Читать интересную книгу Загадка номера 622 - Диккер Жоэль

•

– Генеральная конференция ООН по делам беженцев, – повторила вслух Кристина, как будто это было в порядке вещей, и повесила трубку.

Левович только что позвонил – он замотался и забыл предупредить ее. А она‐то разволновалась как дура. Ведь она прочла об этой конференции на первой полосе “Трибюн де Женев” и могла бы сообразить, что Левович туда пойдет.

Она сразу же позвонила Макеру на мобильный, вовремя перехватив его – он как раз поднялся на шестой этаж отеля в сопровождении консьержа, которого уговорил открыть апартаменты Левовича.

– Ложная тревога, – сказала Кристина, – все нормально. Я только что говорила с Левовичем, он в ООН.

– Вот видите, зря вы беспокоились! – жизнерадостно ответил Макер. – А я уже как раз подходил к его номеру.

Макер сделал знак консьержу, что загадка разрешилась, и они пошли назад.

– У вас явно улучшилось настроение, месье Эвезнер, – заметила Кристина.

– Сегодня вечером у меня романтический ужин с Анастасией, – объяснил он довольным голосом. – Могу ли я попросить вас забронировать нам столик в “Золотом льве”? На двоих, с видом на озеро!

Макер и консьерж шагнули в лифт. В ту секунду, когда дверцы кабины закрылись за ними, в нескольких метрах оттуда распахнулась дверь и из номера Левовича вышла Анастасия.

В лифте Макер смотрел на консьержа с плохо скрываемым чувством превосходства, хоть и старался держаться с нарочитой доброжелательностью. Он ощущал себя важной персоной. Он, будущий президент Эвезнер-банка, ведет жену ужинать в “Золотого льва”, один из лучших ресторанов Женевы. Им зарезервирован столик с потрясающим видом на озеро. Когда они войдут в зал, все наверняка на них обернутся.

Он приободрился, словно уже уговорил Тарногола назначить его на пост президента. Настало время обеда, и Макер зашел в бар отеля. Как раз в ту минуту, когда Анастасия появилась в холле и поспешно покинула “Отель де Берг”.

Макер попросил, чтобы его посадили в стороне: ему надо было спокойно все обдумать и разработать план действий по обработке Тарногола. Он вспомнил все свои тайные подвиги за истекшие двенадцать лет и признался себе, что из‐за Эвезнер-банка в очередной раз зашел в тупик. Во всем виноват отец. По его милости он теперь дважды в неделю ходит на сеансы психоанализа. Отец его ни в грош не ставил. Когда, год назад, он лежал на смертном одре, Макер чуть было не открыл ему свой секрет. Чтобы тот понял наконец, кем его сын является на самом деле. Но в последнюю минуту он сдулся. Из опасения, что отец ему просто не поверит. С тех пор Макер постоянно жалел об этом и мысленно прокручивал сцену, которой не суждено было состояться. Он бы прошептал ему: “Видишь ли, папа, я уже двенадцать лет работаю не только в банке. Я живу двойной жизнью, и о том, что я собираюсь тебе рассказать, никто даже не догадывается”.

Он воображал ошеломленное лицо отца, узнавшего его тайну.

Размышляя об этом, Макер машинально наблюдал за другими посетителями бара и даже повеселел при мысли, что им и невдомек, что за внешностью спокойного элегантного банкира скрывается сотрудник швейцарских спецслужб. Его история вполне тянула на шпионский роман. Он подумал, что его тетрадь с заметками станет отличным подспорьем для мемуаров. Их издадут, когда он состарится и покинет пост президента, но обязательно при жизни, чтобы он мог сполна насладиться фурором, который непременно произведет его книга. Он представил себе заголовки в прессе: “Макер Эвезнер, президент банка и тайный агент”.

Но Макер быстро спустился с небес на землю. Ему не позволят ничего предать огласке.

Последние двенадцать лет под видом заграничных командировок он выполнял разведывательные миссии по заданию швейцарского правительства. Точнее говоря, он работал на секретное подразделение P-30 при Министерстве обороны, получавшее финансирование из черной кассы и о существовании которого никто не подозревал – в том числе могущественная парламентская комиссия по разведке, – так как оно подчинялось напрямую Федеральному совету.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

P-30 было создано в рамках секретной программы, запущенной НАТО во время холодной войны. Опасаясь вторжения в Западную Европу войск Варшавского договора, некоторые участники альянса создали собственные засекреченные агентурные сети из гражданских лиц, специально подготовленных для организации сопротивления в случае оккупации силами Восточного блока. Во многих государствах, от Португалии до Швеции, создавались спящие ячейки секретных военизированных структур, таких как LOK в Греции, “Гладио” в Италии, “План Парсифаль” во Франции, Комитет P в Бельгии и, наконец, P-26 в Швейцарии.

Швейцарское правительство, вдохновившись этой моделью, решило применить ее для защиты своих интересов за рубежом. Так было сформировано P-30, задача которого заключалась в отправке в соответствующие страны гражданских лиц с разведывательными миссиями.

Если агенту спецслужб приходилось изобретать себе легенду с нуля, что всегда было сопряжено с трудностями и риском попасться в ловушку, то обычные граждане, завербованные P-30, проводили секретные операции у всех на виду, не прибегая ко всяким ухищрениям и не придумывая себе псевдонимов, так как лучшим прикрытием служило само их реальное существование.

Макер, будучи банкиром, под предлогом рабочих встреч мог разъезжать по миру, не вызывая подозрений.

Макера определили в экономический отдел P-30, там он занимался сбором ценной информации о намерениях европейских государств, которым надоело, что их граждане уклоняются от уплаты налогов, скрывая деньги в сейфах швейцарских банков. Это щекотливое дело было поручено P-30, поскольку речь шла, как правило, о соседних странах-союзниках, с которыми Швейцария совершенно не собиралась ссориться, засылая туда агентов официальных спецслужб.

Таким образом, Макер мотался по Европе, участвуя во всевозможных коллоквиумах и конференциях, посвященных новой регламентации банковской деятельности, офшорам или, например, различным формам международного налогового сотрудничества. Он слушал, отмечал, записывал. В перерыве между докладами завязывал знакомства с высокопоставленными чиновниками, послами, бизнес-юристами и местными налоговиками. Макер ничем не рисковал: если вдруг его в чем‐нибудь заподозрят и вызовут на допрос в полицию, то сочтут обычным менеджером, стремящимся расширить свою клиентскую базу. Ни тебе государственных скандалов, ни дипломатических инцидентов, которые могли бы запятнать репутацию Швейцарии, страны любезных и воспитанныхлюдей, гаранта международных конвенций, родины ранних пташек и трудоголиков.

Даже в случае более тщательного расследования связь между Макером и какими‐либо государственными службами установить бы не удалось – в целях безопасности и анонимности единственным его связующим звеном с P-30 был куратор, некто Вагнер, родом из Берна, с жутким тамошним выговором, и встречались они в людных местах. Кроме того, Макер понятия не имел ни как функционирует P-30, ни где именно находится его штаб-квартира в Берне. Это была совершенно закрытая организация, не поддающаяся обнаружению извне. Для Макера его авантюра с P-30 началась в обстановке строжайшей тайны, в комнате для переговоров Эвезнер-банка, куда Вагнер, выдавая себя за нового клиента, пришел с ним познакомиться и завербовать его. Вагнер тогда появился в банке в первый и последний раз. В тот день, когда они остались одни, он объяснил, что вовсе не собирается открывать счет, и назвался представителем швейцарского правительства.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Родина нуждается в вас, – заявил он Макеру. – Вы должны оказать нам небольшую услугу.

Вагнер ограничился разговором об услуге, даже не упомянув, само собой, ни P-30, ни что‐либо еще. Выяснилось, что между Великобританией и Швейцарией назревает дипломатический конфликт.

Проживающий в Лондоне индийский алмазный дилер Ранджит Сингх подозревается Скотленд-Ярдом в отмывании денег, полученных от торговли оружием под прикрытием своей компании.