по ночам от одной мысли обо мне. Как она кончает, когда внутри ее тела мои пальцы, мой язык, мой член.
Я зашёл в ресторан, не в силах больше стоять снаружи. Шёл, как зверь, готовый к прыжку, чувствуя, как ярость разрывает меня изнутри. Они сидели за столом, обедали с её отцом. Они были слишком поглощены собой, чтобы заметить меня. Но не она. Анжелика увидела меня сразу. Наши глаза встретились, и я почувствовал, как её улыбка замерла на полуслове. Её лицо побледнело, как если бы она увидела призрака. Но я не был призраком. Я был её судьбой. Я сел за соседний стол, не сводя с неё взгляда. Каждый её жест, каждая улыбка в сторону Рафаэля — всё это убивало меня. Она знала, что я наблюдаю. Она знала, что я здесь ради неё. Что я рискую…кто угодно мог видеть, как я пожираю ее взглядом. Но мне сегодня было насрать. Я дошел до какой-то адской точки.
Её руки дрожали, когда она поднялась из-за стола. Я знал, что она пойдёт в туалет. И я пойду за ней. Она сделала всё, чтобы не привлекать внимания, но я видел её страх. Видел, как её сердце билось в унисон с моим. Я чувствовал, как её ноги дрожат, когда она открыла дверь в женский туалет. Я поднялся и пошёл за ней. Молча. Тяжело дыша.
Дверь в туалет была приоткрыта, и я проскользнул внутрь так, чтобы никто не заметил. Внутри было темно, только лампа над зеркалом освещала помещение тусклым светом. Я увидел её спину. Она стояла у раковины, её руки сжимались на холодном кафеле, как если бы она пыталась удержаться чтобы не утонуть в бездне…нашей бездне безумия. Но она уже тонула. И я был тем, кто тянул её на дно. Я не мог больше сдерживаться. Я подошёл к ней сзади, схватил её за руку и резко потянул к себе. Она вскрикнула от неожиданности, но я закрыл её рот рукой. Её глаза были широко раскрыты, приоткрылись ее губы и подернулся поволокой взгляд. Я прижал её к стене, сдавливая хрупкие руки так сильно, что её пальцы побелели.
— Что ты творишь? — прошипел я, чувствуя, как мои губы почти касаются её кожи. — Что ты делаешь с ним? Почему ты с ним? Какого черта он прикасается к тебе?
Она не сказала ни слова. Только посмотрела на меня. Слёзы блестели в ее глазах, но я не мог остановиться. Я был сломлен. Если она позволит ему — я сдохну!
— Ты принадлежишь мне, слышишь? — продолжал я, задыхаясь от собственных слов. — Мне, а не ему.
Она не сопротивлялась. Она знала, что это правда. Я увидел её губы, дрожащие от боли, от желания, и не смог больше сдержаться. Наши рты впились друг в друга, как два острых лезвия, которые прорезали эту чёртову реальность.
Я не целовал её. Я грыз её. Я владел ею. Она отвечала на каждый мой поцелуй, на каждый мой укус. Её тело трепетало в моих руках, как если бы она была готова раствориться в этом моменте, но я не позволил ей. Я прижал её к стене, чувствуя, как бешено колотится мое сердце, сжал ее грудь и ощутил то же самое.
Мы ворвались в кабинку, как два диких зверя. Я закрыл дверь, а наши поцелуи стали ещё отчаяннее, ещё жестче. Моё тело было на пределе, её руки цеплялись за мои волосы, как будто я был её последним дыханием.
Глава 8
Меня уносило водоворотом адской страсти. Я никогда не думала, что такое возможно, что так бывает. Чезаре подхватил меня под ребрами и впечатал в стену кабинки. Мы словно озверели. Я бешено целовала его, а он приподнял меня за талию вверх, и я обхватила его ногами держась за верх стенки. Две секунды и он задрал мою юбку, отодвигая трусики, кусая мои соски через ткань платья и лифчик. Я выгибаюсь, нагло подставляясь ему, закатывая глаза. Я не просто хочу, меня ломает от этой страсти, меня от нее выкручивает наизнанку. Нет ласк, нет прелюдий. И они мне не нужны. Я вся в огне. Я горю. Задыхаюсь. Он мне нужен, он дико мне нужен прямо сейчас и когда его горячий член врывается в мое тело, мы оба мычим, закрывая рты друг другу, впиваясь взглядом в глаза. Мои закрываются, и я с шумом выдыхаю сквозь стиснутые зубы. Он подхватывает меня под колени и начинает бешено врываться в мое тело. Рывками, сумасшедшими толчками от которых кабинка ходит ходуном. Наши рты закрыты ладонями друг друга, и я не выдерживаю, кусаю его пальцы, он отрывает мою руку ото рта и сосет мои пальцы. В этот момент меня накрывает, потому что его член трется о мой клитор с такой силой, что из глаз сыпятся искры. Рывком к себе за волосы и жрет мои стоны, глотает их. Я дергаюсь в оргазме как тряпичная кукла и чувствую, как внутри брызгает его сперма. Стоим, замерев. Я буквально вишу на нем.
— Моя…, - шепчет мне в ухо, — убью его и тебя…слышишь? Убью вас!
— Твоя…, - целуя его скулу, шею, подбородок, обхватывая руками, все еще вздрагивая.
— Выйдешь первая… и уводи их…
— Уведу…
— Любишь меня? — его губы мокрые, а глаза подернуты дымкой. Боже! Какие же у него красивые глаза. Я с ума схожу от них, меня от них трясет. Нереальная красота.
— Люблю тебя.
Спускает меня на пол. Выдергивает из кармана сутаны платок, резко руку мне между ног, вытирает.
— Истекаешь нами…, - шепчет мне на ухо. Рвет трусики и забирает, поднося к своему носу, втягивая запах, — это тоже мое.
Смеюсь закусив губу.
— Иди!
Выхожу, одергивая юбку. Взгляд в зеркало, чтобы поправить одежду, волосы. Прямо за дверью натыкаюсь на Рафаэля.
— Что ты там делала так долго?
— Отчитаться? Или сходишь в мусорку заглянешь? Я хочу домой!
Развернулась и пошла к столику, где сидел губернатор. Мило улыбнулась, чувствуя какие липкие мои бедра изнутри. Даааа, я вся полна нами, мой клитор все еще пульсирует, когда я беру свою сумочку и смотрю на отца Рафаэля.
— Давайте поедем к нам. Мама будет рада напоить вас чаем с клубничным пирогом.
Рафаэль подходит к столу, он смотрит на меня чуть прищурившись.
— А почему нам не посидеть здесь, м?
— Потому что у меня разболелась голова. И я бы хотела, чтобы мой тесть попробовал мамин пирог.
Это было очень