Читать интересную книгу Древний Рим. События. Люди. Идеи. - Сергей Утченко

Однако в это время среди восставших начались разногласия. Причины их нам не известны. Сами древние историки объясняли их тем, что в армии Спартака были рабы из разных племен — фракийцы, греки, галлы, германцы. Моммзен в свое время присоединился к этой точке зрения, хотя считал, что еще опаснее для движения, чем племенная рознь, было отсутствие определенного плана и цели. В советской историографии разногласия между восставшими объяснялись в первую очередь разнородностью социального состава и интересов восставших. Но все это — лишь предположения историков как старых, так и новых. Как бы то ни было, нам известно, что значительная часть восставших во главе со Спартаком направилась к северу Италии, с тем чтобы, перейдя Альпы, вернуться на свою родину — в Галлию и Фракию. Однако от этой основной массы откололись отряды Крикса и Эномая; эти вожди, видимо, хотели остаться в богатой Италии и даже помышляли о походе на Рим.

В 72 г. сенат выслал против восставших армии обоих консулов. Одному из них удалось в Апулии, около горы Гарган, разбить десятитысячный отряд Крикса, причем сам Крикс пал в бою. Судьба Эномая нам точно не известна; вероятно, он погиб при сходных обстоятельствах (причем раньше, чем Крикс). Спартак же продолжал победоносно продвигаться к северу Италии. Около североитальянского города Мутины он одержал блестящую победу над Кассием, бывшим в то время наместником Галлии.

Весьма возможно, что в связи с этими успехами Спартак отказался от первоначального плана. И хотя после победы при Мутине дорога через Альпы лежала открытой, он со своим войском повернул обратно в Италию. Однако и на сей раз причины изменения первоначального плана похода нам в точности не известны.

Это был момент наивысших успехов Спартака. Его армия выросла, как уверяют некоторые древние авторы, до 120 тыс. человек. Внутри нее царила довольно строгая дисциплина: военная добыча делилась поровну, по распоряжению Спартака, в армии запрещалось употребление золота и серебра. Победы над отборными римскими легионами, несомненно, воодушевляли восставших. Тем более, что, когда Спартак после Мутины направился в Среднюю Италию, ему удалось в Пицене поочередно разбить армии обоих консулов.

В Риме началась настоящая паника. Пожалуй, такого страха там не испытывали со времен нашествия Ганнибала. Сенат наделил чрезвычайными полномочиями и направил на борьбу против Спартака известного римского богача Марка Лициния Красса, поставив его во главе шести легионов.

Красс был вынужден сразу же прибегнуть к чрезвычайным мерам. Дело в том, что посланный им в обход войск Спартака крупный отряд ввязался вопреки его приказу в бой и потерпел чувствительное поражение. Часть воинов спаслась позорным бегством, побросав оружие. Тогда отряд был подвергнут старинному и жестокому наказанию, так называемой децимации. Весь отряд был построен, и каждый десятый воин по фронту подвергнут казни на глазах своих товарищей. Но и эти решительные меры не очень помогли, и дела Красса вначале шли настолько неудачно, что он сам просил сенат прислать ему на помощь прославленных полководцев — Лукулла и Помпея.

Спартак тем временем, минуя Рим, двигался снова в Южную Италию. Теперь у него возник план переправы в Сицилию, где, как известно, сравнительно недавно также бушевала «рабская война» и где сам Спартак и его армия могли надеяться на поддержку. Но переправа в Сицилию не удалась. Пираты, обещавшие Спартаку доставить флот, не выполнили своего обещания, а плоты, построенные самими рабами, разбило и разметало бурей. Положение Спартака становилось тяжелым, тем более что сюда подоспел со своей армией Красс, стремившийся запереть Спартака на южной оконечности полуострова. Для достижения этой цели Красс велел прорыть глубокий ров через весь перешеек — от моря до моря. Армия Спартака, таким образом, оказалась отрезанной.

Но здесь снова проявились в полном блеске военные таланты и находчивость Спартака. В одну темную и бурную ночь, заполнив какой–то участок рва землей, хворостом, трупами лошадей и телами убитых римлян, Спартак перевел через ров свою армию и направился к Брундизию, из гавани которого было легче всего переправиться на Балканский полуостров. В этот напряженный момент среди восставших опять начались разногласия. От армии откололся довольно крупный отряд, избравший своими руководителями Ганника и Каста. Однако, как и в начале восстания, отколовшийся отряд в скором времени был разгромлен римлянами.

Предстояло решающее сражение. На помощь Крассу уже двигались Лукулл и Помпей. Воспрянувший духом Красс сам теперь стремился к битве, дабы не делить чести победы над Спартаком с другими полководцами. Он сожалел о том, что просил сенат выслать их на помощь. Со своей стороны и Спартак тоже предпочитал помериться силами с Крассом, пока к тому еще не подоспели подкрепления.

Последнее крупное сражение произошло в Апулии в 71 г. Как рассказывает Плутарх, перед началом боя Спартаку подвели коня, но он, выхватив меч, убил его и сказал, что в случае победы у него не будет недостатка в самых лучших конях, а в случае поражения ему вообще не понадобится никакой конь. В упорной и кровопролитной битве армия Спартака потерпела поражение; сам Спартак, геройски сражаясь, пал на поле боя. Одному из больших отрядов рабов удалось прорваться к северу, но здесь его встретил и разгромил Помпей, который затем похвалялся, что вырвал таким путем самый корень «рабской войны». Шесть тысяч рабов в знак мести и торжества победителей распяли на крестах, расставленных по дороге, ведущей из Капуи — города, где началось восстание, — до Рима. Восстание было подавлено, потоплено в крови, но отдельные отряды и группы восставших рабов бродили по Италии еще несколько лет.

Таков итог движения. Восстание рабов под руководством Спартака, как и предшествующие ему выступления в Сицилии или других частях Римской державы, окончилось полным поражением. Это, конечно, не было случайным явлением. Вот почему у историка, который стоит перед неизбежностью оценок, возникает целый ряд вопросов, требующих предварительного разъяснения. Могли ли выступления рабов иметь какие–то объективные шансы на успех? Носили ли эти движения чисто стихийный характер? Были ли рабы революционным элементом римского общества? И наконец, каково историческое значение восстаний рабов в древности?

Для ответа на эти вопросы остановимся на тех оценках движения Спартака, которые существовали в советской историографии. Для этого придется вернуться к понятию «революция рабов». Под гипнозом данной формулы советские историки древности упорно искали эту революцию либо в рабских движениях II—I вв. до н. э. (т. е. в первую очередь именно в восстании Спартака), либо в событиях, связанных с падением Западной Римской империи. Но в обоих случаях они оказывались в чрезвычайно затруднительном положении: те, кто говорил о революции рабов во II—I вв. до н. э., не могли удовлетворительно объяснить дальнейшее существование Римской державы и вынуждены были уверять, что вся история Римской империи есть история сплошного, затянувшегося более чем на пять веков кризиса. Те же, кто говорил о революции рабов в V в. н. э., были в не меньшем затруднении, ибо никаких революционных выступлений рабов в это время не происходило (даже если учитывать такие события, как движение багаудов, агонистиков и т. п.).

В поисках выхода из создавшегося затруднительного положения была сделана попытка синтезировать обе точки зрения. Таким образом возникла концепция двухэтапной революции, которую наиболее полно развивал в свое время С. И. Ковалев.

«Мы можем установить, — писал он, — две фазы революции рабов. Первая — это гражданские войны II—I вв. до н. э. Они падают на столетие между 136 и 36 гг. до н. э. В 136 г. началось первое сицилийское восстание рабов, а в 36 г. было разрушено государство рабов и пиратов Секста Помпея. Борьба Октавиана и Антония, закончившаяся в 30 г. гибелью этого последнего, была только несущественным заключительным эпизодом. После этого наступает период относительной стабилизации, так как рабовладельцам удалось разгромить революцию. Но так как процессы экономического распада рабовладельческого общества и обострения всех его социальных противоречий продолжались, то с конца II в. н. э. начинается новый взрыв революции. Она (продолжается до самого V в., прерываясь короткими периодами весьма относительной стабилизации; такие периоды делаются все короче и короче, и, в конце концов, римское общество гибнет под совместными ударами революции и «варварского» завоевания, которое являлось только обратной стороной революции».

Далее С. И. Ковалев указывает на то, что длительность периода, на который растянулась революция рабов, объясняется общим характером рабовладельческого общества и самой революции. Если, например, буржуазная революция во Франции продолжалась чуть ли не сто лет, то нет ничего удивительного в том, что революция рабов растянулась на несколько столетий.