class="p1">— Тринитротолуол. Из Перистальтики, — представился я без затей.
— Это… где жить ты? — Тинара явно решила утопить меня в потоке любопытства. Ох, это не мягкий ли вариант допроса? Потом будет ловить на несоответствиях?
— Да, — коротко бросил я и двинулся к окраине. Нервирует меня обстановка.
— А какой оно — Пиле… сальтика? — не отставала провожатая.
Я поморщился. Ага, сейчас расскажу тебе, какая перистальтика бывает…
— Деревья там красиво растут… — Вздохнув, ковырнул грязь носком сапога. — Ветками на север. Это в Обратной Перистальтике.
Тинара тоже вздохнула, видимо, представляя себе эту красоту, которую ей вряд ли суждено лицезреть. Я едва заметно передернул плечами, тоже вообразив эти дивные места, и мы вступили под сень смешанного леса.
Сразу потянуло влагой и прелым листом. День выдался ясным. Солнечные лучи кое-где пронизывали негустой полог ветвей и расцвечивали золотом резные листья папоротников. Хотелось дышать полной грудью. Чем дальше мы уходили от деревни, тем увереннее я себя ощущал. Да уж, не подумал бы, что буду радоваться так надоевшему лесу.
Сильно углубляться в чащу, однако, не стоило. Хотя бы потому, что там можно наткнуться на косатку-скорпиона. Нет, она, конечно, очень умная и должна понять, что иду не один, но мало ли. Может решить, что я со Звиткой и скрываться незачем.
Кураторша, по счастью, пока помалкивала. Видимо, для разнообразия. Здорово, а то я пока ничего больше про свою родину не придумал. Временами девушка наклонялась к каким-то листочкам и что-то тихо шептала. Меня это поначалу весьма тяготило. Паранойя заворочалась с новой силой — как бы не заклинания нашептывает! Потом вроде отпустило: листья после ее слов никак не менялись и не двигались. Специально проверил, задержавшись у очередного растения, с которым пообщалась спутница, едва ли не на десять минут. Ходил рядом, делая вид, что глаз от древесных крон оторвать не могу. А сам осторожно поглядывал на невзрачный кустик. Потом плюнул на это дело. Оставался вариант, что здесь какое-нибудь навигационное колдовство, позволяющее отследить ее передвижения. Но подтвердить гипотезу не было никакой возможности. Приходилось лишь учитывать такую вероятность. Да и подумаешь, я сейчас сбегать все равно не собирался.
Оказавшись со мной наедине в лесу, Тинара почему-то стала сильно смущаться. Не понял? Она что, решила, что я ее сюда в каких-то половых интересах завел? И вроде не боится даже, обратно в деревню меня не тащит. Даже не намекает, что надо вернуться. Просто нервничает. Вон оторочку воротника все теребит. Тайком поправляет прядь, сбившуюся на лицо. Ну и взгляд отводит, а на щеках румянец поминутно вспыхивает.
А ведь у меня в этом мире еще ни с кем ничего такого не было… Сколько я тут. Хотя какая разница. Во-первых, мелкая она чересчур — хотя по здешним меркам, должно быть, совершеннолетней считается. Наверняка девица на выданье. Во-вторых… Ну, понятно. Не до плотских утех с этим телом.
В итоге я неловко рассматривал мох и лишайники на морщинистой коре деревьев, Тинара шепталась с флорой и краснела. Вот и поговорили.
Тут внимание вдруг зацепилось за содранный пласт мха, измазанный чем-то знакомым. Подошел поближе, чтобы убедиться. Догадка настигла тут же, и я поспешно напустил на себя равнодушный вид. К сожалению, предмет моего интереса все-таки не укрылся от глаз девчонки из лесной общины.
Ее романтическое настроение как ветром сдуло. Стоит серьезная и сосредоточенная, тыкая высохшей веткой в находку. От куска мха потянулась ниточка густой слизи. К запаху сырости прибавился тонкий аромат мяты.
— Идти назад нам! — тревожно сказала кураторша. — Плохой сопли. Нет так зверь. Такой.
И почти бегом понеслась в деревню. Я, конечно, не разделил ее опасений, но внутренне досадовал: ну что стоило посмотреть потихоньку? Нет, уставился, как олень на новое стойбище…
Догнав Тинару, невинным тоном осведомился:
— Нет таких зверей? А кто оставил след?
Девчонка ответила на ходу что-то невнятное. Видимо, на своем языке, да еще и дыхание у нее сбилось. Я переспросил.
— Ахшас-тере, — медленно, раздельно повторила она.
— Кто? — До меня все равно не дошло, что и неудивительно.
— Какой похож на живой, — спохватилась Тинара. — Он еще называть гимори.
Ну да, примерно так я и думал. Просто любопытно было — вдруг перепутала с чем-нибудь.
Кураторша, однако, решила развить тему. Я тут же навострил уши.
— Злое идти к нас, плохой. Бывать ходить ахшас-тере, нынче — и ташман-тере… Мертвый враг.
Я чуть в осадок не выпал. Тут были другие гимори⁈ А я-то думал, что привел сюда невиданное зло!
Глава 4
Лесная незнакомка
— Да? — по возможности лениво выразил недоумение. — Вы дрались с ах… как их там… С гимори?
— Мы — нет, — пояснила Тинара. — Этот первый к нас прийти. Другой общины — да.
— Какие? Когда? — Я изобразил, что не на шутку взволновался. Хотя какое там «изобразил».
— Сартак сказать тебе, — помешкав, отозвалась девушка. — Я трудно говорить.
Действительно, а мне слушать еще труднее. Лучше уж пусть Сартак. Он хотя бы слов знает не меньше меня и глаголы спрягать умеет. Да и доверяю я ему побольше. Все-таки встреча с ним была, кажется, случайной.
Однако по дороге удалось все-таки узнать кое-что ценное. Касалось это уклада жизни «друзей природы». Дешифровка обрывочной речи Тинары потребовала суровых усилий, но надеюсь, что выводы я сделал верные. Выходило, что здесь не одна такая деревня. На большой территории ровным слоем были рассредоточены отдельные общины-заимки. Они поддерживали связь между собой — по-средневековому медленную, но какая уж есть. Так и выяснилось, что гимори сюда забредали. Государства тут, конечно, никакого не сложилось. Но по некоторым обмолвкам можно предположить, что такие общины есть не только в этих землях. Обычаи и быт в разных селениях отличаются — насколько, выяснить не смог. Зато в ходу несколько языков! Очевидно, и народностей тут живет несколько. Вот это, по-моему, важно. Видимо, объединяет всех именно общая идеология. А значит, местных поселков надо избегать еще более тщательно, чем обычно.
На всех парах мы влетели в деревню. Тинара убежала докладывать о зловещей находке, а я направился на предоставленную жилплощадь. На сегодня впечатлений предостаточно.
По возвращении после энергичной пробежки меня ждал сюрприз. Неприятный, конечно же. Звитка уныло сообщила, что вечером, за несколько часов до заката, нас ждут на торжественном ужине.
Ужин. Там едят. Кусают и жуют. Мелкими черными зубами,