честно изучала физиологию нервной системы, другая посвятила себя смутным абстракциям логики и метафизики; при этом обе школы игнорировали изучение сознания. Истоки этой сравнительной бесплодности можно найти в одном фундаментальном дефекте, от которого страдала наука: в отсутствии объективного стандарта, по которому можно оценивать ценность ментальных наблюдений. Без такого стандарта любой психический феномен может оказаться продуктом как наблюдающего, так и наблюдаемого разума, или запутанным переплетением того и другого.
В последние годы поиски столь необходимого стандарта продолжались и в определенной степени увенчались успехом по двум направлениям. Психология, которую я назвал «человеческой», обнаружила стандарт в исследованиях душевных заболеваний. При болезни ментальные процессы и механизмы, ускользающие от наблюдения в норме, предстают в преувеличенной форме, которые облегчают их распознавание. Сведения, полученные от понимания патологического материала, позволили судить о менее явных или более скрытых феноменах нормы, в большей или меньшей степени исключить ошибку наблюдателя и хотя бы частично рассеять мрак, так долго скрывавший сами психические феномены.
Самую серьезную атаку на проблемы психологии с человеческой точки зрения предприняло направление, в котором пионером был и остается несомненный гений Зигмунд Фрейд. Школа, возникшая из его работ, сначала полностью занималась изучением аномальных психических состояний и стала заметной как ветвь медицины, подтвердившая свои принципы в успешном лечении ряда душевных болезней. Полагают, что она выработала свод доктрин, применимых к психическим феноменам, нормальным и ненормальным. Эти принципы стали результатом кропотливых и тщательных исследований работы мозга, ставших возможными благодаря применению особого метода, известного как психоанализ. Метод, представляющий собой тщательно разработанную технику исследования, считается теми, кто применяет его, единственным средством, дающим доступ к психическим феноменам и делающим возможным объективный взгляд на факты. Моей целью не является проверка валидности психоанализа как научного метода. Достаточно отметить, что его сторонники полностью отвергают то, что я назвал «психологией здравого смысла»; объективность в сборе и сопоставлении психических фактов никак не может быть достигнута естественным путем, а требует применения особых методов и предосторожностей; а владение действительно объективным методом может быть подтверждено или опровергнуто реальным экспериментом в ходе лечения заболеваний. Таким образом, какой бы ценностью ни обладал психоанализ в решении серьезных сложностей в психологическом исследовании, его эволюция отмечает значительный прогресс в принципе и показывает, что этот метод является продуктом разума, настроенного во что бы то ни стало приблизиться к фактам.
Доктрина, выдвинутая Фрейдом, интересует нас гораздо больше, чем особенности его метода. Поэтому можно дать краткое описание, иллюстрирующее особенности его энергичной, агрессивной и, по сути, «человеческой» исследовательской школы.
Фрейдистская психология рассматривает разум взрослого как результат развития, стадии которого ограничены, упорядочены и неизбежны. Направление этого развития для каждого индивида определяют силы, которые можно точно описать, и итог предоставляет экспертному исследованию четкие свидетельства того, как эти силы действовали и взаимодействовали в ходе развития. Таким образом, сознание взрослого подобно телу, на котором опытный наблюдатель может видеть историю развития. Незаметные и, на первый взгляд, незначительные структуры и особенности и там, и там имели значение и функцию в прошлом, какой бы незначительной ни казалась итоговая форма; психолог в состоянии восстановить историю развития психики данного индивида, хотя ее наиболее важные стадии скрыты от непосредственного наблюдения так же, как внутриутробное развитие тела.
Пожалуй, фундаментальной концепцией фрейдистской системы является то, что развитие психики сопровождается и обуславливается психическими конфликтами. Младенцем управляют инстинктивные импульсы, поначалу исключительно эгоистичные. Входя в мир, ребенок встречает сопротивление этим импульсам. По мере роста и усиления этих импульсов становится все более грозным и внешнее сопротивление – зачатки социального давления, пока в неожиданно раннем возрасте не возникает настоящий психический конфликт: эгоистические импульсы требуют удовлетворения независимо от приемлемости для окружения, а окружение столь же сильно отметает дозволенность в соответствии со стандартами вкуса или морали.
Из двух сторон конфликта – инстинктивных импульсов и сил подавления – первая, по Фрейду, полностью является продуктом сексуального инстинкта. Этот инстинкт полагается более активным и мощным у младенца и ребенка, чем считали все предыдущие исследователи. Нормальный сексуальный интерес и активность, наблюдаемые у взрослого, развиваются из сексуальных импульсов ребенка через серию модификаций, которые, по-видимому, частично обусловлены процессом естественного развития, а частично – влиянием внешних сил подавления. У младенца инстинкт эгоцентричен, и объектом интереса является собственное тело; с расширением психического поля вследствие расширения опыта инстинкт обращается вовне, и объектом интереса становятся другие люди – без различения пола; наконец, на последней стадии развития инстинкт локализуется на людях противоположного пола. Такие трансформации Фрейд считает естественными и необходимыми для появления «нормального» типа взрослого. На эволюцию этих трансформаций влияют внешние силы, и любое вмешательство – либо ускорение, либо торможение – окажут серьезный эффект на окончательный характер и темперамент человека. Психическая энергия такого важного инстинкта, как сексуальный, очень велика и не исчезает под действием сил подавления, но перенаправляется на иную деятельность, в каналы, не имеющие очевидной связи с источником. Фундаментальной характеристикой психики является способность к такой подмене для символического удовлетворения инстинкта в проявлениях, не имеющих явного сексуального значения. Когда развитие происходит нормально, добавочная энергия сексуального инстинкта находит выход в социально полезной деятельности – эстетической, поэтической, альтруистической; когда развитие нарушается, поток энергии может вызвать психическое заболевание или особенности характера, трудно отличимые от болезни.
Таким образом, психика взрослого, по Фрейду, помимо осознаваемой индивидом деятельности, осуществляет деятельность и хранит воспоминания, подсознательные и совершенно недоступные обычной интроспекции. Между этими двумя областями существует барьер, надежно охраняемый определенными силами подавления. Бессознательное – царство опыта, воспоминаний, импульсов и склонностей, которые в течение жизни индивида подавлялись стандартами сознания, оказались неподходящими и в результате изгнанными. Запрет не лишает эти исключенные психические процессы энергии, и они постоянно действуют на чувства и поведение человека. Однако охрана барьера между ними и сознанием так надежна, что проникнуть в другую область удается только под прикрытием, в фантастически искаженной форме, скрывающей их истинный смысл. Пожалуй, один из самых значительных тезисов Фрейда – то, что сны есть прорыв желаний и воспоминаний из поля бессознательного в сознание. Подавляющие силы, охраняющие границу между сознанием и бессознательным, слабеют во время сна. Впрочем, даже тогда эти идеи могут проникать в сознание лишь в замаскированном, искаженном виде, так что их смысл можно выделить из гротескной путаницы реального сна только тщательным исследованием с помощью сложного метода. Однако применение этого метода позволяет заглянуть в недоступную эмоциональную историю индивида, структуру его характера и, в случае, если он болен, разобрать смысл симптомов болезни.
II
Приведенное перечисление основных доктрин фрейдистской психологии должно всего лишь послужить основой для определенных комментариев, имеющих отношение к общей дискуссии