Читать интересную книгу Аномальные каникулы - Алексей Гравицкий

Тот заметно сбросил скорость. Без тропинки, через кусты и бурьян, да с рюкзаком на плечах быстро двигаться было не только опасно, но и тяжело.

Еще метров через двести лес загустел, стал непролазным и диким. Трава тут лезла, как на удобрениях. Деревья росли кучно, вытесняя друг дружку, тянулись к солнцу. Некоторые, не выдержав борьбы, чахли, сохли. Борьба за каждый клочок земли между растениями выходила нешуточная. Но деревья продолжали «плодиться и размножаться», несмотря ни на что.

На ум отчего-то пришли китайцы и кролики. Ворожцов тряхнул головой, отгоняя левые мысли.

Тимур снова остановился, выудил ПДА.

— Странно, — пробормотал, глядя в карту.

Рука рефлекторно метнулась в карман, палец ткнулся в кнопку. Ворожцов вынул наладонник. Никакой особой странности не было. Просто лес на карте был не таким густым.

— Что, — насторожилась Наташка, — заблудились?

— Не заблудились, — помотал головой Ворожцов, изучая экран.

— Просто с лесом что-то не так, — кивнул Тимур.

— Зона изменчива, — авторитетно вставил Мазила.

— Ты, мелочь, вообще молчи, спросить забыли, — подошел ближе Сергуня.

Мазила насупился, но отвечать не стал.

Тимур сосредоточенно вглядывался в карту, прокручивая ее фрагмент по экрану.

— Может, ваша Зона и меняется, но лес так быстро не растет, — наконец сказал он.

— А вдруг тут радиация? — зябко повела плечами Наташка.

— Возможно, плотность леса составителю карты не показалась такой уж важной, — попытался найти трезвое объяснение Ворожцов.

Огляделся по сторонам. Деревья в большинстве своем не выглядели молодыми. Могучие кряжистые стволы, длинные, как кисти скрипача, ветви. Такие за месяц не нарастают.

Сергуня сдернул с плеча рюкзак, всучил Мазиле.

— На-ка, подержи.

И не глядя на опешившего мелкого, блондин пошагал в сторону.

— Ты куда? — окликнул Ворожцов.

Сергуня притормозил, оглянулся.

— Я перед тобой отчитываться, что ли, должен?

— Вообще-то здесь небезопасно, — сердито буркнул Ворожцов. Объяснять настолько элементарные вещи казалось чем-то совсем уж запредельным. — Мы не по бульвару гуляем, а идем группой, ты замыкающий. И ты вот так просто берешь и уходишь?

— Отвянь, Ворожа, — поморщился Сергуня. — Надоел. Вон с Казарезовой собачься, если хочешь. Ей явно не хватает кого-нибудь, кто мозги вправит. А мне мамочка не нужна.

— Какой же ты замыкающий, если…

— Да оставь ты его, — одернул Тимур. — Мы ж на месте стоим. Пускай идет сейчас, чем потом из-за него тормозить.

Блондинчик победно ухмыльнулся.

— Понял, Ворожатина занудная?

Сергуня развернулся и, довольный собой, потопал к ближайшим кустам. Ворожцов закусил губу.

Неужели они не понимают? Что за игры такие? Или это он слишком серьезно ко всему относится?

Нет, не слишком. Брат здесь был. И вернулся другим. Ученые, с которыми он сюда ходил, вообще не вернулись. А Сергуня или даже Тимур… Что они знают про Зону? Да ничего. Баек наслушались, сказок начитались.

— Стой, — хрипло окликнул он блондина.

Тот снова обернулся, весьма охотно, словно только и ждал нового окрика.

— Если тебе интересно, я — гадить, — радостно сообщил он. — Не боись, если пойдет зелененькое и светящееся, я сразу назад, чтоб рассказать вам про радиацию. Хотя после Казарезкиных макарошек зелененькое может и без всякого излучения пойти.

— Дурак, — обиженно крикнула Наташка.

Сергуня растекся в улыбке, с чувством выполненного долга повернулся к ним спиной и шагнул к кустам.

Ворожцов вздрогнул. Время застыло. Вообще все вокруг застыло, а потом замелькало статикой, будто на стол кинули ворох фотографий.

Обиженная Казарезова. Губы поджаты. Но на блондина-то это не действует.

Чуть в стороне Леся с Мазилой. Где-то там дальше Тимур, но это уже у него за плечом. Не видно. Только осознание, что он там.

Стволы деревьев. Справа. Слева. Кусты. Спина Сергуни. Гордая, прямая спина победителя.

Нога Сергуни. Поднимается. Медленно, очень медленно, как в покадровой съемке…

А впереди между кустами и блондином плавится, подрагивает воздух, как над железной крышей в жаркий день.

— Стой! — заорал Ворожцов.

Хотел заорать, но глотку перехватило, как в ночном кошмаре, и вместо предостерегающего вопля вышел жалкий, беспомощный, едва слышный шепот.

А потом пространство и время взорвались, возвращая себе упущенную при замедлении скорость…

Блондинчик сделал шаг. Подрагивающий воздух стал плотным, закрутился, как выжимаемая вручную тряпка. Плотный жгут воздуха развернулся, поднимая вихрь, закручивая сам себя и все, что находилось рядом.

Сергуню подбросило в воздух, раскрутило, резко, жестко, молниеносно.

Как это произошло, невозможно было даже успеть понять. Раскрученное тело подкинуло вверх на высоту в полтора человеческих роста. Вывернуло с хрустом.

«С таким, наверное, ломаются кости», — мелькнуло в голове. И хотя Ворожцов не знал, с каким звуком на самом деле ломается кость, но углы, под которыми изгибалось поднятое в воздух неведомой силой и раскрученное до невероятной скорости тело, были абсолютно противоестественными.

Блондина мотнуло безвольно, словно тряпичную куклу. Раз, другой. Вывернуло совсем уж диким образом. Еще миг — и перекрученное тело с хлестким звуком порвалось, как бурдюк с вином.

Брызнуло во все стороны. Красным, белесым. Щедро оросило все вокруг.

Невидимая сила, подбросившая Сергуню в воздух, не то ослабла, не то потеряла к человеческим останкам интерес. Кровавое месиво, еще несколько секунд назад бывшее живым, веселящимся и издевающимся однокашником, шлепнулось на траву.

Всхлипнул рядом Мазила.

И снова стало тихо и спокойно. Будто и не было ничего.

Опять светило солнце, пробиваясь мягким рассеянным светом сквозь густые кроны деревьев. Опять играл начинающей желтеть прежде времени листвой ветерок…

Лес выглядел вполне миролюбиво. И эта фальшивая миролюбивость отдавала теперь такой жутью, что хотелось развернуться и бежать без оглядки.

Ворожцов покачнулся. Осознание, понимание всего ужаса происходящего еще не дошло до конца, не осело в голове. Не заставило даже колотиться чаще сердце. Лишь по виску безучастно текла противная холодная капля пота.

Шок, по всей вероятности, накрыл не только Ворожцова.

Тишина застыла над головой. Она колыхалась на ветру вместе с ветвями деревьев еще какое-то время. Миг? Минуту? Столетие?

А потом раздался страшный, тонкий, полный боли и отчаяния визг.

Ворожцов дернулся, повернул голову.

В нескольких шагах от него, чуть ближе других к останкам Сергуни, стояла Наташка Казарезова с брезгливо выставленными вперед ладонями. По руке, блузке и джинсам размазался густой шлепок крови. Лицо Наташи побелело, словно это ее кровь растеклась по одежде. Глаза безумно выкатились и смотрели на запачканную кровью руку.

А дикий визг все катился и катился над лесом…

Глава четвертая. Хозяин игрушек

Каждый шаг давался с трудом. Тимуру приходилось заставлять себя опускать ногу, даже зная, что там ничего нет, кроме сухой земли и палой листвы. То и дело мерещился подрагивающий воздух. Казалось, стоит пройти еще метр и… завертит, переломает, как Сергуню.

Тимур невольно сглотнул и постарался выровнять дыхание. Сердце опять трепыхалось, словно птица. И от этого ощущения становилось жутко: ведь сердце блондинчика больше не стукнет. Ни разу.

Излишек жизни в груди напоминал о смерти.

Мысли, которые Тимур пытался привести в порядок, постоянно разъезжались. Он напрягался, чтобы не потерять сосредоточенность и внимательно следить за окружающим лесом. Солнце все так же пробивалось через кряжистые ветви, но теперь оно выглядело решительной издевкой на фоне мертвого пейзажа.

Не паниковать, ни в коем случае. Иначе страх окончательно победит здравый смысл и заставит бежать без оглядки. А здесь так нельзя. Зона не прощает беспечности — это он уже понял.

Тимур удобнее перехватил заряженный обрез и покосился на Ворожцова, который шел рядом с ПДА в крепко сжатых пальцах. В этой штуковине был встроенный детектор аномалий, но он определял опасную область, только если был направлен точно на нее. Поэтому хренов прибор даже не пикнул, когда Сергуню…

Тимур снова задышал глубже и сморгнул картину страшной гибели блондина, которая с завидным упорством наезжала из воспоминаний…

Кровь, много крови. Перекореженное тело, осколки костей, белеющие в красном месиве. Незнакомый приторный запах. Оглушительно визжащая Казарезова…

После ужасного происшествия вся группа была готова броситься врассыпную, кроме Наташки — та просто утихла, сорвав голос, и принялась мелкими движениями оттирать кровь Сергуни с блузки. Замкнулась.