Читать интересную книгу Золотой пергамент - Марина Клингенберг

Кристиану и Юану казалось, что Гволкхмэй и Тристан непременно обрадуются их возвращению, ведь их так долго не было, и это станет настоящим испытанием для них — разрушать радость страшным известием… Ни Кристиан, ни Юан не знали, смогут ли они вообще рассказать об этом.

Но, оказалось, особого воодушевления их приход не принес. И рассказывать ничего не потребовалось. В этот день Гволкхмэй почему-то принимал не в главном зале, а в одном из малых, где не было, по счастью, никаких гигантских лестниц. Лицо его было поразительно мрачным. Тристан, сидящий за столом, усеянным бумагами, был страшно бледен и явно расстроен.

Кристиан и Юан встали перед ними, не зная, как начать. Гволкхмэй и Тристан тоже молчали.

Наконец, Кристиан подошел к Тристану и положил на стол два золотых свитка.

— Задание выполнено, — сказал он.

Тристан, не глядя на него, молча кивнул.

— Руэдейрхи прислал нам послание — можете себе представить? — вдруг сказал Гволкхмэй — не так громко, как обычно, но и совсем не тихо. — Мы знаем, что произошло. Он известил нас о том, что наш доблестный страж попытался украсть его сокровище, и в наказание навечно заперт во льдах.

— Балиан не хотел этого делать, — сказал Кристиан. — Его обманули.

— Неужели? — Гволкхмэй потихоньку начинал закипать, но было видно, что он почти убит горем, хоть и старательно это скрывает. — И кто же виноват? Жительница Дилана, которую ты изволил привести сюда вопреки законам?

— Если я действительно виноват в произошедшем, — проговорил Кристиан, — то мне не остается ничего иного, кроме как убить себя.

— Прекрати, Кристиан! — резко ответил Тристан. — Никто не считает тебя виноватым.

— Да, — буркнул Гволкхмэй. — Извини. Когда кого-то обвиняешь, становится легче. Можешь тоже меня обвинить, — великодушно разрешил он.

— Я не стану, — ответил Кристиан. — Скажите… — он боялся спрашивать, так как вдруг понял, каким будет ответ, но отступить уже не мог. — Скажите, есть ли способ спасти Балиана?

Гволкхмэй и Тристан молчали, глядя в разные стороны.

— Ну же! — выкрикнул Юан. На его глаза снова навернулись слезы, но он всеми силами их сдерживал. — Скажите! Он же не умер, вы не понимаете! Там просто лед… Его можно разбить…

— Это не поможет, — сказал Гволкхмэй. — Это проклятие.

— Да, — сказал Кристиан. — Значит, его можно снять.

— Нельзя! — заорал Гволкхмэй. — Нельзя, слышите?! Забудьте об этом! Вам придется с этим смириться!

— Нет, — ответил Кристиан со спокойствием, но каким-то болезненным.

— Нет, я уверен, способ есть, ведь это только…

— Нет никакого способа, Кристиан, — тихо сказал Тристан. — Нет. Это владения Руэдейрхи, и когда в действие вступает проклятие… Нет. Повелитель Гволкхмэй прав. Вам придется с этим смириться… Просто прошло слишком мало времени… Юан, ты понимаешь? Юан?

Юан некоторое время молча стоял, глядя в пол. Потом, словно его толкнули, резко вскинул голову и с таким видом, словно совсем не понимает, что происходит и где он вообще находится, выговорил:

— Да… Я понимаю… — с этими словами мальчик сделал странный, неуверенный шаг вперед и вдруг без чувств упал на пол.

— Юан! — Тристан вскочил на ноги, уронив половину бумаг со стола, и даже Гволкхмэй подпрыгнул на месте.

Только Кристиан никак не отреагировал. Он наклонился, взял Юана на руки и, ни слова не говоря, отошел в сторону и сел на золотую скамью, стоящую вдоль стены. Он уткнулся в золотистую макушку мальчика и, прижимая его к себе, едва заметно раскачивался из стороны в сторону, будто укачивал младшего брата. Взгляд его был направлен в никуда.

Долгое время ни Тристан, ни Гволкхмэй не решались подойти к ним. Но потом Тристан все же приблизился к скамье и мягко проговорил:

— Кристиан, нужно посмотреть, что с ним.

Кристиан и без того прекрасно знал, что с Юаном, но возражать не стал, хотя и не отпустил брата. Он просто не стал препятствовать, когда Тристан коснулся рукой его головы. Вокруг ладони немедленно вспыхнуло синее сияние. Это должно было быть поразительным новшеством для Кристиана, но он не обратил никакого внимания.

Несмотря на то, что Тристану досталась сила исцеления, как и некоторым другим градеронцам, очень скоро он понял, что если лечить с ее помощью что-то серьезнее обычных царапин, то он просто умрет, не сделав толком ничего полезного. Зато Тристан нашел этой силе другое, весьма полезное применение, не требующее особых затрат энергии. Он научился использовать ее для диагностики.

— Он совершенно вымотался, — сказал Тристан. — Нужно дать ему как следует отдохнуть… И перевязать руки… Ты согласен, Кристиан?

Кристиан, казалось, его не слышал. Но потом неожиданно посмотрел Тристану в глаза и сказал:

— Да, конечно. Пожалуйста, позаботься о нем, — он передал ему Юана и встал. — Мне нужно уйти. Я скоро вернусь. Когда он проснется, скажи ему… Скажи, что я не бездействую.

Он встал на ноги и решительно направился прочь из зала.

— Стой, Кристиан! — грянул Гволкхмэй. — Немедленно вернись! Немедленно, слышишь! Не смей выходить за пределы Эндерглида!

Но Кристиан не обернулся. Он молча вышел из зала и закрыл за собой двери.

— Приказать остановить его, повелитель? — быстро спросил Тристан.

Гволкхмэй действительно хотел отдать такой приказ, но потом махнул рукой.

— Пусть идет. Его все равно не остановить, ты же знаешь. Вернется, он не оставит Юана надолго. Просто ведь если он в горы пойдет!.. Или чего похуже, — правитель Эндерглида горько вздохнул и вдруг признался: — Ты знаешь, Тристан, я всегда считал, что не может быть ничего более жестокого, чем разлучить этих братьев…

Тристан с болью кивнул, полностью соглашаясь с ним. Он еще немного постоял в полном молчании, а потом с разрешения Гволкхмэя удалился — нужно было привести в относительный порядок Юана, если теперь это вообще было возможно.

Перед тем как уйти из Эндерглида, Кристиан завернул на кухню, заставил себя съесть ломоть хлеба и выпить горячего вина. Он тоже совершенно вымотался, и нужно было иметь хоть какие-то силы, иначе его путешествие будет обречено на неудачу.

Буквально через полчаса он покинул Эндерглид. Выходить из города без личного разрешения Гволкхмэя запрещалось, но Кристиану было все равно. Он уверенно шел вперед — тем же путем, каким они пришли сюда с Юаном. Только в обратную сторону.

Дорога заняла много часов. У гор Кристиан еле-еле заставил себя не идти в пещеру, а продолжить двигаться вперед. На него напали отступники, но он с необычной для себя агрессивностью проложил себе путь. Позже он присел отдохнуть и сам не заметил, как уснул, но скоро проснулся и продолжил идти. Было жутко непривычно идти одному — без недовольного ворчания Балиана, без оживленного говора Юана. Как там Юан? Он, Кристиан, буквально бросил его, обессиленного. Но это ничего, Юан поймет… Тристан его не оставит, это точно. Все будет хорошо… И с Балианом тоже, — убеждал себя Кристиан.

Чем ближе становились стены Градерона, тем больше Кристиан преисполнялся холодной уверенности. Она была нужна ему как никогда. Он яростно боролся со страхом темноты — насколько она страшнее, когда рядом нет братьев! — и продолжал идти. Вот уже видны огни на воротах… Как будто целую вечность назад они вместе выходили из них.

Охранники заметили его и, что-то закричав, спрыгнули на землю — они готовились к обороне. Кристиан вспомнил лежащего во льду Балиана. Странное дело, чем больше разум твердил ему, что Балиана больше нет, что он никогда не проснется, тем меньше в Кристиане оставалось печали, да и вообще каких-либо чувств. Они попросту исчезали, одно за другим.

— Страж Рассвета! — грянул кто-то.

Кристиан остановился перед охранниками и обнажил меч.

— Я не хочу сражаться, — проговорил он. — Мне нужно поговорить с Руэдейрхи.

Охранники изумленно переглянулись, не зная, смеяться им или сразу бросаться в бой. Они разделились — кто-то засмеялся, а двое кинулись на Кристиана. Но тот, одержимый горем и яростью, неистово сражался. Каждый удар был напоминанием о Балиане, и, не в силах оставлять без внимания эти воспоминания, Кристиан с каждым разом бил все сильнее, все быстрее. Он легко одолел четверых охранников.

Кто-то за воротами подал сигнал тревоги и, конечно, двери не торопились открывать. Тогда Кристиан вогнал меч в ножны и воспользовался приемом любителей посидеть на стене — стал забираться наверх. Это было несложно, охранники часто делали это, и в каменной кладке, местами разбитой, оказалось нечто вроде естественной лестницы.

Вскоре Кристиан спрыгнул вниз, на территорию Градерона. На него бросился воин Заката, вокруг собирался народ, но Кристиан, не обращая внимания на явное превосходство сил, вновь и вновь отбивал удары. Он не имел права сдаваться.