Лицо Светланы стало жестче, как будто заострилось.
– Сочувствия к тебе ноль. Потому что ты завистливый. Думаешь, что семьсот семьдесят лет – это так здорово? А вдруг ты крупно ошибаешься. К библейским долгожителям все-таки господь Бог приходил, обрезаться требовал и ветхозаветные заповеди давал… А эти твои витязи, прожили почти восемьсот лет в условиях мрачной российской действительности, где периоды антинародных реформ неизбежно сменяются периодами народных лагерей и тюрем. Может, твои долгосрочные мужики уже блюют желчью от такой жизни, потому что лет семьсот как никто их по головке не погладит, не полюбит и не пожалеет.
В разгар дискуссии на кухню ввалился плечистый Еруслан и сразу стало тесно.
– А почему меня никто не любит не жалеет? Да потому что я старомодный, никаких нынешних танцев не знаю!.. Ну-ка сказывайте, до чего договорились за нашими спинами. А то, понимаешь, воду они пустили.
Весь вид Светланы показывал, что псы-витязи полностью ею приручены, совсем не страшны и даже несколько забавны.
– Ерусланчик, дорогой, мы, конечно же, договорились и с вами договоримся. Есть деловое предложение. Вам надо в Кирпичевский институт. Я вас туда отведу, богатыри святорусские.
– Какие речи приятственные, прямо не могу своим ушам поверить. А почто тебе это все надо, бесстрашная дева? – несколько удивился Еруслан.
– Есть хорошая задумка насчет… но все ж таки меня там не было уже два года. А нужен человек, который был там еще вчера. И я знаю, где где его взять.
– Нужен, так возьмем. – бездумно произнес Еруслан.
8. Отмывание кровью
Зазвонил телефон и инспектор Никодимов поежился. Он ждал плохих новостей. И не просто плохих, а таких, что никуда не годятся. И его ожидания полностью оправдались.
– Тут еще один сеанс иглоукалывания случился. Бери литр нашатыря и дуй на улицу Конецкого. Я сейчас тоже туда, – сообщил глава следственной группы Квакин.
– Куда конкретно? – сухо произнес Никодимов, пытаясь унять сердцебиение. Сердце стало шалить недели с две, после резни в кафе «Три богатыря»…
– Офис фирмы «Каракорум Экспресс», это рядом со стереокиношкой.
Знал Никодимов эту фирму. Через нее отмывали свои бабки кирпичевцы.
Через десять он был на месте. Искать долго не пришлось. Около входа в здание стояло оцепление и толпились зеваки, значит разнеслись уже вести… Удивить сейчас кого-либо трудно. Но кто-то сумел отличиться.
Фирма занимала трехэтажное здание, и трупы лежали не кучно, а по разным помещениям. Никодимов не удержался от мысли, что сделай один к одному музей восковых ужасов, и не было бы отбоя от посетителей.
На первом хозяйственном этаже – повар, убитый с помощью замороженного твердого как сталь цыпленка. Еще один покойник в кладовке, где на него штабель новых компьютеров рухнул. На втором оффисном этаже – пара трупов в коридоре, один разрублен чуть ли не пополам, другой смотрит застывшим взглядом на собственные внутренности. Двое погибших в кабинете директора: тело под столом, в корзине для бумаг башка, сам шеф пригвожден к столу длинным ножом. Один сотрудник фирмы погиб на унитазе, не успев даже спустить воду. На третьем этаже еще двое кровью умылись, у одного лицо лежит на ксероксе, который выпускает и выпускает ее цветные отпечатки. Плюс сотрудник, покинувший помещение через окно. Итого – десять тел, вернее то, что от них осталось. И ни одного огнестрельного ранения.
Итак, налицо фирменный стиль банды, которую в милиции окрестили «псы-витязи».
– Кто-нибудь уцелел? – спросил Никодимов у омоновского лейтенанта, который со своей группой прибыл первым на место резни – минут десять после того, как из окна дома на прохожих свалился с диким воем и сломал себе шею сотрудник фирмы.
– Прохожие говорят, что из дверей вышло и уселось в две автомашины семеро странно одетых людей, причем не слишком торопливо. С ними был мешок, в котором возможно находилось тело. Мешок они в багажник сунули. Еще один бандит сел на трамвай.
– По штатному расписанию в фирме работает двенадцать человек, но кого-то из постоянных сотрудников возможно не было на месте, в то же время в здании могли находится посетители, – сказал следователь Квакин, листая какие-то заляпанные кровью бумаги.
Всегда-то Квакин его опережает, с горечью подумал Никодимов, ему остается только поддакивать. Поэтому и ездить ему всю жизнь на газике как простому оперативнику, а не на хонде, как руководителю следственной группы.
Эксперт вытащил нож из очередного трупа и показал Никодимову.
– Ух ты, классный, под старину, это тебе не кухонный секачок. – сказал быстро сунувший свой нос Квакин. – Одна насечка чего стоит, руны древнескандинавские. Метал травленный и рукоять с костяной инкрустацией на уровне музея, орнамент в зверином стиле, перешедшем от скифов к славянам…
Вот зараза, начитанный, нахватанный, с неожиданной злобой подумал Никодимов.
– А вот стрела с третьего этажа, прямое попадание в горло. – эксперт помахал пакетиком.
– Ну-ка, ну-ка, дай глянуть. – Квакин поцокал языком, разглядывая диковинное средство убийства. – Сделана очень филигранно. Ах ты, перышки как вставлены, словно птичке в попку, а наконечник прихвачен растительными волокнами… И что ты думаешь об этих псах-витязях, Михаил?
– Что думаю… сволочи, маньяки.
– А мне они чем-то нравятся. Ревнители и ценители старины, воскрешают старинное русское ратоборство. Да и как живописно они кирпичевскую банду уделали, перед которой все дрожат последние десять лет. Кирпичевцы – еще те мясники, за что боролись, на то и напоролись, так сказать, по полной программе, сколько тут колюще-режущих предметов поработало… Однако, учти, что передел власти у бандитов нас радовать не может.
Никодимов прошел на первый этаж и вдруг увидел глазок видеокамеры, которую пока никто еще не заметил. Он стал отслеживать кабель, пока тот не привел его в маленький закуток рядом с кухней – похоже, псы-витязи его не заметили.
Там стоял видеорекордер, оставалось только отмотать назад кассету и воспроизвести.
– Давай мы ее в протокол занесем, а потом поедем ко мне и там прокрутим, – прожужжал над ухом вездесущий Квакин. – У меня видак – классный, на цифровом принципе, более того, интеллектуально развитый. Сингапурские коллеги подарили. С тебя только кола и чипсы. Возьми те, что с перчиком.
9. Следствие ведут знатоки и примазавшиеся
На пленку было записано немного интересного, но то немногое вызывало какие-то смутные неприятные, может быть даже мистические ощущения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});