Читать интересную книгу Двойник (СИ) - Елена Грановская

надеясь на то, что со стороны кабинета это выглядит так, будто он сурово смотрит на омских служащих.

— Товарищ подполковник, — в ухе внезапно прозвучал голос Владыкиной. — Я уверенно заявляю, что его кровь действительно отлична по цвету, иссиня-черная. Я сама видела ее, когда мне вручали результаты. Ни в коем случае никому из нас не надо, чтобы он нам что-то доказывал и прямо сейчас, когда едва разговорился.

— Товарищ подполковник, — мгновения спустя в наушнике заговорил уже голос Калдыша. — Поскольку полковник Селиванов возложил на меня ответственность за проведение этой встречи, я отвечаю за безопасность вас и пришельца в том числе и отклоняю запрос.

— Но вы сами слышали, что это не я попросил его наносить себе раны. Я всё прекрасно понимаю. Просто жду вашего ответа, чтобы передать его… Ягосору, Акили, Тофиа.

Сезонов попытался повторить вслух имя галактионца и, кажется, получилось, потому что тот не сделал замечаний, если вообще хотел поправить.

— Специальными правилами установлено, что любые действия, направленные на какие бы то ни было операции с его организмом в целях медицинского обследования и изучения, производятся только в соответствующих медицинских организациях только теми людьми, которые имеют медицинские опыт и квалификацию. От имени полковника Селиванова я не даю этому Яго и вам разрешение. Вы же понимаете — он может и не вас даже, а себя тут же зарезать, пустить кровь из вен, и всё под предлогом демонстрации своего внеземного происхождения! — Калдыш говорил настолько яро и убедительно, что казалось, будто он самый главный в местном управлении.

— Всё я предвижу, товарищ старший лейтенант, — произнес Сезонов. — Просто и в том числе понимаю, что ему незачем это делать — то, какую версию событий вы озвучили.

— У него погибла семья и у него отняли дом. Думаете, после этого у него есть резон жить? Тем более он остался один на другой планете, на нашей. Даже в иной реальности, как оказалось.

— Я смотрю на него и понимаю, что он не тот, кто бы это сделал.

— Откуда вам знать?!

— Просто чувствую на уровне интуиции. Слабое заверение, почти никакое, понимаю, но тем не менее.

— Ладно, Валерий Игоревич. Оставляем вопрос закрытым и выясненным. Продолжайте. Разговор мы пишем, каждую секунду.

— Конечно. — Сезонов отвернулся от зеркала и посмотрел на Яго. Выражение лица у того не поменялось: сидел прямо и в спокойном ожидании, без тени тревоги смотрел на подполковника.

— Не трудно было бы уделить некоторое время на беседу со мной? — напрямую, мягко и осторожно спросил Сезонов.

— Попробую, — галактионец пожал плечами. — Мне некуда спешить.

Подполковник положил перед ним карандаш и перевернул лист с нарисованным чудовищем чистой стороной.

— Можете написать буквы вашего родного языка и соотнести их с буквами и звуками русского алфавита?

— Без проблем. — Ягосор положил одну кисть на другую и правой рукой стал в два столбика выводить символы. Это заняло менее пяти минут.

— Верно вы подумали, товарищ подполковник. Культура его народа. Знать, на каком наречии они общаются, — негромко произнес Калдыш.

Сезонов наблюдал, как галактионец писал знакомые и нет буквы, и из потока хаотичных мыслей, кружащих в голове как пчелиный рой, пытался вырвать хотя бы любую случайную, чтобы развернуть ее в новую часть беседы. Он не чувствовал усталости, нет, наоборот — поймал некий азарт, открыл в себе второе дыхание, нацелился на мировой рекорд провести без передышки в закрытом помещении максимальное количество часов и выяснить всё невероятное.

Ягосор отложил карандаш и пальцами сдвинул исписанный лист в сторону Сезонова. Тот взял его в руки и пробежал глазами, искренне удивившись. В алфавите расов имелось полтора десятка символов-звуков, а их двойные сочетания, которые Яго выписал все, заполнив альбомный лист и не оставив на нем свободного места, в переложение на русские значения являлись буквами. Напротив каждого короткого сочетания стояла русскоязычная транскрипция звукопроизношения и русский буквенный символ.

Отсюда следовало два момента. Первый — подтверждающий некий гениальный хваткий принцип работы мозга галактионца, который ускоренно переводил и конструировал звуки и буквы между своей и русской азбуками. И второй — Яго обладает скорописанием. Запишем в копилку: силен, адаптирован к незнакомым ранее языкам, обладает навыками вождения колесного транспорта и теперь демонстрирует умения скорой текстовой записи (не стенографист, конечно, но почему бы и не научить в будущем? Хотя какое у пришельца будущее, Сезонов еще знать не мог).

— Расскажите, как с вами обращаются.

— Провокация? — Яго усмехнулся и с намеком посмотрел в сторону стекла.

— От ваших ответов ничего не будет зависеть. Отношение к вам в худшую сторону не поменяется. Я прослежу.

— Я вам почему-то верю.

— Мне это приятно. Значит, наши разговоры будут конструктивны и честны. — Сезонов кивнул, расслабляясь. Что ж, кажется за короткое время он успел добиться важного результата и расположить к себе толстокожего в эмоциональном и психологическом плане пришельца.

Прояснилось следующее: Ягосор уже много недель живет в одном просторном кабинете управления, откуда вынесли большую часть предметов служебной и деловой обстановки, оставив стол и стул, принеся постельные принадлежности и раскладушку, чтобы пришельцу было где спать. К нему ни в Новосибирске, ни здесь, в Омске, как он сам считает, не относились и не относятся как к заключенному или опытному экспериментальному объекту. Да, он ограничен и несвободен в передвижениях, общении, действиях, но, по его выражению, старается понять местный народ: мол, так надо, так здесь, на планете, делают — ограждают непонятных новеньких от общества, чтобы не навредить (хотя большой вопрос, чье на кого влияние быстрее пагубно скажется).

Кормят его трижды в день. В еде инопланетный гость неприхотлив: ест то, что дают. Никакой отрицательной реакции со стороны организма, не воспитанного на чужой здесь для него пище, «земная» еда любой гастрономической кухни не вызывает. Первые дни пребывания на планете Яго питался плохо, почти ничего не ел, поскольку подозрительно относился ко всему, что ему подносят в тарелках и стаканах; некоторые блюда он вообще никогда не видел и не пробовал. Но голод и мышечная слабость взяли свое, он решил распробовать всё, что ему приносили. Вскоре обнаружилось, что он охотно питается любым съестным и в целом готов потреблять одни и те же блюда и напитки несколько дней кряду.

Одеждой его обеспечивают за счет бюджета управления: финансовый план на последний квартал года пришлось несущественно, но подкорректировать. На Ягосора приобрели три комплекта одинаковой одежды осенне-зимнего сезона. Мозг пришельца был удивительно мобилен и быстро подстраивался под реалии новой жизни, поэтому Яго еще в Новосибирске быстро перестал бояться и раздражаться от новых для него звуков и предметов окружающего,