Читать интересную книгу Шоу начинается (СИ) - Чайка Лариса

И увидев его расстроенный взгляд и покрасневшие щеки, я смутилась.

– Ой, прости, Я не то хотела сказать.

– Дуся – девочка, Дуся – девочка,– захлопала в ладоши и засмеялась Бригитта.

– Прекрати, Бри,– я сделала строгое лицо,– не имя красит человека, а человек имя. У нас в истории были такие имена, что и на голову не натянешь. Одна Драздраперма чего стоит. А Трактогельды? А еще Даздрасмыгда и Даздрасен. Мы как– то парад имен делали. Так вот я там такого наслушалась, что уши в трубочку сворачивались. А, кстати, Бригитта – это любимая святая ирландцев и шведов. И наравне со значением – «сила» и «мощь» она еще олицетворяет душевную щедрость и доброту. И если в вашем Адусе все наоборот (на светлость говорят темность), то это имя тебя тоже не красит.

– Нет,– выкрикнула девчонка, капитально обидевшись, – мое имя обозначает «сильнейшая», « могучая». Это меня папа так специально назвал. Никакая я не добрая. Хватит обзываться.

– Тише, тише, Бри, я тебя ни в чем не обвиняю. Я просто хотела сказать, что если у вас тут все наоборот, то наше женское имя Дуся – тут явно образец мужественности и брутальности.

Девчонка раскрыла рот, а тощий демон посмотрел на меня с благодарностью.

– Чем ты занимаешься, Дуся?– Продолжила я. И без всякого перехода добавила.– Как докатился до жизни такой – людей похищать?

Демон дернулся, уронил вилку, нагнулся и с самозабвением принялся шарить под столом. Минута, другая, третья. Он все шарил и шарил, явно не собираясь вылезать из–под стола.

– Что он там так долго ищет?– шепотом осведомилась у меня девчонка.

– Наверно, свою совесть… Дуся–я. Вылезай уже,– я дернула ногой и сделала Бри предупреждающий знак – «молчи, мол, сама буду разбираться».– Вылезай, я все знаю.

Из–под стола показалось побледневшее лицо (ну, как побледневшее? – в пределах разумного, учитывая, что изначально было не особо белым) и несчастные глаза.

– Я–я–я,– заикаясь, начал он,– я вам ничего не могу сказать, мне Ягиус запретил. Все вопросы к нему.

– Спросим, спросим,– я взяла тон следователя на допросе,– только вы, гражданин, своим запирательством делаете себе хуже.

Бригитта прыскала в кулак. Ей было явно интересно, чем закончится наш разговор.

– Отпустите меня,– с тоской в голосе сказал Дуся,– меня Ягиус предупредил, чтобы я никому… а я…. Не скажу я вам ничего. Вот.

– А нам и не надо,– беспечно отмахнулась я.– Мы уже с герцогом Сантаном все обсудили, договор подписали, о неправомочности ваших действий знаем, осуждаем, и если вы не сможете принести пользу нашему общему делу, то жалоба на ваши противоправные действия ляжет на стол в королевскую канцелярию.

Я говорила наугад, особо не рассчитывая на успех, но моя официальная фраза, подслушанная из тех же сериалов, оказала на несчастного демона сногсшибательное действие. Он съежился, откинулся на спинку кресла, закрыл глаза руками и его плечи затряслись.

– О–о–о,– предвкушающее улыбнулась Бригитта,– испугался. Ты, молодец, Лан. Даже я не смогла бы так быстро вывести демона из себя.

– Сотрудничать со следствием будете, гражданин Дуся?– сурово произнесла я, внутренне трясясь от смеха.

– А что нужно?– спустя пару минут спросил «подследственный».

– Помогать нам в устройстве шоу.

– Как помогать?

– А что ты умеешь?– Мне и правда было интересно, чем этот демон может нам помочь. В моем мире это называлось – собрать команду. От этого, кстати, тоже зависел успех или провал любого мероприятия.

Дуся убрал руки от лица, шмыгнул носом и застенчиво сказал:

– Я хорошо играю на различных инструментах и не только– я играю на чем угодно. У нас это семейное. Мы как демоны соблазнения привлекаем к себе музыкой.

– Это хорошо,– я обрадовалась.– Будешь у нас музыкальным руководителем. А на чем играешь?

– На всем. Говорю же – мы соблазняем с помощью музыки, а инструмент – это дело десятое. Я даже на ножке от стула смогу сыграть.

– Ну–ка,– я заинтересовалась,– сбацай–ка нам « Мурку».

– Мурку? Это как?

– Не заморачивайся. Играй, что хочешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Дуся вскочил с кресла, подбежал к одиноко стоящему у окна стулу, перевернул его. Сорвал с груди кожаный шнурок, в мгновении ока каким–то чудесным образом оплел ножки стула. Вдохновенно поднял голову к потолку, а его пальцы принялись пощипывать и особым образом ударять по пресловутому шнурку, который сейчас исполнял роль арфовых струн.

По ним забегали фиолетовые всполохи, и по комнате пронеслась чудесная мелодия. Это было волшебно. Никогда и нигде я не слышала подобного звучания. Мелодия колдовским образом проникала в душу, наполняя ее каким– то томлением. Губы жаждали поцелуев, а тело хотело кому–нибудь отдаться.

Демон казался красавцем, самым лучшим и желанным мужчиной, которого я когда–либо знала. Не знаю, к чему бы это могло привести, я уже даже стала спускать ноги на опасный для меня обжигающий пол, но в это время в дверь спальни Бригитты кто–то громко и настойчиво постучал. Дуся прекратил свои экзерсисы. За дверью громкий голос произнес:

– Ваша темность, к вам можно?

Наваждение спало. Я посмотрела на Бригитту. Она, видимо, тоже была под впечатлением, но уже приходила в себя.

– Войдите,– хрипло отозвалась она. И уже нормальным голосом.– Кого это черти носят?

А носили они особу мужского пола. Такого же харизматичного, как герцог (нет, еще харизматичнее), но все с теми же небольшими рожками на голове. Правда цвет кожи у него был не совсем красный, а больше уходил в шоколадный оттенок – это когда долго–долго загораешь на пляже – вроде и краснота есть, но это все–таки загар. Его глаза, в противовес остальным встреченным здесь мужским экземплярам, были черны как ночь. Грива волос, струящихся по плечам, была густа и черна, и завивалась крупными кольцами.

– О–о–у, – восторженно произнесла моя подопечная,– господин Андрас к нам пожаловал. Собственной персоной. Вот это да!

– Приветствую присутствующих,– лениво с усмешкой произнес пришедший демон,– что у вас тут происходит? Наша гостья с первого дня решила приобщиться к греховным утехам? И вы, Бригитта, тоже? А ваш папа об этом знает?– А потом он посмотрел на смущенного Дусю и сказал.– А от вас, молодой человек я этого не ожидал. Да, вы, прям, самец…

Дуся замычал, отрицательно качая головой, и полез этой головой опять прямиком под стол.

– Вы куда? Думаете, что герцог не найдет вас под столом?– Продолжал насмехаться Андрас.– А–а–а, вы там готовите любовное гнездышко? Мне уйти или можно посмотреть?

Дуся суетливо начал выбираться из–под стола, пару раз стукнулся головой об столешницу, его глаза собрались в кучку, а рот произносил что–то невнятное:

–Не–а–а–а, о–о–о–у–о, я–я–я– не–е–е–е….

Новый знакомый покивал.

– О, да вы просто прирожденный оратор. Этакий брутальный самец–оратор.

Мне стало жалко Дусю. Не люблю, когда издеваются над слабыми и беззащитными. И судя по тому, что я узнала о тощем демоне – именно таким он и был. Поэтому я прервала новый виток издевок:

– Даже если бы мы вдруг решили устроить здесь оргию, как–вас–там, будьте спокойны, вас бы мы не позвали. Но мы всего–навсего слушали хорошую музыку. А вот почему вы подумали дурное – это вопрос… Может быть, потому что дурно воспитаны? Или вы извращенец? Нет, дайте еще угадаю – вы просто дурно воспитанный извращенец.

Этот новый демон обернулся в мою сторону, сильно обнажил зубы и десна (аааа, это он так улыбался) и произнес:

– Девушка остра на язычок? Прелестно. Мне это нравится. Можем устроить словесные ринги. Я запишу в своем расписании. Завтра на пять вас устроит?

– Нет. Завтра у меня постирушки. Именно в пять. Какая жалость. А вот послезавтра в одиннадцать я буду совершенно свободна. Попикируемся. Или у вас на послезавтра тоже что–то столь важное? Например, смазывать свой язык ядом?

–Вот и делай услугу после этого,– понимающе произнес Андрас,– я тут этой особе с обувкой расстарался, а она меня прям по темечку огорошила. Спасибо, милочка, что еще раз напомнили, что благодарных и благородных женщин не существует. От самой последней прачки до герцогини вы все не прочь самоутвердиться за наш счет. Держите,– и он протянул мне мягкие полусапожки, которые держал в руке, и на которые я поначалу даже не обратила внимания. – Теперь можете бегать где угодно и обливать всех мужчин словесной грязью, а не сосредотачиваться на мне одном. Боюсь, что я не смогу переварить ваш острый язычок.