В то время иные Лорды и спутники их, водительствуемые восседающими в Совете, приблизились к поединщикам и приготовились также вступить в битву. Тогда выступили навстречу им из Рощи прочие спутники Мъяонеля, и с ними — дроу и вельможи народа каджей.
Так началась битва. Довольно долго с успехом защищались спутники Хозяина Безумной Рощи против Совета Лордов и вассалов их. Среди последних, а было их более полусотни, все были опытными и искусными колдунами. Благодаря своему мастерству и числу могли бы они быстро и без труда перетянуть чашу весов в пользу Совета — а ведь и без того имел Совет Лордов в этой битве преимущество. Но столь же быстро, как эти колдуны создавали свои заклятья, семеро дроу расплетали их обратно. Не защищались они — вздумай дроу возводить щиты перед теми заклятьями, пали бы все семеро в то же мгновение, ибо мощь пятидесяти вассалов и учеников Обладающих превосходила мощь семерых дроу многократно. Не так действовали дроу. Угадывали они и предназначение, и суть заклинаний, еще только когда создавались они, и затем добавляли они толику своих чар в эти заклинания, обращали их вспять, развязывали их связки, расплетали узлы.
Это — величайшее искусство, которому нет равных.
Таким образом, Принцу Каджей и его вельможам удалось убить некоторых учеников и вассалов Лордов — ведь и защитные оболочки вокруг них расплетали дроу, и оказывались те колдуны без всякой защиты.
В сильном удивлении и растерянности опустили колдуны руки, ибо все творимые ими заклятья тут же обращались в ничто, и не знали они, как противостоять этому. Тогда выступил против дроу Джордмонд-Законник, и изощреннейшее искусство столкнулось со столь же изощренным. И нет уже у летописца никакой возможности описать этот поединок, ибо если верное использование Силы — это поэзия, то заклинание, составленное по канонам классического Искусства, более всего подобно уравнению, и немыслима была сложность их.
Что до поединка Лордов — то ужасающее и великолепное было это зрелище. Воздух визжал от мощи, что протекала сквозь него, раскалывалась земля, в миг вырастали до неба и рушились в прах острые скалы, небо проливалось огненным дождем, невидимые духи сходились в яростном сражении, демоны рвали друг друга когтями и клыками, стальные солдаты боролись с существами, состоящими из призрачного огня, горели камни, выплескивалась наружу огненная кровь Эссенлера. Часть Безумной Рощи пострадала от пламени и молний, но огонь, как и прежде, потух, не сумев ни распространиться, ни достигнуть ее сердцевины.
Навранд забрал душу у Глаанеста, но и сам был тяжело ранен — призрачная змея, брошенная Лордом Аспидом, добралась до его плоти. Веретено молний, которое метнул Келесайн Майтхагел, убило Тайнианим. В смертельном поединке сошлись Лорд Гюрза и Лорд Ирвейг — оба великолепные воины. И в том поединке волшебство было лишь продолжением их воинского искусства. В пихту обратила Леди Астана плотский облик Лорда Полоза, а дух его и Силу изгнала за пределы Эссенлера Госпожа Бледного Света. Многий урон претерпели спутники Мъяонеля от магии Лорда Шаркэля, Хозяина Видений, что придавал видениям некоторые плотские свойства и посылал их, неуязвимых — ибо неуязвимо видение — сражаться с существами из плоти. Так было до тех пор, пока Мирэн не коснулся его видений и не завладел ими, и не обратил их против других Обладающих, а разум самого Шаркэля не отравил своим ядом. Также пало несколько младших Лордов из числа пришедших с Советом, чьи имена прежде не упоминались на страницах этой летописи. А раз так, то и ныне нет никакой необходимости называть эти имена.
Но Совет одолевал тех, кто пришел с Мъяонелем, ведь превосходили восседающие в Совете и их вассалы числом врагов своих. Увидев, что близко поражение, отступил Яскайлег от родичей, вынул из чехла волшебное зеркало и посредством чар вызвал Кемерлина.
Крикнул Яскайлег:
— Промедли еще минуту — и не останется более у Мъяонеля союзников! В одиночестве придется ему противостоять всему Совету Лордов, ибо терпим мы поражение, и скорую гибель несет нам колдовство Повелителя Молний и друзей его!
Услышав это, отступил Кемерлин от зеркала и приблизился к Хозяину Рощи, желая разбудить его. Но когда подошел он ближе, то увидел, что открыты глаза Мъяонеля и сон сходит с него.
Сказал Мъяонель, поднимаясь на ложе:
— Как долго я спал? Что происходит?
Ответил Кемерлин:
— Немало времени, милорд. И вот уже более часа длится битва меж твоими союзниками и врагами твоими, и одолевают последние — первых. И происходит это у северных окраин Безумной Рощи.
Сказал Мъяонель:
— Да, я чувствую это. Немедленно я отправлюсь на место битвы, только лишь соберу необходимые для колдовства инструменты.
— Пока ты еще не вступил в битву, позволь рассказать тебе кое-что, — промолвил Кемерлин, следуя за Мъяонелем в его заклинательные покои, где лежали инструменты, приготовленные Владыкой Бреда для войны. — В то время, пока ты спал, я говорил от твоего имени и приказывал твоим союзникам так, как будто лишь передавал им твои прямые приказы. Вот то, что я сделал, — и Кемерлин перечислил все, что он говорил или делал от лица Мъяонеля. Закончив рассказ, он преклонил колено и молвил:
— Моя жизнь — в твоих руках. Если я ошибся в чем-либо, если нанес тебе тем, что сделал, какой-либо ущерб — без ропота приму я любую кару.
Мъяонель поднял его и сказал так:
— Не карать, но благодарить тебя я должен за твердость и благоразумие. Ибо я был глуп и едва не превысил пределы собственных сил, и лишь этот долгий сон совершенно исцелил меня. Не вред, но великую пользу принесло твое терпение, ибо я чувствую, что Сила наполняет меня и рвется наружу, и напор ее могуч, как никогда раньше. А ведь если бы я был пробужден раньше срока, слабость и немощь стали бы сопутствовать мне при пробуждении. Но поторопимся — враги наши не станут ждать.
Укрыв себя и дроу Плащом Силы, вступил Мъяонель на тайные тропы Безумной Рощи — тропы, ведомые лишь ему одному — и за короткое время миновал ее всю, разменяв двенадцать дневных переходов за двенадцать шагов. Вот, вышел он за пределы Рощи и увидел битву меж своими союзниками и врагами своими. И заслонил лицо Кемерлин-Отступник от ярчайшего света, ибо ослепляющей сделала битва эту равнину, и казалось, что новые солнца рождаются здесь, и вся равнина пребывала в сполохах огня и в блеске молний. Казалось, до самых облаков вздымаются стены невыносимого белого пламени. Такова была битва Лордов.
Посмотрел на битву Владыка Безумия, а затем рассмеялся.
— Воистину, в наилучшее время появились мы! — Сказал он Кемерлину. — Не раньше и не позже, а именно тогда, когда следовало появиться. Восседающим в Совете мнится, что битва уже выиграна — ведь противники их, уязвленные и обессиленные, отступают. Но и усилия друзей моих не пропали даром — взгляни сам: повреждены оболочки охранных заклятий вокруг врагов моих, задействованы все заранее подготовленные ими заклятья, но они не думают об этом, уже торжествуя победу… Что ж, посмотрим, по вкусу ли им придется то удивительное, что собираюсь я предложить им!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});