Ха! Конечно! Он ведь в моей сумочке, которая снова куда-то исчезла.
Я достала сотовый. Женя не должен был уехать далеко, возможно, еще есть шанс, что он вернется и выпустит меня. Боже, докатилась! Чувствую себя зверем в клетке.
После долгих шести гудков Колосов все-таки соизволил ответить на вызов.
— Да! — с металлом в голосе рявкнул он.
— Ты не видел мою сумку? Или мои ключи от твоей квартиры?
— Видел.
Внутри меня все стало закипать.
— И где же, можно полюбопытствовать? — процедила я сквозь зубы.
— Рядом со мной. На пассажирском сидении. Еще вопросы будут?
Он издевается?
— А могу я получить это все обратно?
— Нет. — В трубке раздались гудки. Блеск!
От злости я швырнула сотовый в стену. И абсолютно не рассчитала силу удара: телефон с треском разлетелся на куски. Внутри меня все уже не просто кипело, не хватало только пены у рта. Сердце бешено колотилось. И если описать то, что я сейчас чувствовала одним словом, то это ярость! Да! Я была в ярости!
Меня взбесило, что я снова осталась в его квартире одна: без сумки и без документов! И даже не могу теперь выйти отсюда, ключи ведь тоже у него. Бросила взгляд на осколки телефона. И позвонить!
Кроме как разуться и отправиться в свою комнату, мне ничего другого не оставалось. Буду ждать Колосова…
Ждать пришлось очень долго. Я успела поспать, послоняться по квартире, посмотреть телевизор в гостиной, когда в двери наконец-то заскрежетал ключ.
Я сцепила пальцы и спрятала руки под плед, в который укуталась, лежа на диване. Прикусила губу и стала ждать появления Жени. Ярость уже давно прошла, хотелось просто увидеть его и… Извиниться! Да! Именно извиниться!
Видимо, услышав звук включенного телевизора, Женя сразу же направился в гостиную. По привычке бросил пиджак на спинку дивана. Сел в кресло. Молча окинул меня странным взглядом. И только тогда в одной из его рук я заметила свой паспорт.
— А сумка где? — тихо спросила я, как будто боялась снова рассердить его.
— В прихожей. — Женин голос прозвучал спокойно. Это радовало.
— А что с моим паспортом? Почему он не в сумке?
Женя повертел паспорт в руках и тяжело вздохнул. Поднялся, положил его рядом со мной и молча покинул гостиную. Судя по всему, пошел в кабинет.
Что вообще происходит?
Я взяла паспорт и раскрыла его. Внутри лежал какой-то свернутый листок. Развернула. Прочитала пару строк, что там были написаны. Моргнула. Еще раз моргнула. Но строки не исчезали. Протерла глаза, думая, что это мое сонное состояние дает такой странный галлюциногенный эффект…
Вскочила с дивана. Сердце настолько сильно билось в груди, что отдавало легкой болью. Ладони вспотели. Я побежала на кухню, жадно выпила холодной воды. Вернулась в гостиную и снова перечитала записку. Нет, зрение меня не подвело! На листке действительно было написано: «3 августа в 12.00 ты станешь моей женой! Точка! Как думаешь, это аргумент, чтобы поверить мне?»
Третьего августа? В день рождения Ванечки? Господи, он издевается, что ли? Это шутка?
Чтобы развеять все сомнения, я бросилась в кабинет.
— И что это такое?! — Прозвучало довольно истерично.
Женя сидел за столом и подписывал какие-то бумаги. Я положила записку поверх бумаг и накрыла ее ладонью, как будто боялась, что ее сдует ветер.
— Приглашение. Уведомление. Заявление о намерениях. Предложение. Выбирай сама. Как тебе больше нравится? — Женя иронично изогнул бровь и откинулся в кресле, принимая расслабленную позу.
— Это шутка?
— Всегда мечтал быть клоуном. Но вот со своей личной жизнью шутить не люблю. Кстати, не забудь купить платье, а то потом будешь упрекать меня, что я лишил тебя самого важного момента в жизни.
— Я не понимаю. Ты хочешь сказать, что через две недели я стану твоей женой?
Женя вытащил из-под моей ладони лист, с наигранным вниманием пробежался по нему взглядом и кинул обратно на стол.
— Там вроде так и написано. Не читала? — Зеленые глаза сощурились, а край идеально очерченных губ изогнулся в легкой усмешке.
— А как же заявление?
— Я подал.
— Без меня? Нужны ведь две стороны.
— Все верно: мой паспорт и твой.
— Если память мне не изменяет, заявление подается за месяц до регистрации.
— Память у тебя отменная! — Женя продолжал сверлить меня прищуренным взглядом, отчего по моей коже прокатилась теплая волна желания. — Но мы так сильно любим друг друга, что в ЗАГСе согласились расписать нас через две недели. Вернее, они даже настаивали.
— А мое согласие?
О! Да я сегодня просто королева вопросов!
— А ты не согласна? — Женя изогнул бровь.
— А предложение?
Я выпрямилась и сделала шаг назад, не прерывая зрительного контакта. Необъяснимые чувства нахлынули на меня со страшной силой. Казалось, я погружаюсь в болото. Паника!
— Допустим, я сделаю тебе предложение. А ты рванешь в свой Париж, чтобы его обдумать. И думать ты будешь долго, иначе ведь ты не умеешь. Вернешься дать мне ответ, без разницы: положительный или отрицательный. Но проблема в том, что к тому времени я уже буду покрыт сединой и на плотские отношения физически не способен. А мы ведь любим секс, да, милая? Ну, и нахрен мне будет нужна тогда эта свадьба?
Я смотрела на него, хлопая глазами, как кукла, и не могла поверить в происходящее.
— Жень, — произнесла я шепотом. — Если это шутка, то очень жестокая.
— Мне припасть на колено? Прекрати уже сыпать глупостями и прими как данность, что через две недели ты станешь Колосовой.
Мои глаза округлились.
— Колосовой? — удивлено пропищала я.
— Колосовой, детка, Колосовой. Не знаю, как у вас там в Париже, а у нас в России принято брать фамилию мужа. Во всяком случае, я настаиваю. Поэтому в графе «Присвоить фамилию жене» написал «Колосова». По-моему, звучит шикарно: Колосова Алина Сергеевна. Не находишь?
Женя улыбнулся и встал с кресла. Пока он подходил ко мне, у меня в голове все время крутились только три слова: «Колосова Алина Сергеевна». Господи! Помню, еще в десятом классе примеряла эту фамилию на себя. Только тогда все казалось настолько нереальным, а сейчас… и сейчас тоже! Трудно поверить, что я скоро стану его женой.
«Колосова Алина Сергеевна…»
Звучит как музыка!
Продолжая витать в облаках, я даже не заметила, как Женя приблизился ко мне. И вздрогнула, когда его руки обхватили меня за талию и притянули к себе. Он подвинулся ближе к столу и облокотился на него.