— Ваша матушка попросила отнести вам чай. — Адам поставил поднос с чашкой на столик и с интересом огляделся.
— Не смею вас задерживать.
— У вас немаленький размер. — Он подцепил пальцем кружевной лифчик, перекинутый через спинку кровати.
— Отдайте! — рявкнула Анна и попыталась выхватить из его рук интимный предмет своего туалета.
Адам отступил назад, потом все-таки протянул ей лифчик.
— Держите.
— Убирайтесь к дьяволу!
— Как грубо... — с укоризной пробормотал он и присел на краешек ее кровати.
— Что вы себе позволяете?! — яростно воскликнула она.
Каков наглец! Кровать скрипнула под ним, и этот звук породил в ее воображении множество бесстыдных картин. Анна очень надеялась, что охватившие ее чувства не отразились на ее лице. Она так усиленно старалась отогнать видения прочь, что над верхней губой выступили капельки пота. Она слизнула их кончиком языка.
— Расскажите мне о Саймоне, — коротко произнес Адам. Его взволновал розовый язычок, мелькнувший меж пухлых губ, и он разозлился на себя. Еще он злился оттого, что не мог объяснить свой внезапно вспыхнувший интерес к неизвестному ему Саймону. Какое ему дело до любовников этой девушки!
— Нечего рассказывать, — холодно ответила она.
— Разумеется, — проговорил он скептическим тоном. — Интересно, о чем таком вы вспомнили, почему вдруг так помрачнели? — Его рот цинично искривился. — Он что, отверг вас? Или еще как обидел?
— К вашему сведению, мы с Саймоном просто...
— ...просто друзья? — с издевкой закончил он. — Странно, вы так изменились в лице, когда узнали о возвращении вашего тупого друга.
— Саймон не тупой! — в бешенстве крикнула она.
Губы Адама медленно растянулись в усмешке.
— Как вы оскорбились, — проговорил он, рассматривая ее из-под густых и длинных ресниц.
Он испытал явное облегчение, увидев, как она смутилась. Какого черта, недоумевал Адам, я не могу держаться подальше от Анны Лейси? У меня нет ни малейшего права думать о ней. Пусть возвращается к своему прежнему дружку.
Анна наблюдала, как Адам обводит взглядом ее комнатку, которая оставалась неизменной со времен ее отрочества — она не стала выбрасывать даже старого плюшевого мишку с оторванным ухом. Она вдруг поняла, что чувствуют люди, страдающие клаустрофобией. Пребывание в маленькой комнате наедине с Адамом начало пугать ее. Словно в ловушке.
— Жаль, что у вашего друга трудности в браке. Уверен, он скоро с ними разделается.
Она расслышала намек в его реплике и подумала: я не из тех, кто радуется чужому несчастью. «Если только несчастье не носит имя Адама Дикона», — прибавил вредный голосок в ее голове. Рядом с Адамом она чувствовала себя порочной, она не могла защитить себя от него, и это ей совершенно не нравилось.
Анна не заметила, как Адам протянул руку и пощекотал кончиком пальца ее пятку. Она подпрыгнула от неожиданности и взвизгнула.
— Не понимаю: почему вы так интересуетесь моими близкими знакомыми?
— Мы же говорим о чистой, непорочной дружбе, только и всего.
— Прекратите издеваться!
Он подобрал старую тряпичную куклу, которая лежала на кровати.
— Элементарная вежливость. Вы так интересовались моей личной жизнью, что я просто обязан ответить вам тем же. Возвращаю долг, можно сказать, — насмешливо произнес он. — Странно, я иначе представлял вас в вашей спальне — в шелке простыней, в прозрачном белье. Не в льняной рубашке. — Он усмехнулся.
— Она из хлопка, — сказала Анна, уязвленная его замечанием.
Слова были восприняты как приглашение. Адам прикоснулся к тонкой лямке ее ночной рубашки. Его пальцы мяли ткань, слегка касаясь ее тела. Их глаза встретились.
— Как поживает Джессика? — Инстинктивно она выбрала самый верный способ защиты и облегченно — или с сожалением? — вздохнула, когда он убрал руку и выпрямился.
— Она приезжает сегодня вечером, посмотреть дом. — Выражение его лица стало холодным.
— Что, ваша невеста еще не видела его?
— Она доверяет моему мнению. — Ее критический тон заставил его нахмуриться.
Вообще-то Адам не был убежден, что Джессике понравится дом приходского священника: он не походил на идеальное жилище.
— Как трогательно, — с отвращением произнесла Анна.
— Наши вкусы полностью совпадают. — В его голосе прозвучала предательски неуверенная нотка, и он поспешил придать лицу обычное надменное выражение.
— Как мило, — продолжала она насмехаться.
— Анна, почему вы так злобно настроены?
— Уходите, я больна, — пробормотала она, отворачиваясь и зарываясь лицом в подушку.
Неожиданно подушку вытащили из-под ее головы. Анна села и возмущенно уставилась на Адама.
— Успокойтесь, я не расскажу Джессике, что ее будущий муж — распутник.
— Ваша забота не по адресу. Джессику не волнуют мои мелкие увлечения. Что значат несколько поцелуев, — произнес он, — в сравнении с тем, что связывает нас с Джессикой!
— Мелкие увлечения?.. — Задыхаясь от ярости, она схватила подушку и швырнула ее в Адама. Она целилась в лицо, хотела стереть эту противную, самодовольную усмешечку, но промахнулась. Адам удивленно поднял брови.
— Ай! — вскрикнула она, когда он тоже бросил в нее подушкой. — Болван несчастный! — выпалила она, вскакивая на ноги.
Прицелившись поточнее, она вновь запустила в него подушкой, но Адам успел уклониться, схватил Анну на руки и перекинул через плечо. Оскорбление было неслыханным. Яростно извиваясь, она забарабанила кулачками по его спине.
— Пустите! Немедленно пустите!
Тяжело дыша, Адам опрокинул ее на постель и, склонившись над ней, бесцеремонно развел ее руки в стороны.
Гнев медленно отпускал ее. Она неожиданно обнаружила, что не может отвести взгляд от склоненного над ней лица Адама. Его зеленые глаза притягивали. Медленная жаркая истома заструилась по всему телу, дыхание стало неровным. Анна нервно провела языком по пересохшим губам. Адам продолжал неотрывно смотреть на нее, и она видела, как в глубине его зрачков начинает зарождаться огонь.
— Как мы дошли до этого? — хрипло спросил он, словно их поединок вылетел у него из головы. Его глаза скользили по ее распростертому телу.
— Вы назвали меня мелким... мелким увлечением.
— Я солгал, вы не заметили? Я отношусь к вам совсем, совсем иначе. — Он прикоснулся к ее гладкой щеке. — Если бы все было по-другому... — В голосе Адама послышалась горечь. Он неохотно отвел пальцы от ее лица.
— По-другому? — эхом отозвалась она. Для нее все происходило будто во сне.
— Но все так, как оно есть! — Отчаяние боролось в нем с желанием, и эта борьба отражалась на его лице. Адам не выглядел победителем. — У меня есть обязательства, я не могу позволить себе...