— Ладно, — сказал я, — сейчас буду.
Последний прыжок — и я над ними. Справа заметил бага и уничтожил его еще до того, как приземлился. То, что это не рабочий, я определил не по форме панциря — баг был вооружен.
— Я потерял уже троих, — Кунха тяжело дышал. — Не знаю, что Брамби нужно внизу. Они прорвались сразу в трех местах, там и погибли ребята. Но мы им тоже дали прикурить…
Пока он говорил, я поднялся в воздух, но тут же невероятной силы воздушная волна подхватила меня и швырнула в сторону. Я успел только засечь время. Три с лишним минуты — значит, меня несло миль тридцать. Неужели саперы так вставляют пробки в туннеле? Наконец удалось кое-как скоординировать движение.
— Первое отделение! Приготовиться! Возможна вторая ударная волна!
Я плюхнулся прямо на группу из трех или четырех багов. Они не погибли, но драться явно не могли — только еле шевелились. Я подпрыгнул, оставив им на прощание небольшую гранату.
— Бейте их прямо сейчас, ребята! — крикнул я по общему каналу. — Они полудохлые. И будьте готовы…
Мои слова были прерваны второй волной. Но эта была послабее.
— Кунха! Пересчитай отделение! Немедленно возьмитесь за багов, но будьте начеку.
Перекличка тянулась долго: концы никак не сходились с концами, слишком много было потерь. Зато за багов взялись лихо. Я и сам успел найти и уничтожить двенадцать воинов — последний неожиданно ожил и попытался атаковать меня за мгновение до того, как я его сжег. Почему взрывная волна действует на них сильнее? Может быть, из-за того, что у них нет скафандров?
Или сотрясение сильно действует на спрятанных под землей «дирижеров»?
Перекличка показала, что девятнадцать человек целы и невредимы, двое погибли, двое ранены, а трое вне игры из-за поломок в скафандрах. Двумя скафандрами уже занимался Наваррес, заимствуя необходимые детали из скафандров убитых и раненых. У третьего десантника вышла из строя система радарного наведения, а такой ремонт не для полевых условий. Его приставили к раненым.
К этому времени я вместе с сержантом Кунха обследовал три точки, в которых баги осуществили прорыв. При первом же взгляде на субкарту стало ясно, что новые дыры появились там, где туннели ближе всего подходили к поверхности планеты.
Одна нора была уже закрыта: над ней красовался целый курган из обломков скал. Вторая — открыта, но активности там баги не проявляли. Я приказал Кунха поставить возле нее капрала с рядовым. Они обязаны были отстреливать одиночных багов и завалить дыру в случае массового прорыва.
Маршалу хорошо сидеть вдали и рассуждать о том, что нужно держать все норы открытыми. Нам с ребятами было не до теорий.
Потом я добрался до дыры, поглотившей моего сержанта и половину отряда в придачу.
Здесь коридор багов проходил всего в нескольких десятках футов от поверхности, и багам, чтобы пробиться наверх, нужно было только убрать слой скалистой породы — потолок туннеля. Когда они проделывали это, мы слышали звук бекона на сковородке. Я удивился, что нигде не видно кусков твердой породы. Бросил взгляд на карту и понял, что произошло. Две дырки, у которых я уже был. баги проделали из небольших боковых туннелей. Но эта вела в их главный лабиринт, так что две другие были сделаны для отвлекающего маневра.
Главный прорыв намечался именно здесь.
Интересно, умеют ли баги слушать нас через слой почвы?
Яма сужалась книзу, образуя воронку, на дне которой не было видно ни людей, ни багов. Кунха показал, куда ушли ребята из второго отделения. С того момента, как вниз прыгнул отрядный сержант, прошло семь минут и около восьми с тех пор, как за ним последовал Брамби. Я вгляделся в темноту и несколько раз сглотнул, пытаясь унять поднимавшуюся тошноту.
— Гляди за своим отделением, сержант, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал бодро. — Если понадобится помощь, обращайся к лейтенанту Корошэну.
— Какие будут приказания, сэр?
— Никаких. Действуй по-прежнему, пока не получишь новую команду сверху… Я собираюсь спуститься и поискать второе отделение. Так что со мной некоторое время не будет связи…
Не дожидаясь ответа, я прыгнул — нервы и так были на пределе.
Я приказал Кунха оставить двух человек у дырки для прикрытия тыла одного наверху, у края воронки, другого в туннеле. Затем мы двинулись вниз по коридору вслед за вторым отделением. Старались продвигаться как можно быстрее, но ползли, как мухи — потолок туннеля проходил над самой головой.
Скафандры предусматривали режим движения как бы на коньках, в котором можно быстро катиться вперед, не поднимая ног. Но в этом жутком низком коридоре, когда не ясно, что ждет через несколько шагов, так двигаться было рискованно. Мы просто быстро шагали вперед.
Кроме того, пришлось воспользоваться инфравизорами. Спустившись, мы сразу поняли, что наши биологи правы: баги видели в инфракрасной части спектра. Как только мы включили инфравизоры, оказалось, что туннель ярко освещен. Правда, ничего интересного пока не было — стены из оплавленной скальной породы и удивительно ровный пол.
Спустя некоторое время мы подошли к перекрестку — ход поменьше пересекал наш туннель под прямым углом. Я дал знак остановиться. Нашими стратегами была разработана целая доктрина ведения боевых действий под землей, имелось множество инструкций. Но был ли в них прок? Уверенно можно было сказать только одно: тот, кто эти инструкции писал, ни разу не опробовал их на деле… Потому что пока никто еще не возвращался из-под земли, чтобы рассказать, насколько эти инструкции хороши.
Одна из штабных разработок предписывала, в частности, охрану любого встречающегося на пути перекрестка. Вроде того, перед которым мы стояли.
Выставить здесь охрану? Но ведь я уже оставил часовых у дырки, два человека должны были обеспечивать возможность отхода. Если каждый перекресток будет отнимать у меня по десять процентов личного состава, шансы выбраться отсюда будут уменьшаться в той же пропорции.
Я решил, что мы должны держаться вместе. И еще решил, что никого не дадим захватить в плен.
Обычная операция по захвату территории, только под землей… И когда я себя в этом убедил, будто гора свалилась с плеч. Удивительно, но я успокоился.
Я осторожно заглянул за угол, потом вышел на перекресток и посмотрел по сторонам. Никого. Ни наших, ни багов. Позвал по сержантскому каналу связи:
— Брамби!
Результат был ошеломляющим. Когда разговариваешь по радио, то собственного голоса, естественно, не слышишь. Но здесь, в лабиринте подземных туннелей, мой голос вернулся мощной, как будто физически ощутимой звуковой волной:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});