Читать интересную книгу Час урагана - Песах Амнуэль

угол, где стояли несколько стульев. Отодвинув один из них к широкому окну, Жилин уселся и принялся просматривать личные дела. Бреннер на сканированной фотографии выглядел солидным мужчиной лет сорока пяти, лысым и широколицым, типичный немец, совершенно не тот тип. Аль-Барауи оказался относительно молодым человеком, тридцать два года, это был именно тот, о ком говорил Мухин, тут не могло возникнуть даже сомнений. Длинное лицо, усики, действительно похож на кавказца, хотя явно не на грузина, не тот тип.

Повезло, — подумал Жилин. Могло ведь тут быть два десятка контрактников из арабских стран, и что тогда?

Кто этот Аль-Барауи и как оказался в ЕКА? Жилин медленно перелистывал страницы, обращая внимание только на детали, которые, по его мнению, могли пригодиться для следствия. Поскольку он не знал толком, что, собственно, могло пригодиться, то, как ему казалось, взгляд скользил по строчкам причудливым образом, рисуя странную картину.

«Абдулвахаб Аль-Барауи, родился в 1969 году в Дар эс-Саламе («Это где? — подумал Жилин. — Кажется, Саудовская Аравия. Или Кувейт? Черт, нужно лучше знать географию!»). О родителях — ни слова. Действительно, кому они нужны, родители? С другой стороны, наверное, не бедные люди, если сумели отправить сына учиться в один из колледжей Лондона. Престижный колледж или нет, из текста, опять же, понять невозможно, но, вероятно, не из самых плохих, потому что, закончив учебу, этот Абдулвахаб сумел попасть в университет Итон. Не из самых престижных, это, по крайней мере, Жилин знал точно, но и не из худших в Англии. Учился на компьютерном отделении, каковое и закончил в 1993 году. Вернулся домой, в Саудовскую Аравию («Ага, — отметил Жилин с удовольствием, — значит, я не ошибся!»), где работал в местной метеослужбе, занимался программным обеспечением. Должно быть, проявил себя с лучшей стороны, потому что был отправлен на стажировку в Мюнхен, в Европейское космической агентство, где изучал методику анализа информации, поступающей с метеорологических спутников. Работал в ЕКА с 1995 по 1999 годы, после чего — в августе 2000 — был прикомандирован к Российскому Гидрометцентру в качестве стажера-наблюдателя от ЕКА в рамках программы обмена учеными.

Замечательно. Почему бы хорошему, судя по всему, программисту из ЕКА не консультироваться с замечательным российским программистом? Почему бы ему не заказать российскому программисту…

Стоп. Аль-Барауи — официальный представитель ЕКА, ни о какой самодеятельности не может быть и речи. Заказ должен был проходить по каналам ЕКА, и это легко проверить. Впрочем, можно и не проверять, ясно, что такого заказа не было, да и почему бы ему взяться? «Конечно, — подумал Жилин, — такой запрос непременно нужно сделать, но, если этот араб имел дело с Немировским, то очевидно, что по его, араба, собственной инициативе. Почему? Аль-Барауи работал в свободное время над какой-то сложной задачей? Чушь собачья».

А может, в деле есть еще кто-то, кроме Аль-Барауи? Араб обсуждал с Немировским научные проблемы, а убивал кто-то другой. Возможно, конечно, но тогда араб к делу не имеет отношения, а это маловероятно. О'кей, будем исходить из причастности Аль-Барауи, пока не удастся доказать обратное.

Что тут еще есть в деле?

Следующие страницы были почему-то на английском языке, причем перебивались они арабскими строчками. Английский Жилин знал неплохо, простые тексты читал без словаря, но было не очень понятно, почему в личном деле нужно было делать записи по-английски. Ладно, разберемся после. О чем речь? В Германии Аль-Барауи несколько раз участвовал в демонстрациях иностранных рабочих, два привода в полицию, отпущен из-за отсутствия состава преступления. Ерунда. На родине, в Саудовской Аравии, принимал участие в деятельности организации «Духовная свобода мусульман». Ну и что? Жилин о такой организации никогда не слышал и надеялся никогда не услышать, мало ли чем занимаются в Саудовской Аравии молодые программисты, которым некуда девать свободное время? Правда, сейчас время такое, что, если кто-то говорит о духовной свободе, это вовсе не означает, что речь идет именно о работе мысли, а не войне с неверными во имя этой самой свободы. Если спросить у Тани, приехавшей из Израиля, она, наверное, много могла бы рассказать, как развивают духовную свободу террористы из этого… как его… ХАМАСа.

Жилин вспомнил, что читал статью в газете о том, как израильтяне в конце восьмидесятых (кажется, восьмидесятых, или это было чуть позже?) помогали созданию ХАМАСа, и поначалу эта организация занималась как раз «духовной свободой»: просветительской деятельностью, благотворительностью, хамасовцы помогали слабым, обездоленным, а потом, получив однажды в руки оружие, занялись тем, к чему у них изначально, видимо, лежала душа — террором.

Ага, вот справка по «Духовной свободе». Виртуальное объединение… Идея панисламизма… Финансирование за счет пожертвований… Духовные школы в тридцати пяти мусульманских странах… Усама Бин-Ладен… Непонятно. Что такое «виртуальное объединение»? Объединение, которого нет в реальности? А этот Усама — прямо вездесущий какой-то. И на духовную свободу деньги дает, и на то, чтобы взрывать в Африке американские посольства. Или одно другому не мешает. Судя по тому, как действует ХАМАС, — видимо, да, не мешает и даже как-то, возможно, помогает: сначала человек получает духовную свободу, а потом пользуется этой свободой, чтобы послать к праотцам двести американцев или два десятка израильтян.

А что это за пометки в правом верхнем углу? «Дополнительная информация». Какие-то символы. Что такое «http» и «www»? Где-то Жилин видел эти обозначения, причем не так давно.

Черт, без компьютерщика не обойтись. Что за жизнь пошла? Раньше преступник ловился на каком-нибудь проколе — паспорт, к примеру, забывал на месте преступления, был, говорят, и такой случай. А теперь все скрыто в каких-то файлах, где, как говорят опытные люди, можно обнаружить все, что угодно. Есть в прокуратуре эксперты по этому делу? Крайзман. Да, можно обратиться к нему. И потерять уйму времени, потому что Крайзман всегда занят и расписывает время на неделю вперед. К тому же, лично они были мало знакомы, более того, как-то при непродолжительном общении возникла отчужденность, которую сейчас пришлось бы преодолевать.

«Ну и ладно, — подумал Жилин, — ясно же, что я просто придумываю аргументы, чтобы опять завалиться к Мухину. Ну, понравился он мне. Свой парень, а в компьютерах разбирается наверняка лучше нашего Крайзмана. И рассказывать ему ничего не нужно. Пусть подскажет, что означают все эти значки и отсылки».

Пришлось ловить такси, причем без особой надежды на то, что бухгалтер оплатит этот непредвиденный расход. Но очень уж не хотелось добираться троллейбусом и на метро. Началась предвечерняя толчея, час пик. Нужно бы позвонить Мухину, предупредить, но пока найдешь исправный автомат… Он же сам говорил, что сегодня работает дома.

— Опять вы? — удивился Мухин, открыв дверь. — Вроде я уже перед вами чист. Или вам не нравится мое алиби?

— Мне не нравится ваша ирония, — буркнул Жилин. — Убили вашего друга…

— Ну, друзьями мы с Аркадием никогда не были, — запротестовал Мухин. — Но знакомы были