Читать интересную книгу Полиция памяти - Огава Ёко

* * *

— Хочу вам кое-что рассказать. Но если не хотите это услышать, говорите сейчас. Вы согласны?

Рука старика застыла над недорезанным яблочным пирогом. Он удивленно хмыкнул:

— Странный вопрос… Как я могу обещать, не зная, о чем речь?

— А вот так. Когда всё услышите, отказываться будет поздно. Обратной дороги нет. То, что я хочу рассказать, — тайна, которую крайне важно сберечь. И сейчас нужно выяснить, можем ли мы с вами хранить ее вместе. Не хотите — не страшно, никаких проблем. Тогда я просто запечатаю эту тайну в сердце и никогда в жизни не расскажу никому. Вот и все. Так что забудьте о смущении, гордости или долге и просто скажите: хотите вы это услышать или все-таки нет?

Старик отложил в сторону нож, сцепил пальцы на коленях. Чайник на печке вот-вот закипит. Лучи солнца из иллюминатора каюты первого класса заливают яблочный пирог. И сливочное масло на его корочке тает, поигрывая золотистыми бликами.

— Ну что ж… Послушаю! — ответил старик, всем телом разворачиваясь ко мне.

— Но знание — это опасно. И чревато большими неприятностями.

— Нетрудно догадаться.

— А может и стоить жизни!

— Ну, моей-то жизни все равно уже почти не осталось.

— Так-то оно так, но…

— За меня не волнуйся. Давай, рассказывай, — кивнул он, обхватив колени поудобней.

— Я хочу кое-кого спасти… А точнее — спрятать, — сказала я и посмотрела на старика. На лице его не дрогнуло ни мускула. Он просто сидел и молча ждал продолжения.

— Я прекрасно знаю, какого ужаса ожидать, если меня раскроют. Но если ничего не сделать, я опять потеряю очень близкого мне человека. Так же, как потеряла маму… Но одна я с этим не справлюсь. Мне нужна помощь — того, кому я могу доверять.

От сильного ветра паром натужно закряхтел. Десертные тарелочки, составленные одна на другую, звякнули на всю каюту.

— Могу я кое о чем спросить?

— Конечно.

— Человек, кого ты хочешь спасти… Кем он тебе приходится?

— Это мой редактор. Тот, кто всегда первым читает все, что бы я ни написала. Друг, который лучше всех на свете понимает то, о чем я пишу.

— Ясно… — кивнул старик. — Я тебе помогу.

— Вот спасибо!

Я накрыла пальцами его сплетенные на коленях руки. Большие руки, испещренные морщинами.

Мы все обсудили и решили, что самое безопасное место в доме, пожалуй, хранилище, где отец когда-то держал свои книги и документы. Между полом второго этажа и потолком первого была длинная ниша, и отец попросил плотников переделать ее в отдельное помещение. Так у отца в кабинете, в самом центре пола, появился небольшой, метр на метр, квадратный люк — единственный вход в хранилище.

Само хранилище — длинная, но узкая клетушка площадью примерно в три татами[8] и всего метр восемьдесят в глубину. Рослый, плечистый редактор R даже не сможет разогнуться в полный рост. Свет туда проведен, но воды нет. И никакого окна.

Конечно, куда просторнее и уютнее было бы прятаться в мамином подвале. Но о том, что у нас есть подвал, знают все соседи. А попасть туда может любой, кто не боится перебежать через речку по разваливающемуся мосту. И если, не ровен час, нагрянут с обыском, в подвал сунутся первым делом. А вот хранилище с книгами полиция в прошлый раз не заметила, даже выпотрошив все шкафы с документами в отцовском кабинете. И если я хочу спасти своего редактора, я должна спрятать его там, куда никто из внешнего мира не проникал еще никогда.

Старик открыл судовой журнал и на чистой странице, пункт за пунктом, составил два списка того, что мы должны сделать.

Первый список — для меня:

1. Выкинуть из хранилища все оставшиеся документы и уничтожить как можно осторожней: почти все они связаны с птицами.

2. Произвести уборку и дезинфекцию. Гигиена крайне важна: если R заболеет, на врача рассчитывать не придется.

3. Приготовить ковер для маскировки люка в полу — простой, неброской расцветки, не вызывающий желания ни разглядывать его, ни тем более сдвигать с места.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

4. Собрать необходимый запас утвари для долгой жизни взаперти: электрический удлинитель, лампу, постельный комплект, все для чая и т. д. Стараться не покупать ничего нового: крупные закупки привлекают внимание.

5. Придумать, как доставить господина R в дом незамеченным (самое важное и самое сложное).

И второй список, уже для себя:

1. Установить в стене вытяжку с вентилятором: воздух внутри слишком спертый.

2. Обеспечить хотя бы минимальный доступ к водопроводу — придумать как.

3. Оклеить стены толстыми обоями — для поддержания тепла и звукоизоляции.

4. Провести туалет. Все слесарные работы вести так, чтобы снаружи дома никто ничего не заметил.

5. Подружиться с R, — кроме нас двоих, он еще долго не будет ни с кем общаться.

Мы обсудили все до мельчайших деталей: как подготовить тайное жилище, как привести в него R. Повторили несколько раз, в каком порядке что выполнять. Проверили, ничего ли не забыли. Еще раз перебрали в голове все возможные неприятности — и как из них выпутаться. Что делать, если нас со стройматериалом вдруг остановит для проверки патруль. Или соседская собака уловит запах пришельца. Или полиция схватит редактора R до того, как мы все подготовим. Причин для беспокойства хоть отбавляй…

— Ну что ж! А теперь давай пить чай с пирогом? — наконец предложил старик.

Сняв с печки чайник, он налил кипяток в заварник и стал ждать, пока заварится чай. Но тут же, спохватившись, взял нож и начал нарезать яблочный пирог.

— Очень часто, — проговорил он, — излишние волнения есть просто излишние волнения.

— Разве?

— О, да. Это уж поверь мне. Все у нас получится, вот увидишь.

— Ага… Надеюсь!

Старик положил мне на блюдце большой кусок пирога. Он по-прежнему принимает меня за девочку, которой нужно расти, и все время старается накормить меня до отвала. Мое блюдце стоит на белоснежной салфетке. Скатерть под нею гладкая, накрахмаленная, а в вазочке в центре стола — тонкая ветка с красными ягодами, какие часто встречаются на самой вершине холма.

Мы еще раз перечитали страничку судового журнала, стараясь запомнить все до последней строчки. Затем старик вырвал страничку и бросил в печь. Листочек с записями вспыхнул, скукожился и исчез бесследно. Какое-то время мы молча смотрели на огонь. Вот-вот с нами должно произойти нечто жуткое, но мы почему-то становились только спокойнее. В теплом воздухе каюты расплывался аромат пирога.

На следующий день работа закипела. Все оставшиеся в хранилище документы я разделила на кучки и сожгла в большой садовой печи во дворе, старательно делая вид, что избавляюсь от старых журналов мод. Замаскировала люк, притащив ковер из гостиной. Нужную утварь умудрилась собрать из домашней, и докупать ничего не пришлось.

А вот перестроить каморку оказалось куда сложнее. По слухам, все плотники острова уже получили от Тайной полиции жесткие указания — немедленно сообщать о любом подозрительном заказе на переоборудование помещений. Значит, ремонт придется проводить своими силами — да еще и в глубокой тайне, ведь иначе на нас сможет донести любой, кто, не дай бог, заметит это со стороны.

Кучу сил и нервов мы извели, только пока собрали нужные инструменты и материалы. Чтобы добыть хотя бы самое необходимое, старик придумывал уловку за уловкой. Обрезки труб и реек продевал в рукава свитера, пакеты с гвоздями, болтами и гайками обматывал вокруг пояса, мелкими инструментами набивал карманы. И когда наконец доставлял все это в дом, облегчению его не было предела. Он разминал затекшую спину и со смехом рассказывал, как крутил педали велосипеда, бренча и лязгая каждой частичкой тела, абсолютно уверенный в том, что вот-вот развалится на куски.

Работал он как настоящий виртуоз. Точно, аккуратно, терпеливо — и, при всем этом очень проворно. Время от времени он заглядывал в чертежи, нацарапанные явно загодя на задних страничках судового журнала, и, поразмыслив, уверенно продолжал. Прорубил в стене дырку, подвел трубу, соединил с остальными коммуникациями. Рассчитал длину всей проводки, закрепил на стенах розетки. Я же старалась ему не мешать и лишь помогала, где нужно.