Читать интересную книгу Очевидность окаянных дней. Ироническая проза - Феликс Даниловский

– Не учи учёного, – ответил Коган.

– Иногда, Саид Иванович, полезно поучить.

– Только не тебе, парировал Коган. Без году неделя за шахматной доской, а строишь из себя гроссмейстера.

– Ну, ты тоже не Касабланка, – ответил Марк Борисович.

– Не унывай. Как поёт Герман в «Пиковой даме» « …сегодня ты, а завтра я». Подумаешь, три партии проиграл. Но проиграл их ты мне, а это почётно.

– Кому как, – бросив тяжёлый взгляд на своего соперника, ответил Коган.

– Помнишь, в фильме Бергмана герой фильма играет в шахматы со смертью и выигрывает, тем самым откладывая свою кончину. Со смертью играть опасно. В один прекрасный момент игра закончится в её пользу. Ладно, устал я что-то. Пойду в бар, выпью кофе.

– Его могут принести сюда, улыбаясь, сказал Зеленский.

– Не надо — ответил Коган.

– Прощай Марк Борисович, век не забуду твоего гостеприимства, спасибо за компанию.

«Мальчишка, фигляр, павлин», – думал Коган о Зеленском, выходя из его кабинета. Ты надолго запомнишь нашу встречу и свою дерзкую выходку, шахматист недоделанный. Я тебе устрою шахматный турнир в местах не столь отдаленных».

План уничтожения Марка Борисовича Зеленского как личности у Когана созрел моментально.

Месть господина Когана

С Зеленским в Женеве он расстался, не попрощавшись, по-английски, и из аэропорта направился на свою «дальнюю дачу» у женевского озера. По приезде на дачу Саид Иванович удивил домочадцев не свойственной ему угрюмостью и задумчивостью. Всегда приятное ему семейное окружение сейчас его раздражало, что заставило его милую супругу Софью Петровну поинтересоваться драгоценным здоровьем супруга.

– Здоров я, Соня, здоров, – отвечал на вопрос о здоровье Саид Иванович. – Работы много и надо срочно лететь в Москву.

– Третьего дня прибыл и вновь нас покидаешь. Неужели нельзя отложить вылет в Москву?

– Нельзя, Соня, нельзя. Там без меня не смогут решить важный государственный вопрос.

На следующий день Саид Иванович отбыл в столицу СРР, чтобы свою личную неприязнь к Марку Борисовичу перевести на государственные рельсы. Накануне он вызвал секретаря и дал указание подготовить подробное досье на Зеленского. Особо выделить ёго, мягко говоря, непростые отношения с налоговыми органами.

Когда-то при встрече в неформальной обстановке с одним из руководителей Департамента налоговых сборов Саид Иванович по ходу беседы понял, что налоговые начальники точат зуб на Зеленского. Он не обращает на них внимания, держится высокопарно, личными визитами не удостаивает. Хотя серьёзных претензий к нефтяному магнату нет, но если копнуть глубже, то наверняка можно обнаружить залежи доходов, скрытых от бдительного налогового ока. Но копать под Марка Борисовича налоговикам без команды сверху не с руки. Так просто его за жабры не возьмёшь, связи в верхах у него обширные, сдобренные материальной помощью правительственным чиновникам.

Этому разговору Коган не придал особого значения, но его блестящая память сохранила любопытную информацию о возможных налоговых неустойках Зеленского. Теперь эта информация пригодилась и могла сыграть роль детонатора в подрыве репутации Марка Борисовича. Надо подбросить компромат на Зеленского тем, кому он перешёл дорогу. А таких среди богатых бизнесменов и чиновников немало. Но лучше начать с налоговиков.

Коган вызвал секретаря и приказал соединить его по телефону с Олегом Константиновичем Каракозовым, заместителем руководителя Департамента налоговых сборов СРР.

Кто есть кто

Каракозов Дмитрий Владимирович учился сначала в Казанском, а затем в Московском университетах. В Москве он стал членом революционных центров «Организация» и «Ад». 4 апреля 1866 года Каракозов стрелял в императора Александра второго у ворот Летнего сада и был схвачен на месте преступления. Верховный уголовный суд приговорил его к смертной казни, приведённой в исполнение.

Олег Константинович Каракозов членом революционных центров не был, но мог показать козу жадным миллиардерам, скрывавшим от родного Отечества доходы, облагаемые налогами.

Беленький через пятнадцать минут передал Саиду Ивановичу телефонную трубку, и тот бодрым голосом приветствовал Каракозова.

– Рад слышать тебя, Олег Константинович. Все трудишься на благо Отечества? Похвально. Чтобы твои труды не пропали даром, приезжай ко мне в Кремль. Есть о чём поговорить. Думаю, этот разговор тебе придётся по душе. Жду тебя завтра вечером, после семи. Будь здоров, Олег Константинович. Привет драгоценной супруге, – Коган выключил телефон.

На следующий день Саид Иванович в своем кремлевском кабинете беседовал с Каракозовым.

Мягкий свет бра венецианского стекла падал на низкий антикварный столик, на бокалы с дорогим французским коньяком, на почти прозрачные чашки из китайского фарфоровые с недопитым кофе, на хрустальную вазочку с печеньем. За столиком в мягких кожаных креслах сидели и беседовали Олег Константинович Каракозов и Саид Иванович Коган. Судя по эмоциональному напряжению собеседников, разговор у них был непростой.

– Саид, ты понимаешь на кого бочку катишь? Не могу я подставить ножку Зеленскому, он меня сотрет в порошок. У него наверху везде свои люди.

– А ты представь, компрометирующие его материалы налоговых проверок.

– Плевал Зеленский на проверки. Он моих инспекторов на порог своих предприятий не пустит, зато раструбит во всех газетах о притеснении честного бизнесмена налоговыми службами. Начальство меня за это не похвалит.

– Не трусь, Олег, мы твоих молодцов – инспекторов поддержим, вдобавок подключим прокуратуру. Ты только дай распоряжение о проверках предприятий Зеленского, а остальное я беру на себя.

– Саид, на рожон я не полезу. Борьба с Зеленским равносильна самоубийству.

– А разве мало на него компромата? Ты же мне сам говорил, что собрал обширное досье на господина Зеленского, где отражены его действия по сокрытию доходов. Передай досье кому надо, и дело в шляпе.

– Мне начальство не только шляпу, голову оторвёт, если я без высочайшего согласия буду инспектировать предприятия Зеленского.

Без команды сверху об этом и думать не хочу. Ты, Саид, пенсионер, сам себе хозяин, а я человек подневольный, на государственной службе, с которой меня могут выгнать за предвзятое отношение к господину Зеленскому. Его свалить можно только по распоряжению Волкова. А его от главы нашего государства получить, сам понимаешь, не просто. Да и доступ к его высочайшему телу мне заказан.

– Значит, помочь ты мне не хочешь, – Коган вопросительно посмотрел на Каракозова.

– Тебе, Саид всегда готов помочь, но с Зеленским связываться не могу, себе дороже.

– В таком случае, – Коган гневно взглянул на Каракозова, – вспомни, кто тебя в люди вывел. Кто тебя в кресло начальника посадил? А кто от тюремной камеры спас, когда ты взятки брал? Кто тебе в Австрии домик помог оформить в собственность, купленный отнюдь не на трудовые доходы?

– Саид, помощь твою ценю. Но уволь меня от тяжбы с господином Зеленским. Руки у меня коротки. Вот если бы развязать их с помощью главы нашего государства, то тогда готов с тобой в огонь и в воду.

– Ну, как знаешь, Олег. Не пришлось бы тебе жалеть о том, что не поддержал меня в правом деле.

После разговора с Каракозовым Саид Иванович понял, что борьба с Зеленским будет сложнее, чем он предполагал. Для этой борьбы надо мобилизовать все имеющиеся резервы. А они ещё были у Саида Ивановича. Чиновники из окружения главы государства помнили бесценные услуги, которые оказал им господин Коган, и принимали его в своих кабинетах радушно. За дружеской беседой Саид Иванович как бы невзначай вспоминал об уважаемом бизнесмене Зеленском, его вкладе в развитие российского бизнеса и заслугах перед Отечеством. Но сейчас у Марка Борисовича случилось головокружение от успехов. Возомнил он себя владыкою российским и мечтает, чтобы глава государства Волков был у него на посылках. Поэтому Зеленский затевает гнусную интригу, чтобы опорочить Волкова в глазах мировой общественности, нашептывая западным щелкопёрам, что глава государства, ни рыба ни мясо. У господина Зеленского рыльце в пушку. Водятся за ним налоговые грешки, но на чистую воду Марка Борисовича вывести непросто. Он скользкий как линь, да и поддержка в верхах у него сильная. Надо бы укоротить Зеленского, сообщив общественности о его нетрудовых доходах и налоговой неустойке.