По всем правилам Его безупречно и четко выверенной жизни причиной бессонницы должен был стать разговор с Георгием Ивановичем, который поведал Ему о своих планах на счет крупной компании, с коей намеревался стрясти немало денег. Работа над данной "жертвой" обещала продлиться не меньше двух месяцев и завершиться полным уничтожением оной. Если Он правильно понял, а уж Он-то всё, всех и всегда понимал правильно, то компания эта была им как бы "присоветована" одним весьма влиятельным господином, не терпящим конкуренции. Так что кроме денег, добытых во время охоты, Георгий Иванович намеревался получить щедрое вознаграждение от заказчика. Хоть это был и не первый подобный заказ, и Он уже не один раз топил "неугодных" по велению состоятельных клиентов, но все же эта часть работы немного Его напрягала. Нет, никаких законов Он при исполнении таких заказов не нарушал. Если обладаешь быстрым умом, достаточным количеством опыта и дружишь с удачей, то можно и легальными способами кого угодно убрать с рынка. Но как бы там ни обстояли дела, а подумать было над чем.
Однако думал Он о другом. А именно - о сероглазой брюнетке Светлане, ставшей очередным человеком, которому Он кем-то там показался. Не то чтобы Его озаботил её укоризненный взгляд, или подрагивающие в преддверии истерики губы, или тонкая пленочка слез, застлавшая полные страха и отчаяния глаза, в тот момент, когда Он задал последний вопрос. Нет, вовсе нет. Он сам толком не знал, зачем с нею заговорил и чего хотел этим разговором добиться. Просто сперва Ему всерьез думалось, что слова Его звучат обходительно, и только после того, как дочь Георгия Ивановича спешно уволокла свою подружку, вот-вот готовую разразиться горьким плачем, до Него вдруг дошло, что Он, сам того не особо желая, довел несчастного ребенка до нервного срыва. И чем же? Всего парочкой ничего не значащих вопросов! Это же надо быть такой нюней?.. Та странная жертвенность, что привлекла Его в парке, да и в офисе заставившая обратить на Светлану внимание, после некоторых раздумий стала вызывать у Него отвращение. Будучи человеком прямым и не привыкшим прогибаться под людей или обстоятельства, Он и в окружающих подобных слабостей не терпел. Сейчас Он совершенно четко мог сказать, что девчонка эта Ему противна, и работать с нею Он не собирается. Пускай себе танцует под дождичком и читает наивные стишочки. В экономической сфере ей места нет, и, разумеется, печать Его фирмы никогда не будет красоваться в отчете о прохождении практики этой истерички. А впрочем, чего о ней вообще думать?
Попрыгунчик, запушенный в стену с излишней эмоциональностью, метнулся к окну, волею счастливого случая ударился о переплет рамы и закатился под стол. Усатая, спавшая довольно чутко, немедля кинулась за ним, и, перекатывая от лапы к лапе, угнала куда-то в коридор. Заложив руки за голову, Он потянулся носком ноги и нажал кнопку, выключающую торшер. Просторная гостиная погрузилась во тьму, только цифры от проекционных часов кровавыми шрамами горели на потолке, возвещая, что на раздумья у Него еще целая ночь.
Глава 16.
Ее странный день
Утро было томным, тягучим. Воздух замер, завис и вообще - казался мертвым. Она обходила спешащих на работу пешеходов, перепрыгивала бордюры и настойчиво выталкивала из памяти черные глаза. Он Ей приснился, и это не давало Ей покоя. Приснился, но не такой, как в том офисе. Маска слетела с него, черные глаза казались потухшими и усталыми. Он сидел у окна и смотрел на солнце. Что-то неправильное в этом было - сидеть перед окном, когда светит яркое весеннее солнце. Обычно люди в такую погоду идут гулять, если, конечно, ничем не заняты. А он - смотрел. И Она любовалась. Проснувшись, Она со вновь вспыхнувшим чувством досады попыталась изгнать из памяти и сон, и вчерашний вечер, но Ей, конечно, это не удалось.
Асфальт был пыльным и потрескавшимся. "Скорее бы дождь...", - с мечтательной тоскою подумала Она, на сей раз уступая дорогу спешащему куда-то пожилому мужчине. Вот и высокое здание университета, мощное, громоздкое, большие окна, распахнутые и впускающие в просторные аудитории и высокие коридоры затхлый, спертый воздух с улицы, пахнущий пылью и выхлопными газами.
Ее обычно тихие шаги были сегодня странно торопливы, и в аудиторию Она скорее не вошла, а вбежала. Впрочем, разве это главное? Ведь Ее лицо было привычно спокойно, а глаза как прежде затянуты мечтательной дымкой. Олеся - ранняя пташка, - ночевавшая у своего любимого, помахала Ей рукой, и Она подсела к соседке, ничего не вытаскивая из сумки, так как большинство предметов были уже благополучно сданы. Ее рыжая приятельницы улыбнулась, убирая с плеча локон цвета закатного солнца:
─ Привет, Мышка... Слушай, хотела тебя спросить, куда устраиваешься на практику?
Ее серые глаза странно блеснули, но голос был по-прежнему мелодичен и тих:
─ В дилерскую фирму, их офис находится недалеко отсюда. Я вчера там была с...
Лилия не заставила себя ждать - налетела вихрем, обвила Ее руками за шею, возмущенно и одновременно обеспокоено защебетав:
─ Ну, как ты? Успокоилась? Все в порядке? Я вчера не успела поговорить с папой, но сегодня...
─ Не стоит.
Удивилась Олеся. Вытаращила хорошенькие глазки Лилия. Изумилась Она сама и тут же поспешила сгладить резкие слова:
─ Я вчера была недопустимо нервной. Сама не знаю, что со мной приключилось. Правда... Мне даже кажется, что он не хотел так...
─ НЕ ХОТЕЛ?
Синие глаза папиной дочки сверкали искренним гневом:
─ Да он и надо мной поиздевался вдоволь! Я это так не могу оставить!..
─ Только про меня не нужно ничего говорить, Лиль, прошу... Со мной все хорошо. Кроме того...
Она замялась. Какое странное вниманье уделяют Ей эти девушки, с которыми Она, собственно, никогда не состояла в близкой дружбе... Да и не привыкла Она делиться своими планами и мыслями со всеми подряд. Но все же вопросительные взгляды они с Нее не сводили, и пришлось нехотя выдавить:
─ Я хочу устроиться на практику к твоему отцу...
Лилия мигом забыла обо всех огорчениях и оскорблениях, принимаясь верещать о такой удаче для компании и для Нее, и для всех вокруг. Не выдержав этого неумолкающего фонтана идей и восторга, первой ушла Олеся, тихо и незаметно отсев поближе к беседующим парням. Она же не ушла, просто-напросто отвлекшись на свои мысли и пропуская мимо ушей слова Лилии. Думала Она опять об этом мужчине. Черноглазый, насмешливый, так разозливший Ее вчера...
"Кон-стан-Тин..."
Если говорить честно, фамилии его Она не запомнила. Зато Ей казалось, что это имя ему очень подходит. Твердое, отчетливое, как оттиск, как печать, как ритмичное отбивание такта... Сами собой пришли на ум слова Лорки: