Металлы и минералы, содержащиеся в человеческом теле, такие как медь и железо, резко отталкивают призраков, вот почему миссис Бетани сделала в своем доме медную крышу: чтобы не впускать нас. Это столкновение напомнило мне «непроницаемые» участки «Вечной ночи», с той только разницей, что этот дом был для меня закрыт полностью.
Ну, раз я не могу проникнуть за Лукасом внутрь, придется делать то, чем я занималась, когда еще училась тут, — подслушивать.
Я свернулась в облачко у края окна, где ветки ближайшего вяза едва не скребли по стеклу, пряча меня в тени, и увидела письменный стол миссис Бетани — такой прибранный и аккуратный, с изображением джентльмена девятнадцатого века в рамке. В комнату вошла миссис Бетани, как всегда полностью владевшая собой. Следом шел Лукас с напряженными плечами и настороженным взглядом — с таким видом он обычно ожидал нападения.
— Прежде всего я должна задать вам один вопрос, мистер Росс, — произнесла миссис Бетани, усаживаясь за стол. — Где Бьянка Оливьер?
От неожиданности я подскочила, и листья на ветках зашелестели. Она глянула в мою сторону и тут же отвернулась, видимо решив, что это ветер.
Лукас тяжело опустился в кресло напротив и вцепился в подлокотники.
— Бьянка умерла.
Миссис Бетани ничего не сказала. Взгляд ее темных глаз не отрывался от него, молчаливо требуя открыть всю правду.
Он продолжил:
— Примерно шесть недель назад ее здоровье… пошатнулось. Она не хотела есть. Не хотела крови. Я попытался отвести ее к доктору, но у нее были странные показатели, и врачи испугались.
— Вы не могли не понять, что нужно сделать.
Лукас медленно кивнул:
— Чтобы остаться в живых, Бьянка должна была превратиться в вампира. Я просил ее убить меня. Чтобы спасти ее, я был готов позволить ей превратить меня в вампира, но она отказалась. — На последнем слове его голос дрогнул, он отвернулся от миссис Бетани.
Может, мое воскрешение в виде привидения и уменьшило скорбь Лукаса, но в этот миг я поняла, что душевные раны, полученные им, когда он смотрел, как я умираю, останутся с ним навсегда.
— Вы не могли этого предотвратить, — сказала миссис Бетани. Особого сочувствия я в ее голосе не услышала, но он прозвучал несколько мягче. — Но если не мисс Оливьер превратила вас в вампира, то кто?
— Черити. — Челюсти Лукаса напряглись, а меня передернуло от ненависти. — У нас произошла стычка сразу после смерти Бьянки, там, в Филадельфии. Не знаю, зачем она это сделала.
— Когда дело касается Черити Мор, уравнение редко сходится.
Я впервые слышала от миссис Бетани что-то похожее на шутку.
— Сначала я не представлял, что делать. Думаю, вы и сами знаете, каково это, когда превращаешься. Балтазар был рядом, пытался разобраться с сестрой, он помог мне. Я пробовал поговорить с матерью, но она… она из Черного Креста.
Миссис Бетани выпрямилась, глаза ее засверкали.
— Вы имеете в виду, что она на вас напала?
— Да.
— Ваша родная мать! — (К моему изумлению, я поняла, что миссис Бетани искренне возмущена.) — Недостойно. Отвратительно. Омерзительно. Безусловно, я могла бы ожидать подобного поведения от большинства членов Черного Креста, но предполагала, что материнская любовь должна оказаться намного сильнее, чем все их антивампирские догмы.
— Видимо, нет, — пробормотал Лукас.
Миссис Бетани встала, обогнула письменный стол, подошла к Лукасу и положила руку ему на плечо. Если судить по его расширившимся глазам, он удивился не меньше, чем я.
— Очень печально, что вам пришлось убедиться в ошибочности вашего пути столь болезненным образом. Но вы должны знать, что мои симпатии всегда будут на стороне тех, кто пострадал от преследования Черного Креста. Ваше прошлое живого человека и совершенные вами тогда ошибки навсегда забыты. Вам предоставляется убежище в «Вечной ночи». Мы защитим вас. Мы научим вас. Вы больше не одиноки.
На долю секунды я почти полюбила миссис Бетани.
— Но Лукаса так легко не завоюешь.
— Спасибо. Но это будет совсем не просто. Те ребята уже готовы проткнуть меня колом.
— Они подчинятся правилам. — От улыбки миссис Бетани повеяло холодом. — Предоставьте это мне.
— Ученики-люди… — произнес Лукас сдавленно. — Я никого не убивал.
— Желание сильно. — Она говорила так, словно этого следовало ожидать. — А в вашем случае, вероятно, сильнее, чем у большинства, — я вижу признаки. Но здесь у вас будет много опекунов. Смею заметить, что здесь вам меньше угрожает опасность причинить вред людям, чем за пределами школы. Со временем вы научитесь быть частью мира вампиров. Вы станете одним из нас.
Лукас на секунду закрыл глаза, но я не знала, от облегчения или от отчаяния.
Глава шестая
Лукас направился к кованой железной беседке, глядя вслед миссис Бетани, — она как раз зашла в школу, чтобы произнести свою ежегодную приветственную речь. Убедившись, что никто за нами не наблюдает, я рискнула материализоваться рядом с ним.
— Привет, — сказал он, полуобернулся и даже выдавил улыбку. — Как раз тут мы впервые поцеловались.
— Все меняется. — Ветерок взъерошил его темно-золотистые волосы и листву ивы, и я легко могла вообразить, что мы вернулись к самому началу. Солнечный свет проходил сквозь меня, согревая изнутри. Несмотря на ветер, мои длинные рыжие волосы оставались неподвижными, нетронутыми, нереальными. — А почему ты не там?
— Миссис Бетани разрешила в порядке исключения. Сказала, что попытается убедить учеников-вампиров и преподавателей оставить меня, к чертовой матери, в покое, причем так, чтобы люди ни о чем не догадались. Чтобы я, невооруженный, оказался прямо в толпе вампиров до того, как она произнесет свою речь про «руки прочь»? Да ни за что на свете.
— Она отнеслась к этому лучше, чем я предполагала, — сказала я. — Похоже, миссис Бетани всерьез воспринимает право на убежище.
Лукас пожал плечами:
— Она заявила, что прикроет мне спину, но все равно я рад, что Ранульф привез в своем чемодане оружие.
— А почему не ты?
Если миссис Бетани не обыщет мои вещи, она дура. А эта леди вовсе не дура.
Я всматривалась в его лицо, пытаясь понять, что он чувствует, но Лукас скрывал это.
— Ты не боишься вампиров. И никогда не боялся. Тебя волнует то, что вокруг ученики-люди.
Лукас поморщился:
— Как посмотрю на Вика, так и думаю… Бьянка, я его чуть не убил! Вика! Одного из моих лучших друзей! А я мог его убить, просто чтобы поесть.
— И поэтому не хочешь оставаться с ним наедине? — Он метнул в меня резкий взгляд, и я добавила: — Да, я заметила.
— Ничего ты не заметила, — спокойно ответил Лукас. — Дело не только во мне, но и в Вике тоже. Он любыми способами старается не оставаться со мной наедине.
В его голосе прозвучала настоящая боль. Я обняла его — пусть это не настоящее объятие, но я чувствовала Лукаса рядом и знала, что это его хоть немного утешает.
— Он снова будет тебе доверять. Просто нужно время.
— А сколько времени потребуется, чтобы я начал доверять сам себе?
Но на это не существовало ответа, поэтому я просто сказала то единственное, что могла:
— Я люблю тебя.
— И я тебя люблю. Только поэтому и собираюсь справиться с собой. Просто обязан.
Так же как Лукас учился быть вампиром ради меня, я училась быть привидением ради него.
Основы я уже усвоила: оставаться невидимой, появляться только в виде тумана и, надев браслет или взяв брошь, принимать телесную форму. Перемещение с места на место требовало определенной сосредоточенности, но и с этим я справлялась.
А вот обитать в академии «Вечная ночь» — о, это куда сложнее. Нужно выяснить, в каких коридорах я могу передвигаться, а в каких нет. Везде, где я появлялась, за мной оставались следы инея, наводящие учителей и учащихся на мысль о привидении, а раз уж я не знала точно, что они могут сделать, кроме как закричать, то и выяснять не собиралась.