Читать интересную книгу Дневник юной леди - Молчанова Ирина Алексеевна

– Я... да так...

Еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться. Ну не говорить же ему, какие потрясающие у него глаза? Про утро, горную реку и ледок на лужах... Сама себе кажусь ужасно глупой! Какой, к черту, ледок, лучше бы подумала, о чем с ним поговорить. А то зачем парень нужен, если в его компании я по-прежнему продолжаю о нем мечтать? Все! Хватит молчать в тряпочку. Молчание, несомненно, золото, как заметил неуважаемый Донских еще в городе, но это не про меня.

– Ты первый раз в этом лагере? – начала я учтивую беседу.

Понятное дело, ни одна героиня моих любимых книг ничего подобного не спросила бы. Она сказала бы что-нибудь дерзкое, такое, прямо ух! Но то бывалые леди, а я-то леди начинающая, хоть и с большим потенциалом, посему мне простительно.

– В пошлом году был, – охотно ответил Вадик, – почти всю третью смену.

Мне хочется спросить про Алю. Не могу! И далась она мне? Она уже в прошлом! Зачем напоминать ему? Я ведь не мазохистка, что было, то прошло... Нет, не буду спрашивать! Не хочу выглядеть ревнивой – это ниже достоинства леди. Первое правило современной леди – не ревновать! Надо бы начать писать эти правила, а то каждый раз у меня первое правило новое. Не ревновать, любить себя... любить себя. Какое же из них первое было? Бессмыслица, да это и есть одно большое правило. Одно вытекает из другого.

Лично я себя обожаю! Выражаясь современным языком – я офигительная настолько, что нет мне соперниц на этой бренной земле. Тогда чего ревновать? Раз нет мне равных, ревность вообще не пункт. Тогда и пунктов нет! Если написать первым пунктом – любить себя, все остальное не имеет смысла. А если начать с конца? Сперва нужно определить, где этот конец находится. Это надо сосчитать, сколько примерно пунктов может быть до того – последнего. Ох, как сложно, права была все-таки Марфа Таркобековна – без математики никуда!

– А тебе тут как? Нравится?

Я глупенько улыбаюсь.

Про пункты, математику, Марфу Таркобековну – потом, все потом, сейчас главное ОН – мой солнечный смайлик.

– Очень нравится.

Мы углубились в лес, туда, где за деревьями скрывался высокий забор.

– А парень у тебя в городе есть? – неожиданно спросил Вадик.

Какое это имеет значение? Ненавижу такие вопросы! И почему всем интересно? Типа, если нет парня, значит – убогая, а если есть, значит, можно и покадрить?! Так получается? Вот бы залезть в голову к тем, кто спрашивает.

– Есть, – соврала я, – он в институте учится, сессию сейчас сдает.

Как обычно, если уж делать, то на все сто, если врать, то напропалую. Люблю жить по правилам, которые сама выдумала, вот я и вру:

– А после сессии он работать будет. Созваниваемся, эсэмэсками перекидываемся.

– А-а-а, – понимающе протянул Вадик, – так вот почему ты такая неприветливая.

Я?! Да как он мог такое про меня подумать? Может, в юбку нужно снова нарядиться? Или как там делают приветливые? Эх, наверняка не в спортивном костюме расхаживают. Недоглядела, а ведь в журналах все пишут...

– У меня тоже есть подружка, – с гордостью заявил он, – видела, может, Алей зовут, светленькая такая, это ты ее пуговицу нашла.

– Это та, знакомая?

Что-то мне невесело. Не хотелось язвить, само с языка сорвалось. А он мой сарказм понял, глаза опустил. Стыдно, наверно.

– На дискотеку завтра пойдешь? – резко сменил он тему.

– Не знаю даже...

Ой, напустила туману, неправильно себя веду, потом пожалею. Пойду! Пойду! Пойду! – кричит моя душа, но я бормочу другое:

– Не очень люблю дискотеки, музыка слишком громкая... – Что я мелю! Я буду там, где он, даже если это место будет называться не дискотекой, а преисподней.

– Я тоже не очень люблю, – подхватывает он. – Скучища. Развлекуха для малышни. Тебе-то шестнадцать, да? Сразу видно.

Я киваю.

– Прикольненько, – улыбается Вадик.

Да-а-а и я так думаю. Шестнадцать – это прикольненько, а восемнадцать еще прикольнее! Сейчас я изменила главному правилу – не врать о том, что элементарно проверить. Как потом изворачиваться, даже не представляю, а он... ОН восхищен мной! Или не мной? Восхищен моим придуманным парнем, у которого якобы сессия, и восхищен тем, что мне шестнадцать! А мне еще и пятнадцати не исполнилось!

– Ну ладно, ты гуляй, а я пойду, – он остановился и посмотрел на меня. Тем самым взглядом из романов! Уж я-то знаю!

Какая же у него обалденная улыбка! А может, и ничего, что я сделала себя капельку старше? Ведь когда-нибудь мне правда будет шестнадцать! Позже он сам поблагодарит меня за этот маленький обман. Ведь молодая жена – это модно!

– Пока, – промямлила я.

– Увидимся еще.

Провожаю его преданным взглядом, уже как та самая молодая жена.

Что же я наделала? Глупо. А может, нет. Теперь он точно мой! Аля мне, шестнадцатилетней, и в подметки не годится. Конечно, скрывать будет сложновато, но чего я в самом деле переживаю, вон, героини всех приличных книг еще не про такое врали, и ничего, все с ними чудесно. Настоящая любовь непобедима! К тому времени, когда он узнает правду, он без меня жизни не сможет помыслить. Посердится, поругает немножко, а потом все забудет.

Я блаженно вздохнула.

Солнышко нос печет. Хорошо-о-о.

Все-таки первое правило леди – это любить себя. Ну сколько можно упреков? Все нормально! Когда умницы свой клад получают, никому нет дела, сколько они лопат земли перекидали. Всех интересует другое: «Какого черта клад достался этой козе?», остальное – издержки производства.

– Шестнадцать тебе, значит?

Я не оборачиваюсь – стою ни жива ни мертва.

– И парень студент... – насмешливо продолжает голос позади. – Хорошо устроилась, шикарно, можно сказать. А мы с твоим парнем не знакомы случайно?

Еще никогда мне не хотелось так кричать во все горло от досады.

– Что ты тут делаешь?! Подслушиваешь? – Я не поворачиваюсь. Не могу, просто не могу смотреть в его наглую, самодовольную физиономию!

– Да, и подсматриваю.

Вот и отомстил! Да что там мое платье, ерунда, на чаше весов – моя любовь. Еще одна. И снова, снова он все испортит! Да, Рома прав! Ненавижу... НЕНАВИЖУ его!

Я обернулась.

Он рассмеялся.

– В лицо мне не хочешь плюнуть?

– Хочу! Очень хочу!

Чего уж там скрывать, я зубы даже сцепила, чтобы ненароком этого не сделать.

– Что же тебя останавливает? – с издевкой изумился Саша.

История повторяется. Сколько же можно, мы так и будем ходить по кругу и плевать друг другу в лицо?! Ведь он плюнет в ответ, я знаю! Тогда плюнул и теперь сделает то же самое.

Да будь все проклято! Нет уж, я не стану плакать! Пусть!

– Не трудись, – как можно спокойнее бросила я, хотя саму чуть ли не трясло от бешенства. – Ну же, давай, догони его, расскажи все, что знаешь! Тебе ведь не терпится!

Всматривается в меня, не верит, что мне все равно! Ждет, когда слезы потекут. За свою стирку хочет насладиться моим несчастьем как следует. Упивается... как я вчера упивалась. Гадство! Что бы там не выдумывали, правило бумеранга действует всегда, без исключений!

Что-то бежать за Вадиком он не торопится, стоит, лениво покачивается с носков на пятки. А шнурки у него, черные в серебристую крапинку – и они отвратительны! Тот еще щеголь, белые джинсы, футболка бежевая в обтяжку...

– Да зачем мне куда-то бежать, он сам все узнает, – ответил Саша, растягивая с удовольствием слова, точно жвачку.

– Ну конечно, узнает, я и не сомневаюсь! Ты ведь ему при первом же удобном случае все сообщишь!

И чего я с ним говорю? С индюком этим надутым! Лучше уйти, уйти с высоко поднятой головой, хоть что-то у меня останется от леди.

– Не беспокойся, от меня он ничего не узнает.

– Ну да, так я тебе и поверила!

– Зачем мне это? – Саша покачал головой. – Если тебе нравится врать о своем возрасте, парне студенте, дело твое. Если тебе хочется подцепить душку Вадика, вперед!

– Какое благородство, просто не нахожу слов благодарности!