергия согреет, да и картофель можно посадить - желающие убрать всегда найдутся.
- Это было интересно, кстати.
- Правда, на город это не особенно похоже. Знать бы, для чего подобные просторы?
Свет фар, рассеиваясь над уходящей вдаль эстакадой, смутно наметил вдали некие контуры. Ярдах в ста впереди вырисовывались расположенные по кругу широкие и плоские дисковидные платформы, висящие над пустотой - наверное, все же на невидимых отсюда опорах. Туда-то, по всей видимости, и вела эстакада. Правее и левее, уровнем ниже, над пропастью тоже угадывались поблескивавшие водяной поверхностью неглубокие цилиндрические бассейны. Их соединяли легкие пешеходные мостки, казавшиеся сплетенными из паутинки, бесчисленные кабели и трубопроводы. Среди площадок снизу вверх выходила сложная ажурная рельсовая конструкция, закрученная широкой пологой спиралью на всю ширину купола и расчаленная бесчисленными вантами к несущим элементам. На ней с равными промежутками были подвешены на кронштейнах массивные решетчатые цилиндрические корзины, напоминающие вагоны подвесной канатной дороги, но значительно крупнее.
- Интересно, что это такое? - я прищурился, стараясь в темноте рассмотреть побольше деталей. - Смотрите, корзинки все в свисающей бахроме... словно густо обросли корнями.
- Корнями? Так, может быть, это оранжерейный купол? - предположила принцесса. - Я читала что-то про гидропонное выращивание растений, когда вместо земли корни оставляют на воздухе и увлажняют минеральными растворами. Да, верно, в статье как раз упоминали многоярусные теплицы, культивацию овощей и фруктов в пустынях, тундре и других уголках Земли, для сельского хозяйства непригодных.
- И тогда эти корзины - гидропонные блоки, которые катали по рельсам? Поднимали наверх, к свету, а потом спускали вниз для поливки или собирать урожай? А вон те большие и маленькие площадки - для разных работ с отдельными блоками: там удобрить, здесь полить и подстричь, там обобрать с ветвей пасленового древа спелую картошку - и никаких щербатых вил и земли под ногтями. Вот это да!
- А когда люди погибли, растения выпили всю воду и засохли, - печально добавила Грегорика.
- Не все. Смотрите выше, - указал я. - Верхние корзины зеленые и, кажется, даже цветут.
- Но как такое может быть? - удивилась она. - Ведь здесь нет дождей. Или, может быть, их поливали местные крестьяне?
- Сомневаюсь. Люди вернулись далеко не сразу. А, если бы и пожелали подхватить эстафету, то начали бы с нижних корзин - зачем карабкаться на такую высоту и тащить туда воду?
Весна, осторожно высунувшая голову из люка, робко подала голос:
- В большом замкнутом объеме могло образоваться интересное явление - конденсация водяных паров на холодном куполе ночью, и искусственный дождь поутру, при повышении температуры. Нечто вроде росы, но в увеличенном масштабе.
- А ведь и верно. Спасибо за разгадку, госпожа Госпич, а то я уже начал выдумывать мистические объяснения, вроде порхающих фей с леечками, - отличница бледно улыбнулась в ответ на неуклюжую попытку разрядить обстановку. Брунгильда, высунувшаяся из люка левой пулеметной башенки, вообще не обратила на нее внимания. Вместо этого она, повернувшись назад, что-то рассматривала на левой боковой стенке башни.
Принцесса молчала, обхватив себя руками за плечи - жест, в котором помимо ее воли смешались беззащитность и тоска. Потом грустно проговорила, не обращаясь ни к кому:
- Опустошение не было полным, земля не превратилась в пустыню, продолжает цвести и зеленеть... но люди, которые могли бы радоваться ей? Их не вернуть...
Глядя на скользнувший по наружной поверхности стекла луч прожектора, я пожал плечами.
- Каким бы величественным и загадочным ни было это место, надо выбираться, ваше высочество. Не будем забывать про не самых лучших представителей человечества. Боюсь, они о нас не забыли, - проговорил я, и добавил, оглядываясь на главную башню, на крыше которой громоздилась неаккуратная куча деревянных стропил и соломы от протараненного овина. - Не помешало бы освободить люки ... что там такое, Брунгильда?
Телохранительница проследила пальцем длинную глубокую вмятину на броне левой стороны башни, чуть ниже бокового смотрового отверстия, как раз напротив места наводчика, где она сидела. Верхний слой брони словно расплескался застывшей сизой окалиной, но глубже блестел свежий металл.