Минут через десять они втроем приняли форму в центре города, но не в районе баров: ни он, ни Джон не хотели вести Избранную в «Скример» или «Железную Маску». Вместо этого, они оказались в театральном районе, в кафе, которое работало до часу ночи и где подавали ликеры, какие-то свернутые шоколадные штуки, покрытые непонятной съедобной хренью, выложенные на неизвестной заварной фигне. Столики были небольшими, стулья тоже, и они сели в глубине зала, рядом с запасным выходом, низко наклонив головы, пока официантка продолжала болтать о специальных акциях, ни одна из которых не была привлекательной.
А пивная карта была милосердно коротка и составлена по существу.
– Два резаных пива, – сказал он. – А для леди?
Когда он посмотрел на Лейлу, она покачала головой.
– Не могу определиться.
– Бери все, что нравится.
– Ладно... Я возьму крем-брюле и мун-пай[2]. И капучино, пожалуйста.
Официантка улыбнулась и все записала в блокнот.
– У вас прелестный акцент.
Лейла вежливо склонила голову.
– Спасибо.
– Только не могу понять, французский или немецкий? Или... венгерский?
– Те два пива были бы очень кстати сейчас, – сказал Куин твердо. – Мы умираем от жажды.
Когда женщина ушла, он настороженно рассмотрел других посетителей, запоминая лица и запахи, вслушиваясь в разговоры, проверяя, не исходит ли от кого-то из них угроза. Джон делал то же самое. Потому что, да, когда с тобой Избранная, особо не расслабишься.
– Мы не самая лучшая компания, – сказал он Лейле немного позже. – Прости.
– Да и я тоже. – Она улыбнулась ему, а затем Джону. – Но мне нравится бывать за пределами дома.
Вернулась официантка с заказом, и все отвлеклись от наблюдения за соседними столиками, пока за их собственным расставляли бокалы, тарелки, чашки и блюдца.
Куин взял свой высокий бокал, когда рядом больше никого не было.
– Ну, рассказывай о нем. Нам можно доверять.
Джон выглядел так, как будто кто-то ущипнул его за задницу, особенно когда Лейла покраснела.
– Ну же, – Куин сделал глоток пива. – Очевидно же, что дело в мужчине, и Джон никому ничего не расскажет.
Джон посмотрел на нее и что-то показал жестами, а затем показал Куину средний палец.
– Он говорит, что конечно не скажет – он же немой, – перевел Куин. – И если ты не знаешь, что означает мой последний жест, я не собираюсь объяснять.
Лейла засмеялась, взяла вилку и разломила ей твердую верхнюю часть крем-брюле.
– Ну, на самом деле, я с нетерпением хочу увидеть его снова.
– Так вот почему ты часто появляешься на этой стороне.
– Это плохо, да?
– Боже, нет. Мы всегда рады тебя видеть, ты же знаешь. Ну и кто этот счастливчик?
Или смертник, все зависит от...
Лейла глубоко, словно собираясь с силами, вздохнула и пару раз осторожно надкусила первый десерт, словно тот был водкой с тоником.
– Обещайте, что об этом не узнает ни одна живая душа.
– Клянемся, и пусть Господь покарает нас, если обманем и все такое.
– Он... один из ваших солдат.
Куин опустил бокал на стол.
– Что, прости?
Она подняла чашечку и отпила.
– Помните, когда этой осенью одного из воинов привезли в учебный центр – он сражался с вами бок о бок против лессеров? Он был тяжело ранен, и вы позаботились о нем?
В этот момент Джон тревожно выпрямился, а Куин постарался проглотить ругательство и спокойно улыбнулся.
– О, да. Мы помним его.
Тро. Второй лейтенант в Шайке Ублюдков.
Срань Господня, если она думает, что влюблена в него, у них большие проблемы.
– Ииииии, – протянул он, заставляя голос звучат ровно. Хорошо, что он поставил Гинесс на стол – а то от стресса давно бы раздавил бокал в руках.
С другой стороны, все могло быть еще хуже. Тро никак не мог до нее добраться…
– Он призвал меня к нему.
В этот момент Лейла увлеклась мун-паем, и хорошо, поскольку они с Джоном оба обнажили клыки.
Люди, напомнил он себе. Они были в общественном месте с людьми... Сейчас не время демонстрировать зубы. Но, черт...
– Как? – Прошипел он, чтобы спрятать клыки. – Я имею в виду, у тебя же нет мобильного телефона. Как он с тобой связался?
– Он призвал меня, – когда она махнула рукой, как будто в этом не было ничего особенного, он приказал пещерному человеку внутри себя замереть. Будет время разобраться со всеми «как» и «почему» позднее. – Я пришла, и там оказался другой солдат – серьезно раненый. Боже, он был так сильно избит.
Щупальца чистейшей паники скользнули по затылку, спустились ниже, на грудь, проникая в сердечно-сосудистую систему. Нет... Вот дерьмо... только не…
– Я не понимаю, почему мужчины такие упрямые. Я попросила перенести его в клинику, но они сказали, что он просто нуждается в кормлении. У него были проблемы с дыханием, и... – Лейла уставилась на мун-пай, словно на экран, как будто вспоминая каждую деталь произошедшего. – Я кормила его. Я хотела позаботиться о нем и потом, но другой солдат, казалось, очень спешил увезти его. Он был... мощный, такой мощный, хоть и раненый. И когда он смотрел на меня, я чувствовала, будто он касается меня. Ничего подобного я раньше не испытывала.
Куин бросил взгляд на Джона не поворачивая головы.
– Как он выглядел?
Может быть, это был совсем другой. Может, совсем не…
– Трудно сказать. Его лицо было очень сильно поранено, эти лессеры так жестоки. – Она приложила пальчики ко рту. – Глаза у него были синие, а волосы темные... а верхняя губа вывернута…
Она продолжала говорить, но Куин почти ничего не слышал.
Он протянул и положил руку на ее, останавливая ее речь.
– Малышка, подожди. Тот первый солдат позвал тебя куда именно?
– Это был луг. Огромное поле за городом.
Когда последний пивной хмель выветрился у него из головы, Джон начал беззвучно произносить различные ругательства, и был чертовски прав. Сам факт, что Лейла была ночью, одна, беззащитная, причем даже не с Тро, а с самим зверем?
Более того... срань Господня. Она кормила врага.
– Что случилось? – услышал он ее вопрос. – Куин..? Джон..? В чем дело?
[1] Spike TV – американское кабельное телевидение.
[2]
Глава 57
На другом конце города, в районе, забитом цехами по переработке мяса, Тор достал свои кинжалы и приготовился к сражению. Зи и Фьюри были примерно в квартале от него, но звать их сюда причин не было, и не потому, что он жаждал принять весь огонь на себя.