На 5-й улице он повернул налево и медленно двинулся в сторону жилых кварталов Ист-Виллидж, внимательно поглядывая по сторонам. Панорама ему явно не нравилась. Черт знает куда это катится мир? Повсюду натыкали каких-то дерьмовых художественных галерей и прочей дряни. Нет, прежде все было не так. Пускай даже более убогим, но так ему нравилось больше. Да ладно, Воины Сатаны правят здесь целым кварталом, так что хоть в этом плане все по-старому. Но и тут надо держать ухо востро: в момент все переменится, только отпусти вожжи.
Растянув губы в зловещей усмешке, он довольно хмыкнул. Еще пара минут, и он будет на месте. Первым делом — глоток пива и немного „дури", а уж потом навестит Шерл, старушку. Они вместе уже три года, а „лиска" все будоражит его… Ну, в том есть его заслуга, он научил ее многому. Девчонка облизывает его, как корова теленка…
Его рот еще шире расплылся в усмешке. Одной мысли о Шерл довольно, чтобы поставить его на уши. Хороша, чертовка, ноги из ушей, а уж остальное… И волосы до задницы, как у Кристал Гейл, а вот под блузкой могло бы быть и побольше… Да нет, чего уж канючить. Такую пусти по улице — мужики слюной изойдут.
Он повернул в ту часть Ист-Виллидж, которая носила название Алфавит-Сити, миновал А-авеню и двинулся к Б-авеню. Вот и добрался до места — на южной стороне, в самой сердцевине квартала высился шестиэтажный арендный дом, рядом с которым у тротуара стояли штук двадцать сияющих „харлеев". Присмотр за ними не требовался: какой дурак позарится на собственность Воинов Сатаны! Уж лучше сразу заказать по себе панихиду.
— Эй, братан! — громко окликнул его кто-то.
Змей кивнул, подкатывая мотоцикл к краю тротуара и одной ногой опираясь о бордюр. С размаху ударив ладонью о протянутую ладонь, он поприветствовал плотного двухметрового гиганта, одетого почти так же, как и он, вот только в отличие от шлема Змея голова его была повязана пиратской черной косынкой, полностью скрывающей волосы. Они сцепили в приветствии руки, скрестив запястья.
— Салют, Трог! — рявкнул Змей. — Ну, как житуха?
— По-о-ря-ядок… — Трог кивнул на мотоцикл Змея, еще слегка постукивающий остывающим мотором. — Врубил катушку? Немного надо еще подкрутить.
— Да знаю… — Зажав одну ноздрю пальцем, Змей высморкался: от холодного воздуха у него закладывало нос.
Словно ковбой с лошади, он быстро соскочил с мотоцикла и, присев на корточки, принялся рассматривать машину, как мадам новую шлюху.
— Всю ночь на него ухайдакал, клепал дыры, чтобы к утру затарахтел. Видать, еще придется с ним колупаться, но в другой раз. Сейчас бы попрыгать с какой-нибудь телкой…
— Эй, только не с моей!
— А на черта она мне, когда есть Шерл?
— Ну тогда трогай, — хохотнул Трог. — Хотя чуток придется потерпеть.
— Чего-о? — уставился на него Змей.
Трог ткнул пальцем куда-то в неопределенность.
— Умотала куда-то пару-тройку часов назад. Сказала, поглазеть на витрины, или что-то такое. — Трог мрачно покачал головой. — Суки! Все им мало! Только бы нацепить какого дерьма… Моя тоже… Только отпусти — придется задницу заложить.
Засунув руки за ремень, Змей со злостью саданул носком ботинка по задней шине.
— Дерьмо-о… — процедил он сквозь зубы. — Когда вернется, я ей устрою… Она у меня запомнит… Визг будет стоять аж на всю округу!
— Эй-эй, — успокаивающе протянул Трог, — не бери в голову… Шерл, в общем-то, хорошая девка…
— Да ну? — вскинулся Змей. — Ничего, будет знать, как шляться где-то без разрешения! — Он снова слегка нагнулся и, зажав теперь уже другую ноздрю, громко высморкался. Затем, ссутулив плечи, зашагал по лестнице, ведущей ко входу.
Нет, он просто не понимал, что порой вселялось в Шерл. Чертовка просто сама напрашивалась! Сколько раз он ее учил, и все же Шерл нет-нет да ускользала куда-то без его ведома. Потом оправдывалась, что бродила по улицам, глазела по сторонам на площади Святого Марка или забредала в Уэст-Виллидж. Однажды сунулась даже в самый центр, принцесса, тоже мне, мать ее! А он ведь ее предупреждал, подчас и поддавал даже, чтоб не забывала, кто тут хозяин. В подобных случаях Шерл вымаливала у него прощения, обещая, что больше ни разу не выйдет из дому одна.
Перешагнув через вдребезги пьяного мотоциклиста, валявшегося прямо в проходе, Змей направился к ближайшему холодильнику и выхватил оттуда банку пива. Щелкнув крышкой, снова вышел на улицу мимо на медленной скорости двигался автомобиль, доверху набитый подростками. Заметив завистливые взгляды, устремленные на сияющие в лучах солнца мотоциклы, он подумал, что одна лишь мысль о пристанище Воинов Сатаны, мимо которого они проезжают, должна будоражить им кровь. Доносящийся откуда-то резкий женский смех переполнил чашу его терпения. Запустив банкой с пивом в сторону мостовой, он наблюдал, как из нее фонтаном взметнулась вверх пена.
О дьявол! Подчас он ненавидел женщин! Все они — продажные сучки. Безмозглые похотливые сучки.
Что ж, чем дольше не вернется Шерл, тем ей же хуже. Поплатится своей задницей.
Да где, черт побери, она шляется?
7
То ли офис Олимпии Арпель, расположенный в районе восточных 60-х улиц, стилизовали под хозяйку, то ли ее собственный облик был запланирован Создателем конкретно под этот офис, сказать трудно, и посетители подчас терзались сомнениями, какая причина первична.
Строго современное и аскетичное помещение было решено в чисто геометрических пропорциях, уставлено черными кожаными креслами с отделкой из нержавейки и затянуто шерстяным ковровым покрытием от одной глянцево-белой стены до другой. Мебель для офиса поставила фирма „Мисс ван дер Роэ", рабочий стол Олимпии украшал огромный стеклянный сосуд с редким цветком, а со стен взирали на посетителей фотографии манекенщиц, забранные в хромированные рамки под стекло и развешанные повсюду с математической точностью. Никакого беспорядка и ни единой детали, которая могла бы характеризовать его обитательницу, в кабинете не было, если не считать огромной стеклянной пепельницы, переполненной окурками с длинными белыми фильтрами, перепачканными в губной помаде.
Складывалось впечатление, что дизайнер сознательно избегал отвлекающих внимание украшений, а намеренно резкий, беспощадный свет призван был напоминать посетителю о реальности, подчеркнув все его естественные, но тем не менее нелестные недостатки.
Олимпия Арпель как нельзя лучше отвечала своему окружению: худая и маленькая, одетая в строгого покроя твидовый костюм без всяких украшений и вычурностей, с лицом, напоминавшим по форме крышку гроба, с крупным крючковатым носом и удивительными, цвета морской бирюзы глазами. Если добавить к этому кожу, напоминающую сначала скомканный, а затем плохо расправленный пергамент, и готовую уже картину забрать в рамку прямых, цвета перца с солью волос, то перед вами хозяйка кабинета Олимпия Арпель.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});