Агриппина не слишком хорошо понимала, как работает этот артефакт, сотворенный три сотни лет назад Старшим Судебным Магом, унесшим тайну своего детища в могилу, но те, на кого надевали Цепь, теряли всякую волю к сопротивлению и действительно ощущали себя ничтожнее и презреннее роющегося в навозе червя. Бедняги чуть ли не с наслаждением каялись и кричали о своей скверне и ничтожестве, заодно признавая любые грехи, действительные или мнимые. Агриппине не хотелось видеть Шарля Тагэре в таком состоянии, но отменить экзекуцию было не в ее власти. Увы, она не кардинал и не король. Король? Пьер безумен, но необыкновенно добродушен и жалостлив, и он должен присутствовать при церемонии. Его Величеству вряд ли понравится вид человека в рубище и на коленях, палача в красной маске и плахи с топором. Если подсказать нужные слова, то монарх, словно ребенок, увидевший возможность увернуться от неприятного зрелища, непременно помилует мятежника! Это единственный способ сохранить Тагэре рассудок и честь.
Правда, это укрепит Лумэнов, хотя бы потому, что Шарль никогда не поднимет меч на спасшего его человека, даже если это безумец, но Пьер не вечен. Возможно, он умрет несколько раньше, чем ему предназначено природой, умрет и, безусловно, окажется в царстве Божием, ибо невинен, как дитя. Ну, и хвала святой Циале…
– Бланкиссима…
Агриппина вздрогнула от неожиданности. Надо же так задуматься в чужой приемной. Циалианка подняла голову. Перед ней стояла совсем юная девушка, вернее, девочка в белом с синей полосой по подолу платье и белой косынке. Воспитанница!
– Что тебе, дитя?
– Бланкиссима Агриппина, бланкиссима Диана задерживается во дворце и велит передать свои извинения и просьбу обязательно ее дождаться.
– Разумеется, я подожду. Как тебя зовут, дитя мое?
– Соланж. – Девочка опустила глаза, и Агриппина невольно залюбовалась длинными загнутыми ресницами. У нее самой реснички были короткие и светлые, как у поросенка, в юности это печалило, сейчас стало безразлично.
– У тебя темные брови и синие глаза. В Арции это встречается нечасто.
– Моя матушка из Эскоты, бланкиссима.
– Из Эскоты? Но почему тебя не отдали в Данлейскую[36] обитель?
– Моя матушка вышла замуж за нобиля из Эстре.
– Я бывала там когда-то… Как зовут твоего отца?
– Раймон ре Ноар. Он умер в прошлом году от красной лихорадки.
– Странно, что матушка отпустила тебя. После такой утраты семьи стараются держаться вместе.
– Матушка умерла годом раньше. – Синие глаза заволокли слезы.
– С кем же ты осталась?
– С сестрой отца…
Бланкиссима сама не понимала, зачем расспрашивает эту девочку о ее делах, но Соланж казалась такой одинокой и потерянной, что Агриппина, привыкшая вытирать чужие слезы, просто не могла пройти мимо этого создания. Да и делать ей в приемной Дианы было нечего, так почему бы не расспросить воспитанницу с северной границы о том, как и почему она оказалась в столичной обители.
2850 год от В.И.
8-й день месяца Волка.
Арция. Фей-Вэйя
Виргиния откинулась на спинку резного кресла, смакуя свою победу. Она все же разгадала древний секрет! Разгадала без Утраченной Вещи[37] и древней Крови, то есть сделала то, что считалось невозможным! Только ум, воля и ее собственная Сила, которая ей тоже не просто так досталась. Сегодня она поднялась еще на одну ступень. Жаль, наслаждаться победой можно лишь в одиночестве, слишком драгоценны обретенные знания, чтобы доверить их кому бы то ни было, даже лучшей подруге Генриетте и этой толстой курице Агриппине.
Да, сам фокус не нов, синяки давно практикуют нечто подобное, но зачем тащить груз волоком, если его можно везти на тележке? В Мунте судебные маги втроем надевают на одного узника Цепь, а потом валятся без задних ног. И это при всех их артефактах, без которых они что змея без зубов. А вот она в одиночку заставит любого СДЕЛАТЬ то, что она хочет. Убить, украсть, изнасиловать, опозорить себя и других. А потом… Потом этот человек станет ее рабом, так как доказательства его вины будут у нее.
Без этого не обойтись, заклятье подчинения действует только в непосредственной близости от наложившего и ограниченное время. Говорят, некогда умели удерживать «взнузданных «и издалека, но это умение утрачено вместе с талисманом, который не отыщут вот уже шестьсот лет. Синяки полагают, что без него не обойтись, но она обошла некоторые запреты, почитавшиеся непреложными, и ничего! Хотя, правду сказать, если б не синяки, она бы не сумела отыскать верную дорогу. Сначала она разобралась, как действуют господа судебные маги, а потом пошла дальше. Но и это лишь начало…
Ее Иносенсия не находила себе места, до того хотелось немедленно испробовать новое умение. Начинать лучше с кого-то неискушенного, сестры же обладают кое-какими знаниями. Разумеется, ее основная цель – Елена и Диана, а затем – Генриетта. Подруги имеют обыкновение предавать, так пусть наперсница будет чем-то запятнана, тем паче после поражения основных соперниц Гета может вообразить о себе больше чем нужно. Пожалуй, она начнет с кого-то из воспитанниц, которые ничего не понимают в магии.
В том, что новая волшба не принесет им физического вреда, она уверена. Чтобы убивать или калечить, у нее есть другие заклятья, а это просто заставляет любую тварь делать то, что хочет заклинатель, причем делать с удовольствием.
Предстоятельница ордена равноапостольной Циалы мысленно перебрала всех служанок и воспитанниц и, припомнив одно имя, улыбнулась! Вот оно! Она совместит приятное с полезным. Игрой в стенах ордена мир не исчерпывается, чтобы стать Архипастырем, нужна поддержка не только клириков, но и светских владык. Старый Медведь любит свою дочь, он опытный интриган и сильный воин. С него и начнем, вернее, не с него, а с маленькой Эстелы.
Жаль только, если подтвердится ее догадка о зависимости силы полученного заклятия от крови. Виргиния, к несчастью, изначально была напрочь лишена магических способностей. То, что Ее Иносенсия стала сильным магом, было результатом железной воли, изощренного ума и некоего средства, о котором ей посчастливилось узнать. Если б в ней была хотя бы капля Старой Крови, она бы горы своротила, а так приходится довольствоваться не то чтобы малым, но меньшим, чем хотелось бы. Она как человек, лишенный слуха, который все же научился играть по нотам на клавикордах, но никогда не напишет своей песни… Впрочем, отыскать кого-то, изначально способного к высшей магии, нынче трудно, а уж к магии Оленя и подавно! Да и откуда им взяться?
Виргиния прочла достаточно, чтобы понять: если не считать свалившегося из ниоткуда Проклятого, лишь святая Циала и ее отдаленный родич Рене Аррой, да, пожалуй, Эрасти Церна обладали магическим даром. Природных магов нужно искать либо в семействе мирийских герцогов, либо потомства Тарских господарей, в свое время смешавшихся с таянским королевским домом, а через него с эландскими Арроями. Эти, пожалуй, смогли бы устоять перед ее заклятьем, если, разумеется, достанет силы воли. Но в Эстеле Силы ни на грош, так что неожиданностей не предвидится…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});