– Пей до дна, пока горячее, – велела она.
Алана окинула взором собравшихся. Эта беременная женщина с засученными выше локтя рукавами – жена Иана? Она буквально пожирала взглядом Алану, а на Иана даже не смотрела. Хорошо, что сам Иан никуда не ушел, только отступил в сторону, к очагу.
Эти люди не выглядели злыми, совсем напротив, но откровенно глазели на нее. Наверное, выглядит она ужасно – с нечесаными волосами, в мятой и рваной одежде… Вспыхнув от смущения, Алана оглядела кухню – просторную и уютную, напомнившую ей Гленлорн, где она выросла. Там стоял такой же дочиста выскобленный деревянный стол, такие же кастрюли и сковородки висели на гвоздях, соседствуя с пучками сушеных трав, так же кипел над огнем чайник и плыли знакомые ароматы свежевыпеченного хлеба и горячего супа. Глаза Аланы защипали непрошеные слезы.
Шона Макгилливрей сочувственно вздохнула, взяла Алану за руку, потрепала ее пухлой рукой и назвала гостью бедняжкой, попавшей в такую непогоду. Другую руку, перепачканную в муке, Шона держала на своем округлившемся животе.
Совсем юная Крошка Дженет застенчиво льнула к своему деду, Сэнди Макгилливрею. Сам Сэнди ободряюще улыбался Алане, его белые волосы при свете пламени приобрели оранжевый отблеск – должно быть, такими они и были во времена его юности.
Энни Макинтош изучала гостью внимательнее, чем остальные, ее темные глаза, глубоко посаженные на морщинистом лице, многозначительно поблескивали. Алане казалось, что Энни стремится заглянуть ей в душу и прочесть мысли. И от этого желание Аланы потянуться за рукой Иана стало почти нестерпимым. Однако она справилась с неуместным позывом, выпрямилась и посмотрела на кружку с янтарным снадобьем у себя в руках. От кружки распространялось приятное тепло, Алана сделала несколько глотков. Мед смягчил и жжение виски, и горечь трав. От горячей жидкости конечности согрелись и приобрели удивительную легкость. Остро ощущая на себе взгляды собравшихся, Алана задумалась, что же было в выпитом снадобье, но тут Энни успокаивающе улыбнулась – совсем как Мойра дома, в Гленлорне.
– Вот и все, детка.
Дверь распахнулась, в кухню влетела молоденькая девушка и бросилась в объятия Иана. Алана заметила, что девушка прихрамывает.
– Вернулся! – воскликнула она, а Иан обнял ее и поцеловал в макушку. – Мы так волновались… вернее, я волновалась. – Девушка отстранилась, чтобы посмотреть на Иана. – А Энни сказала, что с тобой ничего не случится. Ты из-за бури задержался на всю ночь?
– Да. Нам пришлось переждать ее у Юэна, но все обошлось, – объяснил Иан.
Девушка заулыбалась.
– Да, ты дома, цел и невредим. А Энни говорит, надвигается новая метель.
– Скорее уж продолжается вчерашняя – со снегом, ветром и холодом. Ранняя зима в этом году и лютая, – вздохнула Энни, привычным жестом отгоняя беду.
– Познакомься с нашей гостьей, – Иан положил руку на плечо девушки. – Алана Макнаб, это моя сестра, Фиона Макгилливрей.
Фиона удивленно раскрыла глаза.
– Энни говорила, что у нас будут гости! Здравствуйте!
Алана улыбнулась.
– Рада знакомству, – добавить еще что-нибудь она не успела: Энни склонилась над ее ногой.
– Ступай-ка отсюда, Иан, и ты тоже, Сэнди, хоть ты и старик. Не для твоих это глаз, – заявила Энни, узловатыми руками взявшись за подол юбки гостьи.
Алана посмотрела на Иана, он ответил ей взглядом, стоя в тени, спиной к огню. Ей не хотелось, чтобы он уходил. Он уже видел не только ее раненое колено – он видел ее всю. Какие уж там приличия! Вдобавок он сам раздел ее, прижимал к себе, согревал своим телом. Даже сейчас, думая об этом, Алана почувствовала, как заколотилось ее сердце.
– Пожалуй, схожу в конюшню. Оставляю вас на попечение Энни, – сказал он и успокаивающе улыбнулся. Значит, здесь, в Крейглите, он конюх и, наверное, привык лечить раненые ноги лошадей, потому и о ней позаботился. Алана проводила его взглядом и вдруг ощутила странное одиночество, хотя знала Иана всего несколько коротких часов – считается ли все то время, которое она провела без сознания? В этом случае, наверное, да, и все-таки Иан для нее чужой человек. Но вместе с ним кухню словно покинули свет и тепло. Может, все дело в том, что он ее спас. Или в том, что такого рослого и красивого мужчины она никогда прежде не встречала. Или же в том, что он спас ее от участи немногим лучше смерти: если бы в этот момент Алана находилась в Дандрум, она произносила бы слова клятвы, чтобы связать свою жизнь с маркизом Мерридью. А благодаря Иану Макгилливрею она получила отсрочку. От проснувшегося чувства благодарности к – Иану у нее потеплело в груди.
Энни приложила морщинистую руку к щеке Аланы.
– Ты раскраснелась, как летняя роза. Я уж думала, у тебя жар, а его нет. – Старуха тоже посмотрела вслед Иану и задумчиво прищурилась. Алана опустила голову.
– Со мной, кажется, все хорошо, вот только нога…
Энни отвела в стороны разорванную юбку пациентки.
При виде ран Крошка Дженет ахнула, Шона жалостно запричитала, а Фиона указала на повязку.
– Это платок Иана! – вполголоса объявила она. – Я сама вышила его инициалы на прошлое Рождество.
Энни усмехнулась.
– Пожалуй, зря мы его выпроводили. Наверное, он и перевязал тебе ногу?
Кровь уже в который раз прилила к щекам Аланы. Ей вспомнилось его нагое тело при свете пламени в очаге, прикосновения сильных рук, движение, которым он подсадил ее на коня, легкость, с которой поднимал и нес ее… Она не сводила глаз с собственной ноги.
– Да, это он наложил повязку, – подтвердила она. – Неужели все так плохо, как кажется?
Энни осторожно ощупала колено, прищурилась и заключила:
– Распухло, вывихнуто, разбито и расцарапано, но не сломано. Неудивительно, что Иан внес тебя сюда. Придется ему носить тебя на руках еще несколько дней.
– О нет, это не обязательно. Я справлюсь сама, – заверила Алана. – Так долго пробыть здесь я все равно не смогу. Спасибо вам за заботу, но мне пора домой.
– Куда это? – спросила Энни, наливая в большой таз горячей воды и добавляя пригоршню трав.
– В Гленлорн… то есть в Дандрум, – ответила Алана. И вдруг ей нестерпимо захотелось домой к брату, к Мойре – ко всем, кого она так любила. Не то чтобы она недолюбливала мать или тетю Элеонору, но к маркизу Мерридью не питала никаких чувств. Ее глаза снова наполнились жгучими слезами.
– Ох, детка, не плачь. Все будет хорошо. Хоть сейчас мы и кажемся тебе чужими, но мы народ простой и добрый, а Иан… лучшего мужчины, чем Иан, не найдешь, – убеждала Шона, положив руку на плечо Аланы.
Энни накладывала на колено пациентки теплую припарку, осторожно касаясь пальцами. По кухне распространился стойкий запах летних трав, вновь напомнив Алане о доме.