Читать интересную книгу Пасьянс в четыре руки - Елена Граузс

Это точно Макар?

Нет, ну правда? Макар? Из Владькиного отдела?

Сева похолодел. А если нет? А если это кто-то другой? Если это только морок? Или не морок? И этот человек на самом деле кто? Враг? А кто теперь друг? Кто враг? Спокойно, только спокойно… Все нормально… почти.

— Господи, ты о той ерунде что возле универа в парке? — он хлопнулся на ступеньку выше и выдохнул. — После пар зашел, думаю, пожую чего-нить, есть хотелось одуренно просто. Сижу, никого не трогаю. Тут вонять начинает, будто сдох кто, ну я деньги кинул и на воздух… чувствую, ща все верну. Ну не красиво ж, ей-ей, у всех на виду! Я в парк… меня там и… вывернуло. Бля, Макар, жесть, мне кажется, у меня и шмотки все провоняли тухлятиной…

— Это ты не мне, это ты в отделе говорить будешь. Все, Севыч, вставай, поехали. Там тебя уже заждались.

Сердце ухнуло в пятки.

— Не понял… — Севка вскинул на него честнейший изумленный взгляд, но с места так и не сдвинулся. Поиграем в идиота. — Чего это Владиславычу приспичило меня на работу тянуть?

— А Владиславыч твой не в курсе, — безмятежно ответил Макар и, сунув телефон в карман джинсов, поднялся и жестом позвал его за собой. — Но скоро, думаю, будет. Так что давай, Сева, не создавай мне проблем.

КАК?! Один вопрос — КАК?! Камеры слежения в кафешке? Ну, то что по телефону отследили — это ясно как божий день. И Владьке ничего не сказали. Но блин… вовремя он из квартиры вышел. Попались бы все. И дура эта, Кира, и Димка. Ну и хрен с ними… Ну хоть умысел с группой лиц не привяжут. Уходить в «несознанку» и строить из себя идиота. По-другому нельзя. О, да, пускать слюни и звать мамочку.

— Ваще ниче не понял, — Севка тряхнул головой. — Какие проблемы? — он поднялся на ноги, отряхнул джинсы. — Вы что, меня по GPRS искали? Блин, да позвонили б, сам приехал, раз горит… Я чего, в кафе денег мало оставил? Так там так воняло, что мне там вообще оставаться не хотелось… Блин, капец, ты хоть объясни, что ли…

— И давно ты с пустым местом разговариваешь? — Кира одним легким кивком головы развеяла созданную иллюзию и спустилась к застывшему на площадке парню. Обошла его, вызвала лифт и, когда дверь открылась, сжала запястье Севы, потянув его за собой. Руки Ястребова она не отпускала до самой Димкиной квартиры.

— Сука… — прошипел парень и отвернулся от нее, чувствуя, как подступают комом к горлу злые слезы. Вот еще раскиснуть для полного счастья не хватало.

— Я знаю, — выдохнула Кира. — Знаю, маленький. Вот только ты мне скажи — что бы ТЫ сделал ради своего брата? Только не ври.

— Отстань, Кира… Ради ТВОЕГО брата я человека убил. Какого черта ты издеваешься?!

— Ты убил человека и ради себя тоже. И не надо навешивать на Диму всех собак, — девушка вывела его из лифта, но в квартиру заводить не спешила. — И это — другое. Я хочу знать, чтобы ты сделал ради своего брата, если бы над ним нависла такая же опасность.

— Знаешь, если бы у меня СЕЙЧАС был выбор, я бы подох в том подвале. Потому что теперь у него будет совершенно другой выбор. Такого врагу не пожелаешь. Так вот, я бы умер ради него. Вот только ты мне этого не подаришь.

— Не подарю, — хмуро отозвалась она. — Потому что ничего важнее Димы в моей жизни нет. И я всего лишь хочу, чтобы ты это знал. На свете нет ничего, чего бы я не сделала ради него. Ты — угроза для него. Будь на твоем месте кто-нибудь другой, я вела бы себя также. А ты дергаешься, то пытаешься уйти, не понимая, чем это тебе грозит на самом деле, то обвиняешь в чем-то. Там, внизу, я показала тебе самый простой из возможных вариантов всего лишь для того, чтобы ты понял — ты не можешь уйти. Просто не можешь. Я не враг тебе. Пока ты не угрожаешь моему брату.

Сева судорожно выдохнул, потом достал из кармана телефон, вынул из него «сим-карту» и сломал ее. А сам аппарат отдал Кире.

— Выбрось. Найти могут.

Девушка молча взяла телефон и кивнула на дверь квартиры.

— Заходи, Дима хотел с тобой поговорить. Без свидетелей, — уголки губ на мгновение опустились. — А я вернусь через часик. Вам понадобятся продукты, а выходить из дома пока нельзя. То, что вы натворили в клубе, еще не скоро забудется.

Севка развернулся, и, толкнув дверь, скрылся в квартире.

Это, оказывается, больно. Вот так уходить. Зная, что к брату больше не вернешься, просто потому, что нельзя подставлять. Безумно хотелось еще разочек на него посмотреть.

Он сбросил обувь, оставил сумку в коридоре и прошел на кухню. Снова. Опустился за стол там же, где сидел несколькими минутами раньше. Все.

— Извини за неприятности. Постараюсь не мешать и не отсвечивать.

Дима кинул на него сочувствующий взгляд. Да уж, Кира умеет вправлять мозги, как никто…

— Куришь? — кивнул на пачку на столе. Пока не вернется сестра, у них есть немного времени.

Сева отрицательно мотнул головой. Спорт и сигареты несовместимы. Боксер, страдающий отдышкой — нонсенс.

— Она сказала, что ты хотел поговорить, — голос был… ровным. И холодным. Будто принятое решение странным образом выморозило в нем все эмоции.

— Да, поговорить… — Дима выдохнул и усталым жестом потер виски. — Извини, но твоим учителем будет Кира. Я знаю, что у вас с ней не сложилось с самого начала, но она — лучшее, чего мог бы пожелать себе ученик. Но есть кое-что еще, что я хочу, чтобы ты знал. Я… могу не вернуться. И если это случится, я хочу, чтобы ты передал ей то, что я тебе сейчас скажу…

— Ну, давай, — Ястребов нахмурился, распекая самого себя на все возможные и не возможные лады. — Я даже обещаю подумать над твоим предложением.

Дима кинул на него хмурый взгляд и начал рассказ. Сухо и сжато он поведал о своем клиенте, «объекте», его организации и угрозе, нависшей над сестрой. Не над Червонной Королевой, а над сильной, но очень ранимой девушкой, каковой на самом деле являлась Кира.

— …поэтому я должен попробовать еще раз, — закончив, он сделал большой глоток и поморщился: кофе показался просто ледяным. — Просто передай ей это. Но не раньше, чем… чем станет ясно, что я не вернусь.

— Чудно, — после непродолжительного молчания протянул Сева. — Я только одного не могу понять, почему ты решил, что я буду отсиживаться тут, зная, что если вдруг тебя отправят в расход, я тут тоже немножечко умру? Думаешь, твоя чудесная сестренка, этот Дарт Вейдер в мини и чулочках, будет счастлива услышать, что МОГЛА вытащить тебя, если бы узнала о том, ЧТО ты удумал, раньше? Я не трус, Дима. Далеко не трус. Вот только твоя распрекрасная Кирочка меня размажет по стенке тонким слоем. Зачем тогда вообще из подвала выбирался? Нет, Димка, план не годится. Ты гарантированно должен выйти.

Дима на мгновение даже опешил, а потом негромко рассмеялся. Кажется, он зря наезжал на парня, и из него еще может выйти толк.

— Кира, конечно, далеко не ангел, но она не такой монстр, каким ты ее рисуешь. Да и это на самый крайний случай. Я живучий… — он пожал плечами и встал. — Сегодня я дома, поэтому могу начать заниматься с тобой. С теорией у меня, правда, не очень, это Кира у нас спец, но какие-то практические основы могу рассказать тебе и я.

— Блин, забей ты на эту практику сейчас, — Сева смотрел на него и все больше убеждался, что смертельно не хочет сдаваться на милость Кирочке. — Ты уж извини, фигурально выражаясь, у меня на нее не стоит.

И еще… отчего-то захотелось улыбнуться. Совершенно глупо, по-идиотски, но… Дима. Вот оно как. Как круто получилось.

— Зря я, что ли, по твоей милости по башке в клубе получил?.. Вывалился на меня такой перепуганный… А я уж думал мне совсем память отшибло…

— Так это ты меня защищать полез? — Дима замер, глядя на него широко раскрытыми глазами. На ссадину на скуле. На подсохшую корочку крохотного шрама на губе. Да и по ребрам Севка, скорее всего, получил не по-детски. — Чееерт… — Глубоко внутри ожгла сердце вина. Пару секунд он обдумывал это, а потом обреченно вздохнул. — Спасибо, конечно, но… А, ладно, чего уж теперь. Все равно все уже случилось. А на Киру у тебя стоЯть и не должно, — он на мгновение нахмурился, чувствуя, как плеснула внутри ревность.

— Ты мне нравишься куда больше твоей сестры. Ты уютнее, несмотря на то, что… — побоище в клубе вспоминать не хотелось. Севка ковырнул ногтем идеально гладкую столешницу. — Короче. Мне не нравится мысль, что на этот раз у кого-то может и получиться тебя добить. Можешь считать меня занудой.

— Я не уютнее. Я слабее, — Дима вздохнул и щелкнул кнопкой чайника. — Мне тоже не нравится эта мысль. Но ты здорово облегчишь мне жизнь, если отнесешься к обучению серьезно. Сева, от твоих умений постоять за себя зависит мое дальнейшее существование. И гораздо больше, чем от того, насколько успешно я выполню это дело. Хотя бы потому что ТВОЮ жизнь я не могу контролировать.

— Ничего себе слабее… — Севка зажмурился, понимая, что уже почти понятный и почти родной Дима может оставить его на попечение Киры. Совершенно чужой, отрешенно-холодной особы, которой на него плевать с высоты Останкинской телебашни. Может к брату она и относилась иначе. Может с Димкой она и была нежной любящей сестрой. Не исключено что он сам просто ведет себя как ребенок. — Ты извини, но оставь свою сестричку себе, Дим. Может, конечно, наша Галя и балованная, но я не хочу, не могу быть ЕЕ. Потому что так уж получилось, что я ТВОЙ камень на шее или спасательный круг — тебе решать. Я могу быть мега-серьезен. Более того, я буду. Только и ты будь, пожалуйста.