И я понимаю, что нарушила обещание. Но он ведь тоже знал, где меня искать. А значит проследил, мог увидеть меня и сына. Яна тоже. Может, Халид узнал, что ко мне навстречу едет друг и разозлился?
Нет времени думать, целую сына в кудрявую макушку, хватаю балетки и выбегаю из квартиры. Как минимум скрыть то, где именно была – я ещё могу, хоть что-то. Но не пройдя и два шага по старому коридору, как врезаюсь в мужчину.
Пожалуйста, ну пожалуйста. Пускай он ослеп, не увидел, откуда выхожу, не понял. Ян ведь выбрал квартиру не на первом этаже, не сможет сбежать с сыном через окно. А я…
Я не готова, чтобы Халид узнал о Яне. Маленькое счастье, которое принадлежит только мне. А Цербер это счастье растопчет. Он ведь не хотел детей, не примет. Или примет? И заберёт сына, а я всю жизнь буду принадлежать Халиду, лишь бы быть рядом с Яном.
Ненавижу то, какой Халид непредсказуем. Ни единого раза не могла его просчитать, угадать. Это даже не ходьба по минному полю, это каждый раз шаг в пропасть с надеждой, что пропасти нет.
– Прости.
Шепчу, а словно ядом давлюсь. Потому что ненавижу просить прощение за то, в чём не виновата. Но надо, сейчас долг превыше собственных чувств. И если это хоть немного задобрит.
– За что же, пташка?
Резко поднимаю взгляд на него, отшатываюсь. На знакомом лице расцветает огромный грубый шрам. Выше виска и до самого подбородка. Светлый, не такой заметный.
У Халида много шрамов.
И на лице тоже есть.
Но совсем не такой.
– Не пташка, - вдруг произносит мужчина, усмехаясь. – Ладно, было бы слишком просто. А ты тоже всё бегаешь, Ада?
– Я… Саид.
Я не узнаю его сразу. Просто догадываюсь, сопоставляю фактов. Будто озарение накатывает и все факты складываются. Я знала о Саиде немного: он занимался поставкой оружия из Чечни, мутил свои дела с контрабандой, и именно он охотился за Никой.
Видела его несколько раз, не придавала значения. И в моей голове не родилась мысль, что он похож на Халида, потому что все наши пересечения были задолго до встречи с Халидом.
А теперь вижу: они копии. С отличиями, этими шрамами. Волосы у Саида короче, сам он ниже, не такой широкий в плечах. Но темноты в его глазах намного больше. И если Халид был жестоким, то, наверное, жестокость была Саидом.
Но похожи.
Хаджиев Саид.
Гаджиев Халид.
Братья? Родственники? Почему я это упустила, собирая информацию о помощнике Цербера? Почему я не знала, не видела, не понимала. Не до конца осознаю, что сделала бы знай о брате Халида, но это могло бы помочь. Найти союзника – с Саидом или Никой, найти способ как-то разобраться во всём.
– Полагаю, - его улыбка не несёт ни капли тепла. – Что мы оба рассчитывали увидеть здесь других людей. Или это был план Ники?
– Стой.
Ловлю Саида, хотя я против него песчинка. Едва не отлетаю к стене, потому что он просто сбрасывает руку. И это выбивает из колеи, но ненадолго. Я просто не могу позволить мужчине войти в ту квартиру.
– Мой брат будет недоволен, если я тебя просто стряхну, - если мне казался Халид суровым, то очевидно – я до этого не общалась с Саидом. – Отступи.
– Нет. Ника не приехала. Там её мать, у неё слабое сердце. Думаешь, она хочет увидеть тебя? Мужчину, из-за которого у неё шесть лет нет дочери? Не надо, - прошу, вырастая перед ним. – Саид, у тёть Кати слабое сердце. Я… Скажу Халиду, что ты меня ударил. Синяк у меня будет, точно.
– Не играй со мной, Ада, не доросла. Соври, а я скажу, что ты сбежать пыталась. Я его брат, мне он поверит.
– Я уже опоздала, - семь минут не спасут меня. – Так что мне достанется в любом случае. А если нужно будет потопить и тебя, чтобы ты не трогал мать Ники – я это сделаю.
– Мать Ники или твоего сына? О, да, я знаю.
Саид наступает, вжимает мне я в ту же дверь, за которую я не хочу его пускать. И если с Халидом я чувствовала непонятный трепет, азарт, желание противостоять… То с Саидом на меня накатывает ужас.
– И советую тебе отойти, если не хочешь, чтобы мой брат узнал о твоей маленькой тайне. Как ты нагуляла себе сыночка, на пару с твоим дружком. Думаешь, он будет рад такому? Думаешь, он простит это предательство?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В какую-то секунду на меня накатывает веселье. Все мужчины этой семьи такие тугодумы? Если Халид совсем не знал о ребёнке, то ведь Саид знал, понимал. Но всё равно не угадал с отцовством.
Видимо, никто даже допустить не может этой мысли. Что я настолько рискну, скрою беременность от Халида, Цербера, Гаджиева – как бы его не называли. На это решится только самоубийца.
А я именно такой и была.
– Отойди, или я сообщу брату об этой «радостной» новости. Как думаешь, что он сделает с Яном?
– Уйди, а я скажу тебе, где была Ника месяц назад.
Подлая-подлая подлость. Нет никакого другого слова для того, что я делала. Но у тети Кати всегда было слабое сердце. Именно из-за него женщина и оказалась в больнице, а Ника, домашняя и тихая девочка, в детдоме. Где мы и встретилась.
И если сейчас тетя Катя уведёт этого мужчину, узнает в нем того, кто желает уничтожить её дочь – она не выдержать. А Нике надо ведь совсем чуток. Она нашла нужных людей, нашла того, кто сможет её защитить.
Мы не виделись столько лет, но я знала, что она делает. То, что я не смогла. Получила секрет Саида и готова отдать его тому, кто больше заплатить. Потому что мы обе привлекли внимание не тех людей, а я оказалась слабее слабой Ники.
– В Испании, я знаю.
– Да? – широко улыбаюсь и отхожу от мужчины, направляясь к лифту. – Тогда в Испании.
Жму кнопку, постукиваю пальцами по железному каркасу. Наконец, вспоминаю, что сжимаю балетки пальцами, обуваюсь. Вижу застывшего Саида, который обдумывает мои слова.
Интриги – в этом были хороши девушки, не мужчины. Наверное. Потому что я вижу, что Хаджаев задумался, не спешит зайти в квартиру. И идёт ко мне, когда дверцы лифта раздвигаются.
– Где?
– В Турции. Стамбул, - поправляю на себе рубашку, которая принадлежит Халиду, не смотрю в сторону Саида.
– Ложь. Там видели тебя, фальшивые данные. Лгать мне опасно.
– Видели. А только что ты принял меня за Нику, нет?
Потому что теперь мы стали совсем похожими. Не знаю, сделала ли подруга что-то со своей внешностью после побега, но если нет – мы как две капли воды. Прямые темные волосы, одинаковый рост, фигура.
Кто-то в детдоме, когда я защищала Нику всеми силами, решил, что она моя сестра. Она и стала ею, пусть и не по крови. Ещё один пунктом в моем списке тех, кого я должна защищать.
Поэтому Саиду, который впереди меня вылетает из дома, не стоит знать, что Ника последние два года обитает в Чехии. Договаривается с мужчиной, который так же ненавидит Хаджиева, собирается вот-вот вернуться в страну.
Улыбаюсь мужской глупости, подставляя лицо летнему солнцу.
А после встречаюсь взглядом с Халидом.
Теперь это точно он.
Халид
Ада явно не ожидает меня увидеть. Теряется, выпускает наружу все настоящие эмоции: панику, злость, страх. Для той, кто привык держать всё в себе, её очень легко вывести из равновесия.
И я получаю некое садистское удовольствие от этого. Разбирать её по кусочкам, находить все точки. Ада при первой встречи, когда называлась этим мягким Адель, казалось слабой, но дерзкой.
Потом же увидел, какая сила скрывается внутри неё. И это привлекало. И заставило давить, потому что Цербер привык ломать людей. Смотреть, как надолго хватит выдержки, как Ада будет бороться.
Она сопротивлялась, а я наслаждался. Искал новые способы, закручивал события. Но в этот раз собирался просто уничтожить, наказать за то, что посмела предать меня, подставить. Нарушила свое же слово не сбегать, если узнает, что за Цербером скрываюсь я.
Собирался.
А теперь всё возвращается к прошлому.
– У меня ещё минута, - выпаливает, приближаясь ко мне. Опускает взгляд, пытается играть смирную. – Ты не должен был приезжать раньше.