Читать интересную книгу Истории Выживших (сборник) - Александр Козин

Покончив с Геной, красавчик не стал подниматься с земли, а лишь резко выгнулся дугой, вставая на борцовский мостик и одновременно выдергивая сзади из-за пояса пистолет. Как можно стрелять из такого положения, Артем понимал с трудом, но для Егора видеть мир вверх тормашками было, похоже, вполне привычным делом. Он вытянул руки с зажатым в них пистолетом и несколько раз выстрелил в проводника, который, на свою беду, в момент начала заварушки наблюдал за пустырем. Проводник все-таки успел обернуться и даже почти навел оружие на противника, но было поздно.

Но еще сильнее обделались два бойца, державшие потенциальных рекрутов не то что на прицеле – практически на кукане. Ни тот, ни другой не выстрелил, хотя и Егор, и азиат оставались у них прямо перед носом. Казалось бы, что проще – навел и выстрелил! Артему вспомнился волк, едва не перекусивший скауту шею. Навел и выстрелил, какие проблемы? Но эти двое так и не нажали на спусковые крючки, словно не были уверены, что попадут в цель даже длинной очередью. В результате боец, целившийся в азиата, упал, получив в лоб прикладом собственного автомата, а воин, упустивший Егора, рухнул, поймав виском банку с рыбными консервами. Азиат запустил ее со скоростью хоккейной шайбы, и на дистанции в десять шагов удар двухсотграммового снаряда получился нокаутирующим.

Беспощадный красавчик Егор как-то странно крутанулся и встал на ноги – прямо из партера, с борцовского мостика и без помощи рук. Встал и направил оружие на Артема. Но больше испугал скаута азиат с ложкой в руке. Почему-то Артем решил, что теперь оружием повара станет именно эта ложка. Чернову представилось, как азиат приближается и неуловимо быстрым движением вгоняет ручку железной ложки почти целиком скауту в орбиту под левый глаз. Глаз после этого почти целиком вылезает наружу, из носа и рта течет кровь, и Артем падает рядом с Ковалем. Только не в обморок, а замертво.

От промелькнувшей в воображении картинки Чернова передернуло. Азиат, видимо, это заметил и не подошел. Остался у костра и невозмутимо уставился на обмершего паренька.

– Далеко шли? – Азиат положил руку на пистолет красавчика.

– Мы… в форпост группы войск… Харьковской… в Волчанск.

– В армию решили записаться? – Азиат хитро улыбнулся: – Не рано, однако?

– Мы… нет… мы с донесением. Мы скауты-разведчики… нас послали связными. Другой связи нет, Лес мешает.

– Лес? – удивленно переспросил Егор.

– Да, – Артем кивнул три раза подряд. – Там у нас Шторм был, и теперь две недели как минимум в эфире одни помехи будут. Мы не знаем, как это происходит, но… Лес глушит все сигналы, только через спутники можно связаться. Но в нашем отряде вообще вся аппаратура накрылась. Ничего не работает, даже машины не заводятся. Вот нас и послали сказать, что отряд в строю, можно на него рассчитывать… ну и там… все остальное.

– Отряд? – Егор и азиат переглянулись. – Большой? И где базируется?

– Километров полста отсюда, – Артем кивком указал примерно на север. – Поселок Черновка.

– Есть попадание, – проронил Егор. – А главным у вас кто?

– Сержант Кравченко!

– Добил! – Красавчик протянул Артему руку: – Мы знаем Кравченко. Я – Егор. А это Николай.

– Можно просто Тунгус, пожалуй, – азиат махнул рукой. – Повезло тебе…

– Артем, – Чернов спохватился, – Чернов! Старший скаут-разведчик военно-патриотического отряда.

– Однако, это Кравченко придумал, – Тунгус рассмеялся. – Его почерк, да.

– Да, то есть… так точно! – Артем принял подобие строевой стойки и кивком указал на Пастухова: – А это Серега, тоже скаут, его волки покусали.

– Повезло тебе, Артем. – Егор спрятал пистолет. – Сереге тоже повезло, если выживет.

– Повезло, что эти кочевники на вас вышли? Да, повезло, я не хотел бы попасть в их… стаю. Спасибо вам.

– За что? Мы не тебе помогали, а себе, так что ты нам ничего не должен. И повезло тебе в другом. Ты добрался, куда хотел.

– Вы со сборного пункта?! Вы разведчики Армии Возрождения?

– Нет! – Егор почему-то поднял руки, словно собрался сдаваться Артему в плен. – А вот наши новые гости… разведчики.

– Патруль, пожалуй, – сказал Тунгус, бросая ложку и тоже поднимая руки. – На выстрелы примчались. Однако, начальники, стволы сушите и выползайте, мы свои!

– Свои форму с шевронами носят и не консервными банками воюют, а нормальным оружием, – басовито проворчал кто-то неподалеку. – Пароль знаете?

– Неделю назад был «Ангара». Устроит?

– Давненько вы бродите. Из какого подразделения дезертировали?

– Да ладно, – проронил Егор и поморщился. – Вон, пацана бери на пушку. Нас в штаб отправляй.

– На тот свет сейчас отправлю разговорчивого такого. Документы есть?

– У меня есть, – откликнулся Тунгус. – Достану, однако?

– Медленно, левой.

– В курсе, мать писала, – вдруг растеряв свой забавный северный акцент, сказал Тунгус и достал из нагрудного кармана пластиковый пакетик с документами. – Читай. Только не тяни, уха стынет.

– Она… с кровью теперь, – негромко заметил Артем.

– Уха остынет, консервы откроешь, – пробурчал басовитый. – Где так учат банками кидаться, не признаешься?

– Не секрет, однако, – Тунгус снова хитро прищурился. – Под Старым Осколом. В специальном учебном центре.

– Ого! Издалека притопал. Как удалось?

– Как-то так. Сначала колонной шли, потом рассыпались и сами, сами, короткими перебежками.

– Эй, лохматый, ты тоже? – военный обернулся к Егору. – «Сам, сам, короткими перебежками»?

– Колонной шли вместе, – Егор отрицательно покачал головой. – А потом… у меня своя история. Без обид, земляк, но только для начальства.

– Да пожалуйста. – Военный взял у Тунгуса документы, но не открыл, а указал ими на ворочающихся кочевников: – Эти ладно… живые, значит, вопросов нет. А за того трупака с вас будет спрос, учтите. Вам вообще доводили, что люди нынче в дефиците? Эй, «земляк», к тебе обращаюсь. По конечностям стрелять в специальном центре не учат?

– Он все равно не пригодился бы, – спокойно ответил Егор. – Матерый был волчара. И вот эти трое не пригодятся. А вон тот, любознательный, которого я вырубил, поддастся перевоспитанию. Глазенки у него бегают, значит, слабоват характером, переметнется запросто. А лучше всего вон пацанов воспитывайте.

– Советчик нашелся, – военный вздохнул и махнул своим: – Все сюда! Вот этих четверых вяжите спиной к спине.

Из-за ближайших нагромождений мусора выбрались три бойца в армейском камуфляже. Они быстро связали Коваля и санитара, а затем примотали Гену к четвертому бандиту, усадили парочки с разных сторон ржавого остова «Жигулей» и прихватили пленников к машине дополнительными вязками. Было похоже, что брать с собой эту четверку бойцы не собираются.

– Документы будешь смотреть или нет? – спросил у басовитого вояки Тунгус.

– Мне вот этого достаточно, – басовитый кивком указал на поле боя. – А документы… ну, раз есть хоть у одного из четверых, в расход вас пускать не положено, на этом и закруглимся. А документы ваши изучать будут особисты в штабе. Это их хлеб с маслом.

– Все толково, – одобрил Тунгус. – Руки опустим?

– Да как хотите! – Басовитый сунул документы Тунгуса в карман и протянул руку Егору: – Чего там у тебя? Давай-давай!

Красавчик нехотя вложил в руку басовитому пистолет.

– Не забудь вернуть.

– Этот раритет? – Военный усмехнулся: – Без проблем. Не бойся, никто не позарится. Кому он нужен?

– Обидны ваши слова, дяденька, – Егор покачал головой. – Что может быть лучше «стечкина»?

– И тяжелее… – Военный махнул рукой: – В колонну по одному вдоль бережка шагом марш! Если особисты не поставят вас к стенке, покажу тебе, снайпер, что лучше «стечкина». Даже попользоваться дам. Может, стрелять научишься.

– А эти… кочевники… как же они? – вдруг осмелился проронить Артем. – Тут волки поблизости… большая стая… Сожрут ведь!

– Ишь ты, сердобольный какой, – командир патруля усмехнулся и смерил Артема взглядом. – Одни серые сожрут других, что тут страшного? Или жалеешь этих волков?

– Нет, я… – Артем замялся. – Просто… вы сами говорили, что народу на свете мало осталось, надо экономно человеческими ресурсами распоряжаться.

– Образованный, говоришь красиво. – Военный хмыкнул: – Эти «ресурсы» другой патруль заберет, через час. Если будет кого забирать.

– А если нет?!

– Значит, не судьба, – военный пожал плечами. – А у нас инструкция – пленных не больше чем по одному на ствол. Так что… топай, малец. И думай о себе. За всех переживать – пустое дело. – Он вздохнул и добавил негромко: – Такие уж нынче времена. Без души и без сочувствия. Сплошное выживание.

Артем покосился на связанных «серых». Одна стая сожрет другую? Что ж, в этом была какая-то извращенная справедливость. Дикая, бесчеловечная и неприятная, но все-таки справедливость. Или что-то другое, какой-то заменитель справедливости вроде подсластителя вместо настоящего сахара. Какой-то немыслимый в прежнем мире, но вполне нормальный в мире выживших суррогат справедливости.