метро. Этот рев, точно сфокусированный волшебной линзой, сосредоточился в унитазе. В следующее мгновение вода, пенясь водоворотом, заполнила унитаз и с таким же шумом исчезла. Тягостный, душераздирающий скрежет. И сразу же тишина.
– Фу, как противно.
Женщина трясла меня за плечо, как-то неестественно смеясь. Судя по тому, как она опиралась на больную ногу, можно было не сомневаться, что у нее нет ни перелома, ни даже вывиха. Ну и пусть, мне хотелось, чтобы она вот так обнимала меня бесконечно.
– Немыслимый напор воды. – Продавец насекомых обернулся ко мне и подозрительно спросил: – Это в самом деле унитаз? По-моему, ему под силу справиться разом с дерьмом десятка слонов. И форма чудная, – может, это все же что-то другое?
– Унитазы бывают самой различной формы, что тут особенного?
Честно говоря, я тоже не вполне был уверен, что это действительно унитаз. Может быть, и нет. Он ведь гораздо больше обычного, выше, шире и одинаковый спереди и сзади. Не имеет сиденья, и удобно устроиться на нем почти невозможно. Форма странная – на торчащей в полу трубе из нержавеющей стали установлен толстый фаянсовый сосуд, напоминающий тюльпан. Впервые я увидел это сооружение еще в детстве, когда по подозрению в изнасиловании был заперт в заброшенной каменоломне. Именно у этой трубы посадил меня на цепь Тупой Кабан, мой родной отец. Наипервейшая принадлежность тюремной камеры – устройство, где можно справить нужду. Да и каменщики, изготовлявшие неподалеку надгробия (они ненавидели меня, но в то же время и побаивались – желторотый юнец, а туда же, насилует), хоть и делились со мной едой, но зато тут же, под самым моим носом, мочились, бросали окурки и оберточную бумагу. Иногда они приносили дохлых кошек, старые, изъеденные жучками подушки для сиденья и отправляли их в унитаз. Котят они спускали целиком, а взрослых кошек резали пополам. В устройстве канализации, очевидно, использована разница уровней грунтовых вод, но до сих пор мне не удалось разобраться в тонкостях конструкции, благодаря которой возникает столь мощный напор воды. Действительно, этот могучий унитаз загадочно проглатывал все, что бы в него ни попадало.
– Все это хорошо, но хотелось бы его отгородить.
Зазывала двинулся вперед и взялся рукой за перила каменной лестницы, ведущей на мостик.
– Осторожно. – Я высвободился из рук женщины и, ухватив зазывалу за рубаху, оттащил назад. – Хо`дите, где вам вздумается, я же предупреждал – здесь везде установлены специальные устройства.
Не успел я договорить, как над лестницей вспыхнул фейерверк. Упав на пол, ракета взорвалась, и повалил оранжевый дым.
– Что это значит? – пронзительно вскрикнул зазывала, а у женщины вырвался визг, похожий на свист кипящего чайника.
– Превышение необходимой обороны, – сказал продавец насекомых спокойно и решительно, – перестарался, мания преследования обуяла, ничего не поделаешь.
Говоря это, он незаметно подмигнул мне. Я не понял его замысла, но кажется, он хочет, чтобы я дал ему свободу действий.
– Не надо волноваться. Тем, кого официально возьмут в судовую команду, будут указаны места, где установлены специальные устройства, а если понадобится, я отключу электричество, чтобы обеспечить вашу безопасность.
Когда я обернулся, чтобы подставить плечо женщине, продавец насекомых, не теряя времени даром, шагнул вперед и обнял ее за талию. Она не сделала даже попытки воспротивиться, наоборот – ей это понравилось. Зазывала криво усмехнулся и опустил глаза. Вот грязный тип, этот продавец. Я один имел право приложить мокрую тряпку к ее ноге!
8. Холодная вода разочарования привычна для меня, как разношенные ботинки
Крутая лестница – двадцать три ступени, ширина два метра. Криптомериевые перила. Справа лестница держится на каменной опоре, возвышающейся над верхней площадкой на семьдесят сантиметров, а по краю идет парапет высотой пятьдесят сантиметров. Иными словами – в стене трюма вырублено нечто наподобие балкона. Когда я жил здесь один, а команда существовала еще лишь в моем воображении, это помещение, обладающее прекрасным обзором и как бы свободно парящее над залом (и к тому же снабженное совершенными устройствами, которые полностью исключали неожиданное вторжение извне), мне очень нравилось. Однако при коллективном существовании, которое сейчас начиналось, видимо, лучше завесить балкон шторой. Мостик (каюта капитана) представлял собой вытянутый в ширину ромб площадью примерно двадцать дзё.
Я стал подниматься первым, следом – женщина, поддерживаемая продавцом насекомых, шествие замыкал зазывала.
– Какой ужас! – с деланым удивлением воскликнул продавец. – На свалке и то больше порядка.
Мог бы и не говорить – беспорядок в самом деле был ужасающий. Прежде всего, я не предполагал, что открою двери своего жилья для посторонних, и поэтому здесь царил такой же хаос, как в переплетении нервных волокон моего мозга, ну а потом я мало чувствителен к чужим взглядам. И все же, если бы знать, что все так получится, то прибрал бы свое жилище заранее, подумал я и пожалел, что не сделал этого. И телевизор, и стереосистема были самого высокого качества, и, наведи я порядок, моя каюта, наверное, не произвела бы такого отталкивающего впечатления.
– Действительно кавардак, но зато почти нет пыли. Видели ящик на верхней площадке лестницы? Это изобретенный мной пылесос, работает потрясающе.
– Изобретенный вами?
Зазывала насмешливо перевел взгляд с меня на пылесос. Плоский пластмассовый ящик глубиной двадцать сантиметров, сверху отверстие пятьдесят на пятьдесят. Он был покрыт таким толстым слоем пыли, будто его обмотали старым войлоком.
– Я отказался от фильтра и попытался использовать всасывающую способность статического электричества.
– Вот здорово. – Зазывала говорил теперь совсем другим тоном. Пожалуй, он проще, чем я думал. – Убирать пыль с помощью статического электричества – в первый раз слышу.
– Именно так.
– Причем это вполне логично.
Зазывала присел на корточки у пылесоса. А я подбежал к дивану у стены и стал лихорадочно сбрасывать с него куда попало газеты и старые журналы, чтобы освободить место для женщины.
– Ничего себе помещеньице, – процедил сквозь зубы продавец насекомых и пнул под стол валявшиеся на полу три банана и кулек с арахисом. – Будто в лавке старьевщика побывали воры.
Женщина вытянула вперед ногу и, поддерживаемая продавцом, села на диван. Продолжая обнимать ее за талию, он плюхнулся рядом. Пружины подбросили его вверх, и он, ударившись, выругался.
– Ну что ты прилип к этой штуковине? – рявкнул продавец на зазывалу.
Тот, не обращая на него никакого внимания, продолжал сидеть на корточках перед пылесосом.
– И все это пыль? Надо же такое выдумать. Светлая голова – по виду не скажешь.
– Значит, мозги еще не заплыли жиром, – ответил я, польщенный.
– Слышите, шумит. В нем что-то вертится.
– Для того чтобы воздух поступал в пылесос равномерно,