Подошел Гор Рошаль и с места в карьер спросил о своем, насущном:
– Пленные есть?
Он сутулился больше обычного, под глазами набухли черные круги. Да уж, подкосили силы главного чекиста княжества Гаэдаро испытания последних дней, укатали сивку крутые горки.
– Пленные офицеры в адмиральском салоне – знаете, что это такое? Их Олес стережет…
– Этот балбес вряд ли чего-нибудь добьется, – с неожиданной страстностью перебил Сварога охранитель Рошаль.
Даже приход апокалипсиса не уменьшил давнюю, дипломатично выражаясь, напряженность в отношениях между молодым князем и ближайшим помощником старого князя. Не утихали былые гаэдарские страсти, хотя само княжество наверняка уже исчезло с поверхности Атара, исчезло вместе с городом Митрак, замком Саутаров, вместе со слепцами, пикейными жилетами и брошенными на произвол судьбы обывателями. Такие дела…
А эти если и помирятся, то уже на Граматаре, не раньше. Эх, где ты, Граматар…
– А что, мастер охранитель короны, – участливо спросил Сварог, – вы морской болезни, часом, не подвержены?
Рошаль, должно быть, вспомнил дирижабль и надменно поджал губы.
– Не смешно, мастер Сварог. Смотрите, как бы сами не захворали… Я так понимаю, что в морском ремесле вы разбираетесь не лучше моего, а?
– Отнюдь. Капитанствовал я, помнится, на одном корабле… – Он не стал вдаваться в подробности, что кораблик тот был речной, а командовала им, по большому счету, одна славная боцманша, и примирительно заметил: – Не обижайтесь, Гор, шучу…
– Плевал я на ваши шутки, – резко оборвал Рошаль. – Я серьезно спрашиваю, мастер капитан, вы с морским делом знакомы?
– Ну, постольку поскольку…
– Так я и думал. – Рошаль хмуро прищурился в темноту. – Что такое ватерлиния, вам известно?
– Допустим… – Сварог напрягся. – И?
– Эта посудина собирается совершить рейс через полпланеты. Значит, углем должна быть забита в такой перегруз, что сидеть в воде будет по самую палубу.
Сварог секунду подумал, потом опять перегнулся через фальшборт.
Рошаль был абсолютно прав. Борта броненосца были покатыми, отчего корабль издалека напоминал утюг, и отсюда Сварог прекрасно разглядел темную полосу краски, которую лизали свинцовые волны вдоль всего корпуса «Адмирала». Ватерлиния. Торчащая из воды кайма на три. Значит, нагружен кораблик едва-едва, ну никак не на океанский марш-бросок.
– И что получается? – с толикой растерянности спросил он. – Мы сели не на тот пароход?
Рошаль передернул плечами.
– Обратно играть все равно нет никакого смысла. Продолжаем. А я бы хотел побеседовать с пленными, может, что и удастся выведать…
– С пленными после разберемся, когда лоханку целиком захватим… Мне вот что пришло в голову. На лодчонках оставшихся тоурантцев быстро не вывезешь. Катера. На борту два катера. Мы с вами спустим их на воду, отправим на берег кого-нибудь из тоурантцев – какая-никакая, а подмога. Вперед, мастер Рошаль.
Гор Рошаль поморщился: какие-то мечущиеся на берегу тоурантцы его, понятное дело, не волновали. Не терпелось заняться пленными: и для дела важнее, и по его прямой специальности. Однако возражать Сварогу он не стал.
Они уже подошли к подвешенному за бортом катеру, накрытому какой-то плотной непромокаемой тканью, уже взялись за тросы, а пустые лодки, остервенело загребающие веслами воду залива, прошли уже полпути до берега, когда…
Наверное, это можно было красиво сравнить с закатом. С закатом, скатывающимся с гор, с быстро разбухающим закатом, с закатом, устремившимся в море. Да вот только никакой это был не закат.
За спиной Сварога раздался единый многоголосый вздох – тоурантцы тоже увидели это. Он рывком раскрыл подзорную трубу, направил на берег…
На берег хлынула лава. Хлынула по всей береговой полосе. Деревья не успевали вспыхивать, их корни сгорали мгновенно, они валились в кипящую массу и становились ее переливающейся белым и красным, булькающей частью. Темная прибрежная полоса озарилась ровным неярким светом, будто заработала гигантская подсветка театральной рампы. И в этом свете по пляжу люди бежали прочь от жидкого огня, бросались в воду, плыли. Но лава стекала в залив, и тот закипал. Вода взбурлила пузырями, ее вмиг накрыло густое облако пара – и из этого облака не выплыл ни один человек… И над всем этим спокойно светила зеленая проклятая звездочка.
Лишь две лодки вновь повернули к кораблю. Прочие, слепо уповая на невозможное чудо, курс не меняли, гребли, рвались в пар. А пар продвигался к ним навстречу. И вместе с порывом горячего сухого ветра до корабля докатилось отдаленное шипение, будто из разорванного пневмопровода…
Домена Клаустон более не существовало. Как не существовало всего сюзерената Тоурант. Да и всего Атара…
– Вот и конец. Быстро. Не успеем, – раздельно и бесстрастно, словно методично посылал пулю за пулей в чей-то затылок, проговорил Рошаль.
– Одно радует, – мрачно сказал Сварог, отпуская трос ставшего бесполезным катера, – что раньше смерти не помрем.
Глава четвертая
«Корабли без парусов – нонсенс!»[6]
…В общем, и второй тайм был сыгран с не менее разгромным счетом, а в запасе у них еще оставалось время. Сколько неизвестно, волнение на море усилилось, «Адмирала» раскачивало, как щепу, однако и только: с тревогой ожидаемых Сварогом цунами и исполинских водоворотов пока не наблюдалось. Даже удивительно, тьфу-тьфу-тьфу… Успевший взойти на корабль тоурантский десант, человек сто, взял под контроль всю верхнюю палубу и выходы на нее. План корабля – вид сверху, вид сбоку и в продольном разрезе – особо старательно искать не пришлось: тот висел над столом в адмиральском салоне, прикрытый плотной занавесочкой. Занавесочку сорвали, план вынесли наружу и расстелили прямиком на металлической палубе, борясь с ветром, стремящимся вырвать бумагу из рук и унести в темноту. Десять невыносимо долго тянущихся минут ушло на отработку деталей операции; суб-генерал, даром что сухопутная крыса, мигом разобрался в паутине коридоров, трапов и внутренних помещений броненосца и теперь на скорую руку распределял основные направления удара между отрядами тоурантцев. Олес, перепоручив стеречь пленных вновь прибывшим, с перевязанным бедром стоял рядом и давал неожиданно дельные советы по тактике боя в ограниченном пространстве. Ну да, ну да, редкий наследник трона не интересуется военным делом…
Феерическая это была картина, надо заметить, не хуже, чем плюмажи на фоне главного калибра. На пустынной палубе, как снегом заваленной серым невесомым пеплом, почти в полной темноте, изредка прорежаемой сполохами со стороны издыхающего континента, тесной толпой стояли хмурые небритые мужики плечом к плечу со своими боевыми подругами и внимали отрывистым репликам отставного генерала. Ни дать ни взять – повстанцы Фиделя перед решительным боем, блин. Хотя женщина на корабле – это, конечно, не дело, но тут уж ничего не попишешь…