- Я её не любил, - неожиданно возразил Билл. - И мне сейчас не так плохо, как могут подумать.
- В таком случае, приношу одновременно соболезнования и поздравления, - раздражённо сказал Гарри. - Что тебе мешает заснуть, в таком случае? Ты впервые видел расплющенного столом до состояния лепёшки человека? Давай я попытаюсь успокоить твои эмоции…
- Чёрт с ними, с раздавленными Пожирателями, которые были настолько глупы, что подошли к Хагриду на расстояние стола, - криво усмехнулся Билл. - Я хотел с тобой поговорить… позже, когда Флёр чирикала бы с гостями…
- Что ж, то, что она не может чирикать по техническим причинам, не послужит тебе помехой? - терпеливо осведомился Гарри. - О чём ты хотел поговорить?
- Гарри… прости меня.
Гарри помолчал, обдумывая ответ. Он чувствовал себя настолько усталым и опустошённым, что эти слова не вызвали в нём никакого отклика; всё, чего ему хотелось - это чашка горячего какао и сигарета; «интересно, если я позову Добби сюда, в Нору, он придёт? Или лучше самому сварить какао…». И чтобы в залитой солнечными лучами комнате - тихо-тихо, никого больше, и чтобы даже часы не тикали. Особенно часы.
- Прощаю, - пожал он плечами. - И если это мучило тебя два года, то зря: я давно забыл обо всём.
- Знаю, - согласился Билл. - Но я не забыл. Я… я на следующий же день понял, что совершил ошибку. Хотел прийти к тебе, поговорить… но ты был в больничном крыле, мадам Помфри гнала всех в три шеи, кроме Фреда и Джорджа, ворчала что-то про Веритасерум… а потом близнецы популярно высказали мне всё, что обо мне думают…
- Они всегда такие… прямолинейные, - Гарри улыбнулся против воли. - Гриффиндорцы…
- Я тоже учился в Гриффиндоре…
- А по мне, тебе пошёл бы Хаффлпафф, - честно сказал Гарри. - Если ты на следующий день понял, что совершил ошибку, зачем довёл дело до свадьбы? Она-то, кажется, тебя любила…
- Поэтому и довёл. Чтобы хоть один человек был счастлив, - невнятно объяснил Билл. - Гарри, мне правда нужно, чтобы ты меня простил…
- Ты пока не умираешь, и отпущение грехов тебе не требуется, - указал Гарри. - Тебе требуется спать, пока лекарство делает свою работу.
- Ты меня не простил, но лечишь… - улыбнулся Билл. - Ты слишком добрый…
- Какой уж есть, других в ассортименте не имеется, - огрызнулся Гарри.
- Слишком… - повторил Билл.
Гарри обеспокоенно положил руку ему на лоб и вскочил, вспоминая, в какой комнате мадам Помфри оставила запас зелий «на всякий случай». Кажется, в этой…
- Ты куда?
- У тебя жар, сейчас я тебя зельем напою… - Гарри выудил нужную бутылочку.
- Не бывает больше таких, как ты, - проникновенно сказал Билл потолку; серо-зелёные глаза лихорадочно блестели, губы обветрились и пересохли. «Мерлин, уже бредить начал… сейчас остальных разбудит…» - Добрый, красивый… ты был такой красивый с этими крыльями… прости меня, Гарри… у магглов ангелы летают… как люди, но с крыльями… а у магов - ты…
«Крылья?.. Твою мать… так и знал, что кого-то я забыл полечить».
* * *
«13.09.
* * * * * , ну и ночка выдалась…
Но по порядку. Пусть в голове хоть всё уложится.
Летом нашёл заклинание невидимости, всё никак не мог придумать, куда его применить… а тут прямо осенило: приду в Трофейный зал на час раньше, невидимый, дождусь, пока эти недоумки явятся (уж точно Блэк в одиночку не пришёл бы, в честной дуэли я его раскатаю по молекулам), и отправлю в больничное крыло всех, сколько явятся, скопом. Пусть Обри порадуется; ему Поттер с Блэком в прошлом году голову увеличили в два раза, вот он и ставит на меня, надеется, что я их отметелю… так-то он знает, что один на один гриффиндорцы никогда не дерутся. А против четверых мне редко удаётся выстоять… и Стеббинс тоже это знает.
Воспользовался я этим заклинанием, пришёл в Трофейный зал… Проторчал полчаса просто так; впрочем, немного пользы было: в уме составил подробный план эссе по Истории Магии к понедельнику и наметил, какими заклятиями воспользуюсь.
И вот сижу я на подоконнике, думаю… а тут дверь открывается. Я сначала подумал, что это Мародёры явились, подстеречь меня и сразу напасть вчетвером, палочку достал, хотел на них направить - и понял, что никого тут нет, кроме меня. Дверь открылась, уверенно так, но никто не зашёл. «Мать твою, - думаю. - Что такое?!» А потом до меня дошло, что они тоже невидимые… когда из ниоткуда появился Блэк с раздражённым воплем:
- Сопливуса ещё нет, прятаться не надо…
Руки зачесались запустить в него летним моим изобретением, Сектумсемпрой, но решил подождать. Вдруг что-нибудь занимательное скажет… хотя это Блэк-то…
- А если он прямо сейчас заявится? - раздражённо спрашивает голос Поттера откуда-то из пустоты. - Что скажешь?
- Я скажу, Джейми, что ты иногда бываешь ещё тем занудой, - заявляет Блэк. - Луни, вылезай хоть ты из-под этой тряпки… а то я ведь ревновать буду!
У меня челюсть чуть не до пола отвисла. Я угадал, что ли, когда язвил про свидание? «Вот это, - думаю, - ягодки на нашей яблоньке…»
- Нет, уж, - Поттер поспешно вылезает из-под тряпки - мантии-невидимки, так я понял; следом и Люпин показывается. - Лучше вы двое под неё залезайте… а то я за вас рад, конечно, но любоваться, как вы лижетесь, уже заколебался!
- Относись к жизни проще, Сохатый, - советует Блэк со своей наглой ухмылочкой во все тридцать два; я б на месте Поттера врезал бы по зубам, чтобы знал, как ухмыляться. Ну так Поттер - гриффиндорец и сам такой же придурок, ему нипочём… - Можешь просто отвернуться, гетер ты наш упёртый…
- Ты ещё присоединиться пригласи, - фыркает Поттер и демонстративно отворачивается.
- Не-ет, не приглашу, - язвительно тянет Блэк - ну точь-в-точь Люциус Малфой. - Нам с Луни и вдвоём хорошо…
- Рад за вас, - Поттер впихивает скомканную мантию-невидимку Люпину и усаживается на подоконник.
На тот же самый, где я сижу.
Слава Мерлину, он широкий и большой, так что если сжаться в углу, то Поттера можно не задеть; да вот только чёртов Поттер не знал, что надо смирно сидеть в углу, он думал, подоконник целиком в его распоряжении. Разлёгся, как на пляже, хорошо хоть, ноги не вытянул, а в коленях согнул - не то так на меня и наткнулся бы.
Сижу я, как идиот, сжавшись в комок, а сбоку Блэк с Люпином и правда лизаться начинают - гадость какая! Девушки им не дают, что ли, что они друг на друга переключились? Вроде Блэку любая готова дать, и Люпин не такой уж и урод… «Что значит, - думаю, - не урод?! Все они уроды беспросветные… особенно Поттер! Развалился на весь подоконник, мне тут даже дышать некуда…»
И смотреть я могу только на Поттера, поверх своих коленок; вбок голову повернуть - шею сводит, и там Блэк с Люпином лижутся. В другую сторону повернуть - снова сводит, очень уж поза неудобная; плюс, смотреть не на что, взгляд в оконную раму утыкается. Так что смотрю на Поттера.