Что это с ней? Неужели она разучилась общаться с людьми? Если так, то виновата ее работа. Клиенты никогда раньше не приглашали ее в ресторан.
Иногда ей приходилось сопровождать их в дорогие, ярко освещенные рестораны, но она всегда сидела за соседним столиком, наблюдая за обстановкой, пока они ужинали с другими людьми.
Очевидно, Донован хотел, чтобы этот вечер был похож на свидание, но она понятия не имела, как вести себя с богатым красивым доктором, который прекрасно разбирается во множестве вилок, лежащих перед ним, и знает, какое вино нужно заказать к следующему блюду.
– Ладно, – согласилась Джоселин, – начнем лучше узнавать друг друга. И прежде всего мне бы хотелось поговорить о сообщениях, которые записаны на вашем автоответчике. – Она постаралась, чтобы ее голос не имел учительских и тем более ревнивых ноток. – Интересно, как это возможно: встречаться с семью женщинами одновременно? Они что, ничего не знают друг о друге?
Донован откинулся на стуле.
– Я не встречаюсь ни с кем из них. В основном это просто мои знакомые.
– В основном?
Он облизал губы.
– Джоселин, мне тридцать четыре года, и я не монах.
Ей не надо было затевать этот разговор.
– Конечно, я не имела в виду…
– Все нормально. Кстати, раз уж вы заговорили об этих женщинах… я давно не видел никого из них. В последнее время я был очень занят, и мне было не до общения. И вы ошибаетесь, думая, что все сообщения появились на моем автоответчике в день вашего приезда. Они накапливались в течение пары месяцев, и я их оставлял только потому, что не хотел сразу перезванивать.
– А что, если все они сидят у телефона все это время и ждут вашего звонка?
– Сомневаюсь, что кто-нибудь из них сидит у телефона в ожидании звонка, но если это так, то, уж во всяком случае, не моего. Это такие женщины, которые, попрощавшись с одним мужчиной, уже спешат на свидание к другому.
– Может, вы ошибаетесь насчет одной или двух из них, которые очень надеются, что вы им позвоните. Может, они любят вас.
– Нет, – сказал он так твердо, что она не осмелилась усомниться в этом. – Ни одна из них не испытывала по отношению ко мне никаких чувств.
Все они лишь пытались удовлетворить свои амбиции.
– Амбиции?
– Да. Ну, вы наверняка знаете: «Все мне будут завидовать, если я подцеплю этого богатенького доктора».
Она смотрела в его красивые зеленые глаза, пораженная тем, что он сказал. Она догадывалась, что ее оценка его личности не совсем верна, но не думала, что до такой степени. Донован представлялся человеком, который использует других для достижения своих амбиций, но, похоже, все как раз наоборот – использовали его, и, насколько она могла видеть, он был от этого не в восторге.
«Во всяком случае, его нельзя назвать пустышкой», – решила она.
– Поэтому вы не женились?
– И да, и нет. Конечно, я еще не встретил ту единственную, с которой хотел бы прожить всю жизнь и умереть в один день, но и нельзя сказать, что я ее искал. Брак не стоит на первом месте в моем списке неотложных дел.
– А что стоит на первом месте в этом списке, кроме, конечно, необходимости защитить себя от неизвестного преступника?
– В последнее время я занят тем, что собираю средства для открытия Центра помощи детям, оказавшимся в чрезвычайных ситуациях.
– Вышутите!
Официант принес вино. Отпив несколько глотков, Донован поднял вверх большой палец, показывая, что он вполне доволен. Официант стал наливать вино Джоселин, но она остановила его после первого же всплеска. Она не позволяла себе пить спиртное на работе.
– Можете вы хоть на минуту забыть, что вы мой телохранитель, и быть просто женщиной?
Нет, она не могла. И дело здесь было не только в ее работе. Она уже давно забыла, что такое чувствовать себя женщиной. Все, что она помнила из своей прошлой жизни в связи с этим чувством, это ощущение слабости и незащищенности, когда каждый может тебя обидеть. Сильного мужского плеча, на которое можно опереться, когда тебе трудно, за которым можно спрятаться в случае опасности, она не знала никогда.
– Это опасно. Стоит мне на минуту потерять бдительность, как может случиться что-нибудь непоправимое. Таков закон подлости.
Джоселин понимала, что расслабляться ей опасно не только по этой причине.
Сидя напротив, Донован любовался своей визави, которая была сейчас столь обворожительна: в удивительно женственном черном платье, с сережками в ушах, которые ей подобрала Дорис.
Однако он был готов поспорить, что она не имеет ни малейшего представления, насколько потрясающе выглядит.
Он выбрал этот ресторан специально, чтобы дать ей шанс немного расслабиться, чтобы из-под оболочки непреклонной железной леди хотя бы на короткое время выглянула женщина. Он был уверен, что под маской сурового, неприступного телохранителя прячется настоящая женщина, хрупкая, ранимая и страстная; она запрятана где-то в самых глубоких уголках ее души и мечтает вырваться наружу – он читал это в ее темных загадочных глазах.
Официант вернулся, записал их заказ и снова исчез.
– А почему вы не были замужем? – спросил он.
– Наверное, потому, что давно разуверилась в сказочном счастье и, кроме того, предпочитаю независимость.
– Интересно. А ваши родители еще живы?
– Мама умерла шесть лет назад, а отец живет где-то в Европе.
– Вы ничего о нем не знаете?
– Нет, мои родители развелись, когда мне было четырнадцать, и я больше его не видела. Думаю, это к лучшему: маме было бы слишком тяжело его видеть. Он разбил ей сердце, бросив ее ради молодой красотки.
Донован дотронулся до ее длинной изящной руки.
– Мне очень жаль. Она больше не вышла замуж?
– Нет, и я понимаю ее. После того, что сделал отец, она перестала доверять мужчинам.
Внутренний мир телохранителя-недотроги становился для Донована все яснее с каждой минутой. Оба мужчины, которые были ей близки, отец и Том – бросили ее и никогда не оглядывались назад. Понятно, что она относится к противоположному полу более чем осторожно.
Через несколько минут вновь появился официант, неся на подносе заказанные ими блюда. После его ухода они продолжили разговор. Джоселин рассказала о своей учебе в полицейской академии и работе в Разведывательном управлении.
Некоторые истории, когда Джоселин оказывалась нос к носу с преступником и должна была вступать с ним в рукопашную схватку, были по-настоящему жуткими, словно из крутого боевика.
Но, к счастью, в основном ее работа заключалась в предотвращении опасных встреч.
После ужина они отправились в театр, где заняли места в забронированной Донованом ложе.
Джоселин пьеса очень понравилась, и всю дорогу домой они обсуждали игру актеров. Когда они добрались до пентхауса, было около полуночи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});