Кэт старалась не причинять Картеру лишней боли. Она продолжала убирать кровь с его лица, пока оно не стало выглядеть заметно лучше. Каким бы придурком ни был Картер, он не заслужил такого жестокого обращения. Оглядев его лицо еще раз, Кэт заметила синяк на щеке, под самым глазом.
Ей вдруг ужасно захотелось дотронуться до этого синяка. Желание было совершенно алогичным и ничем не оправданным. Кэт чувствовала, что ее рука движется сама собой. Бумажный платок – не лед, который бы сейчас не мешало приложить к синяку. Как ни странно, синяк еще больше подчеркивал красоту его скулы. Кэт хотелось осторожно, самыми кончиками пальцев, прикоснуться к припухлости и хотя бы немного унять разгоравшуюся боль. Нет, этого она себе не позволила.
– Готово, – пробормотала она, вытирая свой перепачканный в крови большой палец.
Картер нахмурился. Он открыл рот, но ничего не сказал. Только хмыкнул, когда трое охранников вывели его из класса.
Кэт со вздохом швырнула красно-белый бумажный комок в мусорную корзину.
Глава 6
Перевернувшись на другой бок, Кэт выключила сигнал будильника, не дав ему зазвенеть. Она проснулась давно, больше часа назад.
Да и спала ли она вообще? Наверное, лишь дремала. Всю ночь Кэт ворочалась с боку на бок, мысленно выстраивая линию поведения с Картером. Его второе занятие в классе окончилось скандалом, и это еще мягко сказано. А она ведь пыталась сохранять спокойствие. Честное слово, пыталась. Но ее усилий было недостаточно. Картеру опять удалось ее разозлить.
Кэт не понимала, почему именно Картер выводит ее из себя, заставляя терять самообладание. В конце концов, он ничем не отличался от остальных учеников. Нет, неправда. Он был намного воинственнее и агрессивнее, чем они, и к тому же гораздо обаятельнее. При этой мысли Кэт поежилась. Как она ни старалась видеть в нем только ученика, ей было никуда не деться от мужчины, сводившего ее с ума.
Кэт устало потерла лицо. Она прекрасно знала о строгих рамках отношений между ней и учениками. Правила тюремного распорядка не допускали никакого сближения. Кэт слишком дорожила своей работой, чтобы идти на риск. Она профессионал, и никто, даже Картер, не заставит ее забыть об этом.
Но Картер в гневе был удивительно красив. Его кожа начинала светиться, морщины, вызванные ненавистью к окружающему миру, разглаживались, лицо становилось гладким и, как ни странно, безмятежным. В такие моменты он превращался в самое удивительное создание, которое ей доводилось видеть.
Вчера, когда Картер опрокинул и шмякнул об стену стол, Кэт до смерти испугалась. И в то же время не могла отвести от него глаз. Замирала от восхищения, любуясь внутренним зверем Картера, сумевшим ненадолго вырваться из клетки. Зверь этот удивительным образом оживлял и будоражил ее. Эту сторону личности Картера она желала и ненавидела с одинаковой страстью.
Возможно, Картер сильно провинился перед законом. Возможно, он получал извращенное удовольствие, доводя тюремщиков до белого каления. Однако это не повод, чтобы охранники ломали ему руки. Такого Картер не заслужил.
Кэт решила: придя на работу, она первым делом разыщет Энтони Уорда и все это выскажет ему в лицо.
Увы, начальника тюрьмы в то утро на месте не было. Опечаленная этим и пребывающая в растрепанных чувствах, Кэт пошла в свой класс и стала готовиться к занятиям. Она забивала себе голову любой чепухой, стараясь не думать о том, появится сегодня Картер или нет. Теребила край блузки, следя за собственной душевной борьбой. Желание снова увидеть Картера значительно перевешивало обратное. Не выдержав, Кэт выругалась вслух.
– Что, не с той ноги сегодня встали?
Звонкий голос вошедшей Рейчел очистил голову Кэт, но ровно на пять секунд. Затем поединок возобновился. Кэт виновато улыбнулась. К счастью, Рейчел не стала допытываться, почему это мисс Лейн ругается в пустом классе.
– Его удалили. – Рейчел бросила сумку на свой стол.
– Что? – встрепенулась Кэт. – Кого удалили?
– Картера, кого же еще! Уорд сказал, что это перешло всякие границы. Картер опасен для других и для самого себя.
– Черт! – не выдержала Кэт. – И как он на это отреагировал?
Рейчел криво усмехнулась:
– По-картеровски: зарычал и обложил всех, начиная с Уорда. И с таким-то поведением он рассчитывает на условно-досрочное?
Кэт удивленно наморщила лоб. Ей и в голову не приходило, что Картер мог думать об освобождении раньше срока.
– А когда будут рассматриваться заявления?
– В конце месяца.
Кэт удивлялась себе. Почему это должно ее волновать? Откуда в ней вдруг появилось желание помочь Картеру? Она знает этого человека каких-то два дня. При его общительности и разговорчивости, они и десятка фраз не сказали. Плюс его манера цедить сквозь зубы. Но где-то глубоко внутри (где именно – Кэт не представляла) она чувствовала: есть в Картере что-то, выделяющее его из числа остальных ее учеников. Что-то, небезразличное ей и, главное, иррациональное и необъяснимое.
Эти взрывы на пустом месте. Язвительная ухмылочка, после которой любому здравомыслящему человеку хочется выпить чего-нибудь покрепче. Кэт наперечет знала все контрдоводы, однако ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось помочь Картеру.
В конце концов, это ее долг.
Кэт резко тряхнула головой.
– Что вы надумали? – полюбопытствовала Рейчел.
Кэт улыбнулась, чувствуя правильность своего решения:
– Думаю, мистеру Картеру придется выдерживать мое общество чаще, чем бы ему хотелось.
* * *
– Сильнее!
Картер что-то проворчал.
– Я сказал: сильнее! Я ничего не почувствовал!
Картер снова что-то проворчал, теперь уже громче. Его кулак врезался в красный пластиковый щит, которым тюремный тренер Кент Росс прикрывался от ударов.
– У меня трехлетняя дочка бьет сильнее! Девчонка! Еще раз!
Картер сощурился. Костяшки его пальцев стали одного цвета с бинтами, которыми были обмотаны кисти рук. Взвыв от ярости, он принялся дубасить красный щит, вкладывая туда всю свою злость, ненависть, желание и прочие эмоции, бушевавшие в нем. Его кулаки обрушивались на пластик щита с такой силой, что Росс невольно стал пятиться.
Секунд через тридцать скорость ударов замедлилась. Горячая волна адреналина разлилась по затейливо татуированным плечам Картера, потом по не менее затейливо татуированным бицепсам и потекла вниз, к кистям рук, стонавших после этого фейерверка ударов. Картер тяжело дышал ртом. Когда Росс объявил, что на сегодня хватит, Картер был готов расцеловать неказистую физиономию тренера.
Он любил тренировки. Это была единственная часть «программы по управлению агрессивностью», которая доставляла ему удовольствие. После одной особо примечательной выходки Картера тюремный психиатр посоветовал Россу поработать с этим норовистым зэком и помочь ему сбросить часть внутреннего напряжения.