Читать интересную книгу По следу Сезанна - Питер Мейл

Небольшим утешением для Андре стало то, что оттепель в Нью-Йорке продолжалась и тротуар перед его домом больше не напоминал каток. Поднимаясь по лестнице, он решил, что заслужил утешение и потому сейчас же позвонит Люси и пригласит ее на обед. С этими мыслями он открыл дверь и бросился к телефону, но посреди комнаты вдруг остановился, с изумлением оглядывая царящий вокруг хаос.

Все его коробки с вещами были раскрыты и перевернуты. Книги, фотографии, одежда, сувениры из разных поездок валялись по всему полу неряшливыми кучами, точно специально разбросанные чьими-то нетерпеливыми, злыми руками Картотечные шкафчики, в которых он держал все свои слайды, разобранные по годам и странам, стояли пустые, с распахнутыми дверцами. Из кладовки, где он хранил аппаратуру, было вынесено все за исключением складной треноги и старого пластиночного фотоаппарата, который Андре собирался реставрировать. Исчезли все камеры, все линзы и фильтры, осветительное оборудование и сделанные на заказ сумки. Он прошел на кухню, распахнул холодильник и уже не удивился, обнаружив, что в нем не осталось ни одной отснятой пленки. Добро пожаловать в Нью-Йорк, в город самых дотошных грабителей!

В спальне были выдвинуты все ящики и выпотрошены шкафы, одежда валялась на полу, и даже матрас наполовину сполз с кровати. Первые минуты Андре не чувствовал ничего, кроме странного оцепенения. Злость и жажда мести должны были прийти позже. Осторожно пробираясь между остатками своего имущества, он дошел до рабочего стола, опустился на табуретку и взялся за телефон.

Прежде всего — полиция. Там с ним разговаривали вежливо, но без всякого интереса. Еще одно из нескольких сотен преступлений, совершенных в Нью-Йорке за два первых дня недели. По сравнению с убийствами, изнасилованиями, смертями от передозировки, а также с открытием охотничьего сезона в метро довольно мелкое и незначительное. Если Андре явится в полицейский участок и расскажет кому-нибудь подробности, кражу официально зарегистрируют. После его дело отправится на полку и будет долго там пылиться. Кроме того, ему посоветовали сменить замки.

Затем — страховая компания. Там к нему отнеслись подозрительно, выслушали с профессиональным недоверием, после чего забросали каверзными вопросами. Были ли закрыты все двери и окна? Работала ли сигнализация? Имеются ли у Андре все необходимые бумажки — чеки, даты покупки, серийные номера — и приблизительная оценочная стоимость украденного? Если нет, то никакие действия компания предпринимать не собирается. И ему следует поменять замки. Андре повесил трубку и вспомнил рекламный слоган компании — что-то насчет друзей, которые познаются в беде.

И наконец — Люси. Только тут он нашел простое человеческое сочувствие. Она пообещала приехать, как только закроет офис.

* * *

Стоя посреди гостиной, Люси обозревала разгром, и лицо у нее выражало одновременно отвращение и гнев. На голове у нее был тот самый берет, что Андре привез из Ниццы, и при виде его он впервые за день улыбнулся.

— Он идет тебе, Лулу. Надо будет еще подарить тебе велосипед и связку лука, чтобы носить на шее.

Они сняла берет и встряхнула волосами.

— Если ты собираешься изображать тут мужество и оптимизм, я не поведу тебя обедать, — пригрозила она. — Господи, ну и кошмар!

Они начали со спальни. Люси быстро и ловко складывала одежду, вешала ее на плечики или отправляла в корзину для грязного белья. Полюбовавшись, как Андре пять минут мучается с одним свитером, она отправила его в гостиную в надежде, что хотя бы с веником он умеет обращаться. Машинально Андре выбрал диск Боба Марли, засунул его в проигрыватель и только тут понял, что что-то не так. Почему они не забрали его стереофонический музыкальный центр? Сметая битое стекло, он мысленно составлял список оставленных грабителями ценностей: музыкальный центр, телевизор, коротковолновый приемник на тумбочке у кровати, мобильный телефон. Даже полдюжины серебряных рамочек для фотографий эпохи ар-нуво валялись на полу под полкой, на которой до этого стояли. Все это было странно и непонятно, если только воры не собирались стать профессиональными фотографами. Но зачем, утащив оборудование, они прихватили и его слайды? И пленки из холодильника. И почему устроили такой разгром? Что они искали?

Двумя часами позже квартира была приведена в относительный порядок, но Люси и не собиралась останавливаться. Она, похоже, не испытывала ни голода, ни жажды, которые уже давно мучили Андре и сильно отвлекали его от работы. Он остановил девушку, когда та несла к полкам стопку книг, доходящую ей до подбородка.

— Хватит, Лулу, хватит. — Он отобрал у нее книги и положил их на пол. — Я, кажется, слышал что-то про обед? Или ты так увлеклась, что не можешь остановиться?

Люси с удовольствием потянулась, расправляя спину.

— Ну ладно, на сегодня и правда хватит. У тебя тут кто-нибудь убирает?

— Что?

— Нет. Я так и поняла. Завтра же пришлю к тебе уборщицу. Эту квартиру не мешает хорошенько вымыть. И окна тоже. Их вообще когда-нибудь мыли? И знаешь, Андре, йогурт не может жить вечно даже в холодильнике. Когда он начинает светиться в темноте, выбрасывай его быстренько, хорошо?

У Андре вдруг появилось странное, но очень приятное чувство, будто над ним взяли шефство. Он помог Люси надеть пальто, а она нашла берет и огляделась:

— Зеркала у тебя нет? — Убрав волосы под берет, она лихо сдвинула его на один глаз и тут заметила, что Андре улыбается. — Что, во Франции так не носят?

— Не носят, а надо бы.

Люси привела его в свой любимый ресторанчик, расположенный на Дуэйн-стрит, маленький, шумный и теплый: ром «Маунт Гэй», пиво «Ред Страйп» и шеф-повар с Ямайки, женатый на итальянке. К короткому меню приложили руку оба супруга.

Люси неторопливо потягивала свой ром.

— Я, кажется, еще не выразила тебе сочувствия.

— Знаешь, я никак не могу понять одной вещи. — Он говорил, не отводя глаз от своего стакана. — Они не взяли ничего из тех вещей, которые могли бы продать на улице за пять минут. Только камеры, отснятые пленки и слайды. То есть все, что касается моей работы. Больше их ничего не интересовало. А кроме того, они — профи. Дверь не сломана, а просто открыта. И сигнализацию сумели отключить. Точно профи, Лулу. Только я не понимаю, зачем им все это. Фотографии домов, мебели, картин. Никакой обнаженки. В желтый журнал ничего не продашь.

Пышная жена шефа, с трудом протиснувшись между столиками, подошла к ним, чтобы принять заказ. Она одобрительно кивнула, когда Андре выбрал ризотто с морепродуктами, и даже поцеловала кончики пальцев, когда Люси попросила принести вяленого цыпленка.

— А вино я вам выберу сама. Отличное «Орвието» с Ямайки, — непререкаемым тоном заявила она и поплыла в сторону кухни.

Люси засмеялась:

— И незачем делать такое недовольное французское лицо. Анжелике виднее. А пока расскажи мне, как ты съездил.

И Андре рассказал, стараясь придерживаться фактов и внимательно следя за лицом Люси. Она умела слушать и так погрузилась в его рассказ, что едва заметила появление Анжелики с вином и едой.

— Basta, — сказала толстуха, ставя на стол тарелки. — Любовь подождет. Ешьте.

Несколько минут они жевали молча. Наконец Люси сделала перерыв, чтобы отхлебнуть вина.

— Ты прав, — сказала она. — Все это действительно очень странно. Может, кто-то хотел помешать тебе работать? — Девушка пожала плечами. — Ты знаешь кого-нибудь, кто имеет на тебя зуб? Конкурент, например?

— Даже представить не могу. И зачем им понадобились мои старые слайды? Их даже продать нельзя. И зачем надо было переворачивать всю квартиру вверх дном?

— Может, искали что-нибудь. Не знаю… что-то, что ты спрятал.

Над ними опять нависла Анжелика.

— Ну как? — Она подлила вина в бокалы и повернулась к Андре: — Вы у нас первый раз?

Он улыбнулся и кивнул:

— Все очень вкусно.

— Bene [20]. Проследите, чтобы она побольше ела. Больно уж худа. — И Анжелика покинула их, пухлой ручкой массируя свой объемистый живот.

Они ели и разговаривали, бессознательно избегая любых упоминаний об ограблении. От работы и офисных сплетен они постепенно перешли к своим симпатиям и антипатиям, к надеждам и амбициям — к маленьким откровениям двух людей, ощупью старающихся найти путь друг к другу. Когда они допили кофе, в ресторане было уже почти пусто, а на улице стояла промозглая сырость. Зябко поежившись, Люси взяла Андре под руку, и они пошли по Дуэйн-стрит в сторону Западного Бродвея. На углу Андре остановил такси, и впервые за вечер между ними возникло короткое, немного неловкое молчание.

— Пообещай, что сегодня больше не будешь заниматься уборкой, — потребовала Люси, открывая дверцу.

— Спасибо тебе за все, Лулу. Обед был чудесный. Ради этого стоило пережить ограбление.