Читать интересную книгу Серебряные коньки - Мери Додж

Глава XII

НА ПУТИ В ХААРЛЕМ

Подойдя к дверям фермы, мальчики внезапно оказались свидетелями оживленной семейной сцены. Из дома выбежал дородный голландец, а следом за ним неслась его дорогая вроу, яростно колотя его грелкой с длинной ручкой. Выражение ее лица отнюдь не обещало ребятам радушного приема, так что они благоразумно решили унести отсюда свои ноги и погреть их где-нибудь в другом месте. Следующий домик казался более приветливым. Его пологая крыша, крытая ярко-красной черепицей, покрывала также безукоризненно чистый коровий хлев, пристроенный к жилому дому. Опрятная спокойная старушка сидела у окна и вязала. В соседнем окне, с частым переплетом, сверкающими стеклами и белоснежными гардинами, виден был профиль толстого человека с трубкой во рту. В ответ на негромкий стук Питера светловолосая румяная девушка в праздничном наряде открыла верхнюю половину зеленой двери (дверь разделялась посредине на две части) и спросила, что им угодно. - Можно нам войти погреться, юфроу? - почтительно спросил Питер. - Добро пожаловать! - ответила девушка, и нижняя половина двери бесшумно открылась тоже. Прежде чем войти, все мальчики долго и добросовестно вытирали ноги о грубый коврик, и каждый из них отвесил изысканно вежливый поклон старушке и старику, сидевшим у окон. Бен готов был подумать, что это не люди, а такие же автоматы, как движущиеся фигуры в брукских садах. Старики, медленно и совершенно одинаково кивнув головой, размеренно и неторопливо, как заведенные, продолжали заниматься каждый своим делом. Старик все попыхивал и попыхивал трубкой, а его вроу постукивала вязальными спицами, словно внутри у нее вертелись зубчатые колеса. Даже настоящий дым, поднимавшийся из неподвижной трубки, не казался убедительным доказательством того, что эти старики - живые люди. Зато румяная девушка!.. Ах, как она хлопотала! Как быстро она подвинула ребятам полированные кресла с высокими спинками и пригласила гостей присесть! Как ловко раздувала огонь в камине, заставив его пылать так, словно он был охвачен вдохновением! Как чуть не вызвала слезы на глазах у Якоба Поота, притащив огромную имбирную коврижку и глиняный кувшин с кислым вином! Как она смеялась и кивала, когда мальчики уплетали еду, словно дикие, хотя и смирные звери, и как удивилась, когда Бен вежливо, но твердо отказался от черного хлеба и кислой капусты! Как заботливо сняла с Якоба варежку, разорванную возле большого пальца, и заштопала ее на глазах у мальчика, откусив нитку зубами и сказав при этом: "Теперь будет теплее", - и, наконец, как ласково она пожала руку всем мальчикам по очереди и, бросив умоляющий взгляд на автоматическую старушку, набила пряниками карманы ребят! Все это время вязальные спицы непрерывно постукивали, а трубка ни разу не забыла выпустить клуб дыма. Пробежав изрядную часть дороги, ребята увидели замок Званенбург, его массивный каменный фасад и ворота, по обеим сторонам которых стояли башни, увенчанные изваяниями лебедей. - Халфвег21. Мы на полдороге, ребята, - сказал Питер. - Снимайте коньки. - Видишь ли, - объяснял Ламберт своему спутнику, - в этом месте Ай сливается с Хаарлемским озером, и хлопот здесь не оберешься. Вода на пять футов выше земли, поэтому и плотины у нас и щиты на шлюзах должны быть прочны, не то сейчас же зальет. Говорят, устройство здешних шлюзов совершенно исключительное. Мы пройдем через них, и ты увидишь такое, что глаза вытаращишь. Весенняя вода в этом озере, как я слышал, лучше всех вод на свете белит полотно, и ею пользуются все крупные хаарлемские белильные фабрики. Об этом я не могу рассказать тебе подробно... но я расскажу кое-что из своего опыта. - Да? Что же? - В озере водится множество угрей, таких крупных, каких ты в жизни не видывал. Я часто ловил их здесь... Прямо чудовищные! И, знаешь, с ними нелегко бороться: если не поостережешься, вывернут руку из сустава. Но ты, я вижу, не интересуешься угрями. А замок огромный. Правда? - Да. Но зачем на нем лебеди? Они имеют какое-нибудь особое значение? спросил Бен, глядя на каменные башни у ворот. - Мы, голландцы, можно сказать, почитаем лебедей. А от этих каменных лебедей замок получил свое название-Званенбург, то есть "Лебединый замок". Вот все, что я знаю. Это очень важное место: именно здесь устраиваются совещания специалистов по всем вопросам, касающимся плотин. Когда-то в замке жил знаменитый Кристьян Брюнингс. - А кто он был такой? - спросил Бен, - Питер ответил бы тебе лучше меня, - сказал Ламберт, - если бы только вы могли понимать друг друга и не цеплялись за свой родной язык. Впрочем, я часто слышал, как мой дедушка говорил о Брюнингсе. Он никогда не устает рассказывать нам об этом великом инженере: какой он был хороший, да какой ученый, да как после его смерти вся страна оплакивала его, словно друга. Брюнингс был членом многих ученых обществ и стоял во главе государственного департамента, ведающего плотинами и другими заградительными сооружениями, которые защищают страну от моря. Невозможно сосчитать, сколько усовершенствований он ввел на плотинах, шлюзах, водяных мельницах и тому подобных сооружениях. Ты знаешь, мы, голландцы, почитаем наших великих инженеров больше, чем всех прочих общественных деятелей... Брюнингс умер много лет назад. Ему поставили памятник в хаарлемском соборе. Я видел его портрет, и знаешь, Бен, лицо у него такое благородное! Неудивительно, что у замка важный и гордый вид: ведь он давал приют такому человеку, а это не пустяк! - Вот именно, - сказал Бен. - Интересно знать, ван Моунен, будет ли когда-нибудь гордиться тобой и мной какое-нибудь старинное здание? Да, знаешь, в мире еще много чего остается сделать. Сейчас мы еще мальчики, но когда-нибудь нам придется заняться этим... Смотри, у тебя развязался шнурок на башмаке.

Глава XIII

КАТАСТРОФА

Было около часу дня, когда капитан ван Хольп и его команда вошли в прекрасный старинный город Хаарлем. С утра они пробежали на коньках около семнадцати миль, но все еще были свежи, как молодые орлы. Начиная с младшего (Людвига ван Хольпа, которому только что минуло четырнадцать лет) и кончая старшим, то есть самим капитаном, семнадцатилетним "старцем", все единодушно считали, что ни разу в жизни не испытывали такого удовольствия, как во время этого путешествия. Правда, когда они пробегали последние две - три мили, Якоб Поот совсем запыхался и, пожалуй, не прочь был заснуть еще разок. Но и он был весел и оживлен как никогда. Даже Карл Схуммель, очень подружившийся с Людвигом за время экскурсии, теперь перестал язвить. Что касается Питера, он чувствовал себя счастливейшим из счастливых и, катясь по льду, пел и свистел так радостно, что, заслышав его, самые степенные прохожие улыбались. - Вот что, ребята: пора завтракать, - сказал он, когда они подошли к одной кофейне на главной улице. - Надо нам поесть чего-нибудь посытнее, чем пряники той хорошенькой девушки. И капитан сунул руки в карманы с таким видом, словно хотел сказать: "Денег хватит накормить целую армию!" - Смотрите, - крикнул вдруг Ламберт, - что с ним? Питер, весь бледный, хлопал себя по груди и бокам... уставившись куда-то в пространство. Он был похож на человека, который внезапно сошел с ума. - Он заболел! - вскрикнул Бен. - Нет, что-то потерял, - сказал Карл. Питер едва выговорил: - Кошелек... со всеми нашими деньгами... исчез! На мгновение все замерли, пораженные, не в силах вымолвить ни слова. Но вот Карл проворчал: - Глупо было отдавать все деньги одному. Так я и говорил с самого начала... Поищи кошелек в другом кармане. - Искал... нет его там. - Расстегни нижнюю куртку. Питер машинально повиновался. Он даже снял шапку и заглянул в нее; потом в отчаянии стал шарить по всем своим карманам. - Потерял, ребята! - проговорил он наконец безнадежным тоном. - Ни завтрака у нас не будет, ни обеда, Что же делать? Мы не можем идти дальше без денег. Будь мы в Амстердаме, я мог бы достать денег сколько нужно, но в Хаарлеме мне не у кого занять ни стейвера. Может, кто из вас знает здесь человека, который мог бы одолжить нам несколько гульденов? Мальчики озадаченно переглянулись. Потом что-то вроде улыбки обежало весь круг, но, достигнув Карла, превратилось в хмурую гримасу. - Это никуда не годится, - резко проговорил он. - Я знаю тут нескольких человек - всё богатые люди, но отец жестоко высечет меня, если я займу у кого-нибудь хоть медяк. Он велел написать над воротами нашего летнего домика: "Честному человеку не нужно брать в долг". - Хм! - откликнулся Питер, в эту минуту не особенно восхищаясь подобным изречением. Мальчики сразу почувствовали волчий голод. - Это моя ошибка, - покаянным тоном сказал Вену Якоб по-английски: - я первый сказал: пускай все мальчики положат свой кошелек в деньги ван Хольпа... то есть свои деньги в... - Глупости, Якоб, ведь ты хотел сделать лучше! Бен выпалил это с таким жаром, что оба ван Хольпа и Карл разом пришли к одному и тому же убеждению: очевидно, Бен придумал, как немедленно спасти отряд. - Что? Что? Скажи, ван Моунен, что он говорит! - закричали они. - Он говорит: Якоб не виноват, что деньги потеряны... Он старался сделать как можно лучше, когда предложил ван Хольпу взять наши деньги и положить их в свой кошелек. - И это все? - разочарованно проговорил Людвиг. - Не стоило так горячиться, чтобы сказать только это. Сколько денег мы потеряли? - Или ты забыл? - сказал Питер. - Все мы внесли ровно по десяти гульденов. В кошельке было шестьдесят гульденов. Такого дурака, как я, во всем мире не сыщешь! Малыш Схиммельпеннинк и тот лучше меня сумел бы исполнить обязанности капитана. Я готов отдубасить самого себя за то, что так огорчил вас! - Ну и отдубась! - проворчал Карл. - Фу! - добавил он. - Все мы знаем, что произошла несчастная случайность, но толку от этого мало. Нам надо добыть денег, ван Хольп, хотя бы тебе пришлось продать свои замечательные часы. - Продать подарок матери? Часы, которые она подарила мне в день рождения? Никогда! Я продам свою куртку, шапку, только не часы. - Полно, полно, незачем так волноваться, - вмешался Якоб. - Давайте вернемся домой, а через день-два опять тронемся в путь. - Ты, может, и получишь еще десять гульденов, - сказал Карл, - но нам, всем прочим, это не так легко. Уж если мы вернемся домой, мы дома и останемся, будь уверен! Тут капитан, еще ни на минуту не терявший своего добродушия, внезапно возмутился. - Ты думаешь, я позволю вам страдать из-за моей небрежности? - воскликнул он. - Дома у меня в несгораемом ящике лежит втрое больше, чем шестьдесят гульденов! - Ах, прости, пожалуйста! - не замедлил отозваться Карл еще более угрюмым тоном. - В таком случае, я вижу лишь один выход: давайте возвращаться домой голодными. - А я вижу более хороший выход, - сказал капитан. - Какой? - закричали мальчики. - А вот какой: стойко перенесем неприятность и повернем назад, не унывая, как настоящие мужчины, - проговорил Питер. И, когда товарищи посмотрели на его открытое лицо и ясные голубые глаза, он показался им таким смелым и красивым, что они заразились его бодростью. - Хо! Да здравствует капитан! - закричали они. - А теперь, ребята, давайте-ка убедим себя в том, что нет на свете места лучше Брука и мы постановили прибыть туда ровно через два часа! Согласны? - Согласны! - крикнули все в один голос и пустились бежать к каналу. - Коньки на ноги!.. Готовы? Позволь, я тебе помогу, Якоб. Ну! Раз, два, три... пошли! И, когда по этому сигналу мальчики покинули Хаарлем, лица у них были почти такие же веселые, как полчаса назад, когда отряд входил в город во главе с капитаном Питером,