Читать интересную книгу По направлению к нулю - Агата Кристи

Эмоциональные сцены всегда вызывали у Томаса чувство неловкости. Он настороженно приглядывался к Кей и нервно выдавил свое обычное:

– М-да… Гм…

– Им следует быть поосторожнее, – продолжала Кей, – иначе я могу убить кого-нибудь! Или Невиля, или эту кисломолочную мадам!

Она проскользнула мимо него в гостиную и вышла в холл, сильно хлопнув дверью.

Томас Ройд неподвижно стоял на месте, размышляя, как ему поступить, но был рад, что юная миссис Стрендж удалилась. Он стоял и смотрел на дверь, которой она хлопнула с такой яростью. В этой новоявленной миссис явно было что-то от тигрицы.

Невиль Стрендж остановился в проеме балконной двери, загородив собой свет. Дыхание его было слегка учащенным.

– О-о!.. Ройд, приветствую тебя. Не знал, что ты уже приехал. Скажи, ты не видел мою жену?

– Она прошла здесь минуту назад, – ответил Томас. Невиль, в свою очередь, проследовал через гостиную и скрылся за дверью. Вид у него был определенно рассерженный.

Томас Ройд медленно вышел на балкон. Походка его была легкой. Ему оставалось сделать несколько шагов, когда Одри повернула голову.

Он увидел, как удивленно распахнулись ее глаза, как дрогнули и раскрылись губы. Она соскользнула с перил и шагнула ему навстречу, протягивая руки.

– О Томас! – сказала она. – Милый Томас! Как я рада, что ты приехал!

Мери Олдин появилась возле балконной двери как раз в тот момент, когда маленькие белые руки Одри исчезли в загорелых руках Томаса и он склонился перед ней в приветственном полупоклоне. Заметив на балконе эту парочку, Мери остановилась, немного понаблюдала за ними. Затем она тихо развернулась и ушла обратно в дом.

2

Поднявшись на второй этаж, Невиль нашел Кей в ее спальне. Единственная большая спальня в этом доме с широкой двухспальной кроватью принадлежала леди Трессильян. Заезжавшим в гости супружеским парам обычно предоставлялись две смежные спальни с маленькой общей ванной комнатой. Такие небольшие изолированные апартаменты находились в западном крыле дома.

Невиль Стрендж не стал задерживаться в своей комнате, а прошел прямо к жене. Кей лежала на кровати, уткнувшись головой в подушку. Подняв заплаканное лицо, она гневно выкрикнула:

– Явился все-таки? Какое счастье! Решил проявить внимание.

– Из-за чего, собственно, весь этот шум, Кей? По-моему, ты совсем помешалась.

Голос у Невиля был тихий и спокойный, но крылья его носа напряженно расширились, выдавая сильное внутреннее раздражение.

– Почему ты отдал журнал ей, а не мне?

– О господи, Кей, ты ведешь себя как ребенок. Устроить скандал из-за несчастного маленького еженедельника.

– Да, потому что ты отдал его ей, а не мне, – упрямо повторила Кей.

– Ну и что особенного? Неужели это так важно?

– Да, очень важно.

– Я не понимаю, что с тобой случилось. Мы ведь не у себя дома, и ты не должна закатывать истерики по любому поводу. Неужели ты не знаешь, как надо вести себя в обществе?

– Почему ты отдал его Одри?

– Потому, что она хотела его посмотреть.

– Так же как и я, а я, между прочим, твоя жена.

– Вот именно. Элементарная вежливость побудила меня отдать этот журнал старшей женщине, с которой я не связан супружескими узами.

– Она намеренно обидела меня. Она хотела показать свое превосходство, и ей это с твоей помощью удалось.

– Ты говоришь как глупый, ревнивый ребенок. Ради бога, постарайся сдерживать свои эмоции и вести себя на людях прилично!

– Кажется, ты хочешь поставить ее мне в пример?

– Уж во всяком случае, – холодно сказал Невиль, – Одри умеет вести себя. И никогда не выставляет напоказ свое дурное настроение.

– Она настраивает тебя против меня! Она ненавидит меня и стремится отомстить.

– Послушай, Кей, может, ты прекратишь разыгрывать мелодраму? Не будь идиоткой! Я по горло сыт твоими выходками.

– Тогда давай уедем отсюда! Уедем завтра же! Я ненавижу это место!

– Но мы прожили здесь только четыре дня.

– Более чем достаточно! О Невиль, давай уедем, прошу тебя.

– Послушай хорошенько, дорогая, что я скажу тебе. Больше я не буду возвращаться к этому разговору. Мы приехали в Галлс-Пойнт на две недели, и я не намерен уехать отсюда ни на день раньше.

– Ах так? – сказала Кей. – Тогда ты сильно пожалеешь об этом. И ты, и твоя драгоценная Одри, которой ты так восхищаешься!

– При чем тут восхищение? Я просто считаю, что Одри исключительно приятный и доброжелательный человек, с которым я обошелся по-свински. А она была настолько великодушна, что простила мне все грехи.

– Вот тут ты как раз ошибаешься, – сказала Кей, поднимаясь с кровати. Ее ярость уже утихла. Она говорила спокойно, почти хладнокровно. – Одри не простила тебя, Невиль. Пару раз я видела, как она смотрит на тебя… Взгляд был отнюдь не доброжелательным, хотя, конечно, я не знаю, что у нее на уме… По ее лицу никогда не скажешь, о чем она думает.

– Мне очень жаль, – сказал Невиль, – что такие люди встречаются довольно редко.

– Это камешек в мой огород? – В ее голосе опять послышались угрожающие нотки.

– Ну ведь ты не слишком сдержанна в проявлении своих чувств! Все твои капризы или вздорные мысли, приходящие тебе в голову, тут же выплескиваются наружу. Ты ведешь себя просто глупо и ставишь меня в неловкое положение!

– Отлично! Ты еще не закончил свои нравоучения? – ледяным тоном спросила она.

– Мне очень жаль, – спокойно и холодно сказал он, – если ты думаешь, что я несправедлив к тебе. Но все, что сказал, – чистая правда. Самообладания у тебя не больше, чем у ребенка.

– А ты никогда не выходишь из себя, не так ли? Всегда такой сдержанный и благовоспитанный – истинный джентльмен! Похоже, у тебя вообще нет никаких чувств. Ты просто рыба, хладнокровная, скользкая рыба! Ты не способен даже разозлиться по-настоящему! Почему ты не наорал на меня, не отругал и не послал меня к дьяволу?

Невиль вздохнул. Его плечи устало поникли.

– О боже! – сказал он и, развернувшись, вышел из комнаты.

3

– Время не изменило тебя, Томас Ройд, – сказала леди Трессильян. – Ты выглядишь так же, как в семнадцать лет. Тот же совиный взгляд. И вероятно, не более разговорчив, чем в прежние времена. Я права?

– В общем, да, – рассеянно сказал Томас. – Дара красноречия у меня нет.

– Не то что Адриан. Твой брат был очень остроумным и приятным собеседником.

– Может, поэтому я и вырос молчуном. Всегда предоставлял возможность поговорить ему.

– Да, бедный Адриан. Он мог бы далеко пойти.

Томас кивнул.

Леди Трессильян сменила тему. Томас был приглашен к ней на аудиенцию. Обычно она предпочитала беседовать с гостями тет-а-тет. Это меньше утомляло ее и позволяло лучше сосредоточить внимание.

– Ты провел в нашем доме уже двадцать четыре часа, – сказала она. – Как тебе понравилась сложившаяся ситуация?

– Ситуация?

– Не прикидывайся идиотом! У тебя плохо получается. Ты все отлично понимаешь. Я говорю о нашем любовном треугольнике, об этой троице, собравшейся под моей крышей.

– Похоже, у них не все гладко, – осторожно сказал Томас.

– Признаюсь тебе, мой дорогой, мне это даже нравится, – с усмешкой сказала леди Трессильян. – Я была против этой встречи. И разумеется, сделала все возможное, чтобы предотвратить ее. Но Невиль был упрям как черт. Он упорно хотел свести своих дам вместе. И как говорится, что посеешь, то и пожнешь.

Томас Ройд, стараясь скрыть легкое замешательство, откинулся на спинку кресла.

– Как-то все это странно, – задумчиво произнес он.

– Что именно? – резко сказала леди Трессильян.

– Никогда бы не подумал, что Стрендж пойдет на такое, мне казалось, что он человек совершенно иного склада.

– Неужели тебе тоже так показалось? Ты просто высказал мои мысли. Это совершенно нехарактерно для Невиля. Невиль, как большинство мужчин, обычно старался избегать любых сложностей и возможных неприятностей. У меня возникло подозрение, что сам Невиль не мог бы придумать подобное… Но с другой стороны, мне совершенно непонятно, кто мог подкинуть ему эту идею. – Она немного помедлила и спросила чуть более напряженным голосом: – Может быть, Одри?

– Нет-нет, только не Одри, – немедленно откликнулся Томас.

– И я едва ли поверю, будто это была идея нашей злополучной красотки Кей. Если только она не обладает гениальными актерскими способностями. Ты знаешь, Томас, в последнее время я начала даже сочувствовать ей.

– Вы ведь не слишком любите ее?

– Ты прав, она кажется мне пустоголовой и совершенно невоспитанной девицей. Но как я сказала, мне стало жаль ее. Она мечется, как долгоножка, попавшая в круг света. Похоже, она почувствовала опасность, но не знает, какое оружие надо пустить в ход. Она злится, выходит из себя, грубит и капризничает, но подобные выходки менее всего могут тронуть такого человека, как Невиль.

– Мне кажется, в данной ситуации Одри находится в самом сложном положении.