Читать интересную книгу Авиатор: назад в СССР 9 - Михаил Дорин

class="p1">Его подельники тоже не рискнули оставаться во дворе и мелкими шажками, шатаясь из стороны в сторону, исчезли.

— А чего сразу не ударила его по… причиндалам? — спросил я.

— Держал сильно он меня. Спасибо, что заступился. Ты друг Кости? — спросил Вера.

— Ага. Сергей, — протянул я руку девушке, которую она с удовольствием пожала.

Я поднял с земли её шапку, отряхнул от снега и протянул девушке.

— Спасибо. Знаю я тебя. Как-то приходил ты с ним к нам домой. Даже состояние у тебя такое же было, — улыбнулась Вера, напоминая мне, как мы пересеклись с ней у двери квартиры в мой первый основной отпуск в период учёбы в Белогорске.

— Совпадение. Так-то, большая редкость увидеть меня в таком состоянии. Можно сказать, что я совсем не пью, — ответил я, немного пошатнувшись.

— Ну, да! Лётчик и не употребляющий — вызывает у меня сомнения, — посмеялась Вера, надев свою шапку и спрятав под неё свои светлые волосы.

— Ладно. Мне надо этого страуса достать, — указал я на стоявшего в согнутом положении Костю.

— Пошли. Помогу… — ринулась к Бардину Вера, но я остановил её.

— Не стоит. Тебе домой лучше идти.

— Серёжа, — сказала тонким голосом Вера и у меня тут же в памяти всплыла Женя. — Мы своих, не бросаем. Давайте его заберем, и я вас чаем напою.

Вот этот огненный взгляд и копна золотистых локонов меня прямо-таки сразили наповал сейчас. От такого чарующего взгляда нельзя трезвому устоять!

— Чего застыл? — улыбнулась Вера. — Понравилась?

— А почему бы и нет. Вашей маме, Верочка, зять не нужен, кстати? — со всей серьёзностью спросил я.

— Ого! Да вы Сергей не любите откладывать всё в долгий ящик. Я ещё маленькая, вообще-то, — ответила Вера и пошла к Костяну, который продолжал бороться с сугробом.

Через несколько минут мы сидели за столом на уютной кухне.

— Костян, ты как? — спросил я, но Бардин уткнулся лбом в стол и не подавал голоса.

Какие-то звуки мой товарищ издавал, но понять ничего не удалось. Вера в это время переодевалась и приводила себя в порядок после улицы.

На плите начинал посвистывать чайник кремового цвета, а в углу «играл» свою мелодию холодильник. Гудящий двухкамерный «Минск» буквально убаюкивал меня, но при девушке уснуть как-то не солидно. Тем более, красивой, весьма красивой.

— Как вы тут? — спросила Вера, войдя в кухню в белой водолазке и джинсах.

— Костя чай не будет, — кивнул я на Бардина.

— Заметно, — кивнула Вера, растрепав при этом свои светлые волосы. — Что расскажете, Серёжа?

И тут я понял, что рассказать мне особо и нечего, кроме как о службе. Ничего другого-то у меня и нет. Личная жизнь давно не играет яркими красками, а в остальном — только лётная романтика.

Вера рассказала, что учится во Владимирском филиале Государственного института авиации.

— Ого! И даже знаешь, сколько у самолёта крыльев? — спросил я, пытаясь подколоть девчонку.

— Ха-ха! Одно, конечно, если это моноплан, — ответила Вера, отхлебнув из чашки в красный горошек чай. — Встречный вопрос — в каком слое создаётся сопротивление трения?

Ого! Пошли вопросы более серьёзные.

— В пограничном слое. Продолжим интеллектуальный поединок? — спросил я.

Как говорится, мой вызов был принят, и мы в течение долгого времени обменивались вопросами из аэродинамики, теории реактивных двигателей и других дисциплин, совершенно «ненужных» девушкам.

— А чего замуж не…

— Вы сговорились все? — прервала меня Вера, закатив глаза. — Не хочу я замуж. Мне ещё год учиться, а потом пойду работать.

— Куда? — удивился я.

— В КБ «МиГа»! — воскликнула Вера, сделав ударение на крайней букве.

— Ну, ты даёшь, — посмеялся я. — И возьмут тебя?

— А куда денутся⁈ Я ж умная. Почти как ты, только не летаю, — подмигнула она мне и медленно положила себе в рот раскутанную конфету.

Незаметно, но уже перешли с девушкой на «ты». В её глазах читается заинтересованность мной, но пока Вера осторожна в своих движениях. Изредка касается под столом моей ноги. Якобы, случайно.

В этот момент Костян совсем задремал и свалился на пол.

— Надо его положить на диван, — сказала Вера и подошла к своему распластавшемуся соседу.

— Вер, я его домой отведу.

— Не надо, — активно замахала руками девушка, будто я предложил распилить своего друга. — Его Георгий Харитонович убьёт.

— За что? Папа у Костяна тоже любит пригубить хмельных напитков. Понять должен, — начал я отодвигать Веру.

— Нет, я сказала! И ты никуда не пойдёшь. Мороз на улице. Да и хулиганы эти где-то за углом прячутся.

Ты смотри, как распереживалась! Провести ночь в квартире Верочки я не против. Алкоголь подсказывает, что это может быть весьма интересно. Вот только надо удостовериться, где мама, чтобы не попасть в неудобное положение.

Костяна выгрузили на диван-книжку, стоящий в зале. Вера бережно подложила ему подушку и укрыла. Пока девчонка перемещалась, я наблюдал за её аккуратными и плавными движениями.

— Сергей, пошли со мной, — скомандовала Вера и, взяв за руку, потянула меня в другую комнату.

Нормально! Даже делать ничего не нужно! Девушка сама тебя приглашает.

Мы прошли в соседнюю комнату, где слабо горела небольшая настольная лампа, обеспечивая интимную темноту. На стене календарь с изображением советских символов, зарубежный магнитофон со стопкой кассет и большой письменный стол с разложенными книгами. А главное, здесь была среднего размера кровать, накрытая розовым покрывалом.

— Раздевайся и складывай всё на стул, — сказала Вера и начала снимать с меня свитер.

Ого! Девочка оказалась прям-таки лёгкой на подъём! Сняв с меня свитер, она показала пальцем на штаны.

— Сразу снимать⁈ — удивился я.

— А чего тянуть⁈ — поинтересовалась Вера, будто каждый день мужик перед ней раздевается.

Я аккуратно стал снимать штаны, а Верочка продолжала внимательно за мной наблюдать. Как будто контролирует, чтобы я правильно раздевался.

— Снял? Молодец! А теперь ложись, — указала на кровать девушка.

Нравится девушке доминировать. Ну, пускай, я не против. В постели разберёмся, кто главный.

— Лёг, — сказал я, поудобней устраиваясь на подушке.

— Хорошо. Отдыхай. До завтра, — сказала Вера и пошла на выход из комнаты.

Опять облом? Да что за дела⁈

— Вера, и это всё? — спросил я.

— Ах да. Чуть не забыла, — заметила девушка и выключила из розетки лампу. — Свет надо экономить. Или… что-то ещё забыла?

Да нет! Просто раздела мужика, положила себе в кровать, забрала его вещи и куда-то пошла.

— Отлично. Спасибо. Я как раз это и хотел попросить. Не люблю, когда в глаза светит.

Вера мило хмыкнула и вышла из комнаты. Немного поворочался, пытаясь нивелировать неровность ниже пояса, и уснул.

И снова мои непонятные сны. Опять водная гладь тёплого моря, а я со своим ведомым иду практически на предельно-малой высоте, относительно воды. Скорость по прибору растёт, берег приближается, и на нём видны настоящие ржавые скелеты. Будто я приближаюсь к зоне отчуждения.

Береговая линия под нами, и мне открывается вид на огромную пустыню с разбитыми кораблями. И откуда-то запах сырников…

Открыв глаза, я обнаружил себя в той самой комнате, куда вчера меня определила Вера. С кухни доносился запах жареного, звуки шипящего масла и весёлой песни.

«Выбери меня, выбери меня, птица счастья завтрашнего дня», — доносился из динамика радиоприёмника голос певца по фамилии Гнатюк.

Мои вещи были аккуратно сложены на стуле. Хозяйственная какая, Верочка! Собравшись и заправив постель, я пошёл на кухню.

Костян ещё пускал пузыри, легонько похрапывая на диване. Заглянув в комнату, я увидел фотографии отца Веры, того самого генерала дяди Славы.

Он был в командировках в Африке, если судить по фотографиям с темнокожими военными. Да и на полке стояла коробочка с медалью, у которой колодка была в цветах Ангольского флага, какая-то грамота на португальском языке и отдельно орден Красной Звезды. Видимо, генерал Вячеслав Владимирович Полосов был в Анголе военным советником.

Имя отца Веры я смог прочитать на той самой грамоте рядом с орденами.

Входная дверь в квартиру открылась и на пороге появилась женщина в военной форме с авоськой фруктов и парой бутылок молока. Не нужно тестов, чтобы понять — передо мной мама Веры.

— Здравствуйте, молодой человек! — радостно воскликнула женщина с румяными от мороза щеками.

— Доброе утро! — кивнул я.

— Да какого хрена! Родя, чего так громко песня играет⁈ Башка болит, — заныл на диване Костян, скидывая одеяло и оставаясь в одних трусах.

Тут-то и заглянула мама Веры в комнату.

— Бардин, быстро прикрылся! — начала она на него ругаться, и Костян накинул на себя одеяло.

— Здравствуйте, Эльвира Павловна. Голова очень болит, так что не надо