Генри схватил свою шляпу и вышел из комнаты, успев сказать на прощание:
— Ты упрямый старый глупец, Соломон Ли, Ручаюсь, вскоре убийцы доберутся и до тебя.
Соломон раздраженно отмахнулся от него.
— Ерунда! Его тревожит не моя смерть, а то, что в таком случае он останется без работы. Оуэн, надо раздать рабочим оружие. Приставь кого-нибудь следить за Дерфи, отправь в его лагерь шпионов. Делай что угодно, но ты должен знать каждый его шаг. Если в убийствах и в самом деле виноват он, мы его остановим любым способом.
Айвс всегда был не прочь применить силу. Он согласно кивнул. Понимая, что разговор закончен, Айвс и Лиман ушли.
Внезапно на Соломона навалилась настоящая усталость. Острая боль в груди становилась все сильнее, мешая дышать.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь, дедушка? — спросила Дженна, все еще сидя на краю кровати.
Соломон пытался казаться веселым, хотя сил у него едва хватало, чтобы держать голову. У него резало горло, начинался жар. Соломону было некогда болеть, но болезнь не отступала. Останься он в одиночестве, он поддался бы унынию, но присутствие Дженны помогало ему держать себя в руках.
— Сейчас — ничем, дорогая. — Он нежно сжал ее ладонь и с трудом улыбнулся. — Я только хочу знать твое мнение. Как по-твоему, Генри прав? Ты тоже считаешь, что мне надо бросить эту затею?
Как бы ни хотелось Дженне ответить: «Да, да, уедем отсюда, пока еще не поздно!» — она не могла этого сделать, потому что знала: дед не согласится с ней. Его постигнет разочарование, если все вокруг станут убеждать его бросить задуманное дело.
— Знаешь, пока я стояла и смотрела в окно, — произнесла она, — мне пришла в голову мысль: как жаль, что эту тишину будет нарушать шум поездов. Это место — сущий земной рай.
Соломон усмехнулся, глядя на мечтательное лицо внучки. Обычно она не проявляла такой сентиментальности, но Соломон понимал, что иногда даже тридцатилетние женщины видят в розовом свете окружающий мир и жизнь. Иногда даже ему, семидесятилетнему мужчине, грезилось то, чего не существовало на самом деле. Но прагматизм был его девизом столько лет подряд, что Соломон Ли не мог забыть о нем дольше, чем на пару минут.
Он решил пошутить:
— Только не позволяй себе поддаваться чувствам, Дженна. В этом раю можно делать деньги.
— Мне казалось, что их у тебя хватает, — рассмеялась Дженна.
Соломон затеял это строительство не ради денег, и Дженна знала об этом. Теперь он был миллионером, но детство провел в ужасающей нищете. Вероятно, после этого Соломоном овладело неудержимое стремление разбогатеть. В зрелости он добился своего. Теперь, в старости, им двигало только желание осуществлять почти невыполнимые проекты. Эти горы, неприступные и отдаленные, бросали Соломону последний, самый важный вызов.
— Мечтами мир не завоюешь, дорогая.
— Значит, это еще один мир, который ты должен завоевать?
— Конечно, ты же знаешь.
— Тогда мне незачем давать тебе советы. Я соглашусь с любым твоим решением.
Только Дженна проявляла полную снисходительность к причудам Соломона.
— Я так и думал, что ты согласишься со мной, но от этого мне не легче. Я беспокоюсь о тебе, Дженна. Не хочу, чтобы ты подвергалась опасности, даже если для меня это неизбежно. Возможно, эта дорога будет для меня последней. Я не в силах бросить строительство, даже если придется пожертвовать жизнью. Ты понимаешь?
Дженна с радостью поняла, что Соломон еще не разучился мечтать. Она обняла его, ощутив крепкое старческое тело.
— Да, конечно. Я понимаю.
Соломон устало положил руку ей на плечо и притянул Дженну к себе, словно она была еще ребенком. Она склонила голову деду на грудь, но тут же вздрогнула, обеспокоенная хрипами в его легких.
— По-моему, тебе пора избавляться от простуды. — Дженна надеялась, что ее беспокойство о здоровье Соломона не встревожит его. Она подошла к столу, где стояли бутылки всех размеров и всех оттенков янтаря и бордо. Без колебаний Дженна выбрала бутылку виски и бодро произнесла: — Горячий пунш сразу поставит тебя на ноги. Я велю согреть воды.
— Дженна…
Тон, каким было произнесено ее имя, заставил Дженну застыть с бутылкой в руке. Соломон вновь был настроен совершенно серьезно, в его глазах читалась усталость.
— Дженна, я хочу, чтобы ты выполнила пару моих поручений. Поставь бутылку и сядь рядом. — Он тяжело дышал. — Мне необходима твоя помощь до тех пор, пока я вновь не встану на ноги. Оуэн считает, что вместе с Генри он сможет выстроить дорогу, но там предстоит больше дел, чем кажется. Мне нужно найти замену Уэстбруку — энергичного, знающего свое дело человека.
Дженна подождала, пока он переведет дыхание, с болью понимая, что ее дедушка во многом уязвим, что он, подобно другим, простой смертный, и эта истина испугала ее, как никогда прежде.
Соломон снова заговорил:
— Человек, который мне нужен, находится здесь, в Кердалене, Дженна. Он будет упрямиться, так как покончил со строительством железных дорог несколько лет назад, но ты должна сделать все возможное, лишь бы он оказался здесь. Заплати ему, сколько он попросит. Не знаю, где именно он сейчас, но найди его. Его зовут Ченс Кайлин. Никому не говори об этом, — произнес старик спустя несколько секунд. — Тебя будут отговаривать, а я сейчас не желаю заводить споры.
— Да, понимаю.
— Дженна, — серьезно, даже печально произнес Соломон, — эта дорога понадобится тебе в будущем — чтобы доказать себе и другим, что ты сумеешь справляться с моими делами… без меня.
Дженна запротестовала, но взгляд Соломона заставил ее замолчать.
— Закончи дорогу, что бы со мной ни случилось. Пообещай, что ты сделаешь это. Дай мне клятву, Дженна.
Дедушка больно стиснул ее руку. В его глазах появилось отчаяние.
— Я никогда не смогу ни в чем отказать тебе, дедушка, — убедительно произнесла Дженна. — Не тревожься. Я сделаю это ради тебя.
— Нет, ради себя, Дженна.
Она кивнула, встревоженная разговором, в котором дед недвусмысленно намекнул, что в самом близком будущем ей предстоит остаться одной.
— Теперь принеси мне пунш. — Он прикрыл глаза и упал на подушки. — А потом пошли за врачом. Кажется, у меня пневмония.
Положив ноги в сапогах на угол стола, Ченс сидел, держа на коленях бутылку виски и расходную книгу в черной обложке. Размышляя над финансовым положением рудника Вапити, он то и дело прикладывал бутылку к губам. Вдруг дверь распахнулась и в комнату ворвался Делани.
— Кили, выйди взгляни на наших новых мулов. Ручаюсь, они будут не хуже прежних.