Перед рассветом Джейн начала проявлять признаки жизни. Томас склонился над постелью.
– Джейн, – прошептал он нежно, – девочка моя! Джейн открыла глаза и посмотрела на него.
– Все в порядке, доченька. Твой отец здесь, с тобой.
– Отец… я чувствую себя… так странно. Я… Томас обнял ее.
– Принеси бокал вина! – крикнул он Кейт. – Живо!
Кейт пустилась бегом, горя желанием повиноваться, чтобы хоть как-то загладить причиненное зло. Томас выхватил у нее бокал с вином и поднес к губам Джейн. Она сделала несколько маленьких глотков, и лицо ее порозовело.
– Ну вот, теперь лучше, – сказал Томас с облегчением.
– Отец… что случилось… со мной?
– Эта шлюха подмешала тебе в вино зелье, – сказал Томас злобно.
– Подмешала зелье?
– Вот именно. Эта сука, эта грязная потаскуха опоила тебя дурманом. Старалась ради одного подлеца. Подумать только! Ела мое мясо, пила мое вино, а хотела сослужить службу этому подлецу! Клянусь Христом, она еще пожалеет, что родилась на свет божий…
– Кейт! – крикнула Джейн.
– О, госпожа, – зарыдала Кейт. – Я никогда не думала… Я ничего плохого не хотела…
– Кейт, – сказала Джейн и протянула к ней руку.
Но когда Кейт хотела приблизиться к постели, Томас ударил ее с такой силой, что она закружилась по комнате и упала, ударившись головой о стол. Такая жестокость вывела Джейн из оцепенения, вызванного дурманом.
– Отец… нет… нет!
– Да! – вскричал Томас. – Вставай, ты, потаскуха! – заорал он на Кейт, и Кейт поднялась с полу – Подойди сюда, шлюха, – сказал он.
Кейт подошла.
– Ближе! – заревел он и потащил ее за волосы, свободно свисавшие на плечи, затем обратился к Джейн: – Теперь, дочка, знай – эта женщина, которой ты доверяла, хотела предать тебя. Она подсыпала в вино дурману и замышляла передать тебя этому негодяю.
– Кейт! – с ужасом воскликнула потрясенная Джейн.
– Нет! – пронзительно завопила Кейт. – Я не делала этого. Я и вправду подсыпала порошок в ваше вино, но когда я увидела вас спящей… я поняла, что поступила неправильно. Поверьте мне, госпожа. Вначале я думала, что так для вас будет лучше. Что он женится на вас, сделает из вас знатную даму и спасет от ювелира. Но потом я вдруг поняла, что ошибаюсь, и вместо того, чтобы впустить его в дом, позвала вашего отца.
Томас пристально посмотрел на нее. Это была правда. По крайней мере, ей хоть хватило здравого смысла, чтобы остановиться. Он почувствовал, как в нем снова нарастает неудержимый гнев. Все, что он делал, чтобы оградить свою дочь от опасностей, оказалось напрасным. Он понял, с какой легкостью служанка могла обвести его вокруг пальца. У Томаса и раньше было неспокойно на душе, а теперь он просто не находил себе места. Он с тоской подумал о том, как было бы прекрасно, если бы дочь вышла замуж за ювелира.
Джейн с трудом приходила в себя после отупляющего снадобья. Она была в безопасности, поэтому в мыслях сосредоточились на Кейт. Она увидела синяки и кровь на лице служанки, животный страх в глазах. Она достаточно хорошо знала Кейт, чтобы понять, о чем та думала. Кейт была простой женщиной, поэтому считала, что поступает благоразумно. Она искренне верила, что помогает госпоже найти свое счастье. Бедняжка Кейт!
– Отец, – сказала Джейн слабым голосом. – Кейт не хотела причинить мне вреда.
– Не хотела причинить вреда! – завопил Томас. – Конечно, нет, она просто-напросто замышляла передать тебя в руки этому мошеннику.
– Но она вовремя раскаялась, ты же видишь, отец. Я здесь, в своей комнате, – и все это благодаря Кейт.
Лицо Кейт прояснилось, а Джейн была глубоко растрогана, увидев затеплившуюся в ее глазах надежду.
– Отец, – настаивала Джейн, – не будь жесток… Хотя бы ради меня.
– Ради тебя! А что я видел от тебя, кроме неповиновения? Позволь сказать тебе, дочь моя, что завтра же я пойду к Уильяму Шору и сообщу ему, что ты одумалась.
– Нет, – вдруг сказала Джейн, – ты не сделаешь этого!
– О, еще как сделаю! Ты будешь помолвлена с Шором завтра же. Да-да, и выйдешь за него замуж, как только я смогу все уладить. А эту потаскуху, – он указал дрожащим пальцем на Кейт, – я вышвырну на улицу, чтоб глаза мои больше ее не видели!
– Отец, но куда же она пойдет?
– Скорее всего в Саутуорк. Туда, где живут ее непристойные друзья и где для нее наиболее подходящее место. Шлюха! С того самого момента, как я взял эту потаскуху в дом, я знал, что совершаю ошибку. «Меня выгнали из замка Ладлоу, когда туда пришли солдаты, – уверяла она, – и мне не оставалось ничего, кроме как последовать за лагерем в Лондон». Клянусь, она пошла за ними по доброй воле! Ну вот она и вернется туда. Там ей место, а не в доме честного купца!
– Отец, но что будет с ней, если ты ее выгонишь? – спросила Джейн – Ей же некуда идти!
– Может, тот негодяй, которого она чуть было не впустила в мой дом, что-нибудь для нее сделает.
– Но она же ведь не впустила его!
– Сейчас я больше ничего не хочу слышать. Постарайся заснуть. – Он обернулся к Кейт. – А ты… ты сию же минуту убирайся из моего дома, слышишь? И чтобы я не видел, как ты хнычешь у задней двери, или я упрячу тебя в тюрьму!
– Отец! – закричала Джейн.
– Я сказал, что больше ничего не хочу слышать!! Теперь Джейн окончательно пришла в себя от действия дурмана, который, казалось, цепями приковывал ее к постели.
– Нет, ты послушаешь меня, – проговорила она твердо. Томас успокоился, увидев, что ей стало лучше, и закричал:
– Думаешь, что ты будешь командовать мною, девушка? Тебя уже достаточно баловали. Еще слово поперек услышу, отхлещу тебя, уж будь уверена!
– Давай, – сказала Джейн, – но я все равно скажу. Он направился к постели. Джейн улыбалась ему, и хотя у нее кружилась голова и она была крайне утомлена, она не смогла бы успокоиться и уснуть, помня почти животный страх в глазах Кейт.
– Отец, – произнесла тихо Джейн, – не правда ли, ты хочешь, чтобы я вышла замуж за Уилла Шора?
– Что за глупый вопрос! Ты сама прекрасно знаешь.
– Хорошо, отец, я выйду за него. Томас усмехнулся.
– Наконец-то ты образумилась. Я правда очень рад, моя девочка, ибо мне вовсе не доставляет удовольствия ни держать тебя взаперти, ни морить голодом.
– Но при одном условии, отец.
– Условии?
– Да. Я выйду замуж за Уилла, если Кейт останется со мной.
Томас прищурился, внимательно посмотрев сначала на Кейт, потом на Джейн, уголки его рта начали подниматься вверх.
* * *
После этой ночи в доме стало как-то уныло. Один Томас расхаживал по дому, весело насвистывая.
Участие Кейт в неудавшемся похищении не осталось безнаказанным, хотя купец сдержал данное дочери слово и позволил Кейт остаться. Томас привязал ее к столбу и задал ей такую трепку, которую она до конца дней не забудет. Кейт сначала пронзительно кричала, потом стонала и, наконец, потеряла сознание, повиснув на веревках, которыми была привязана к столбу, еще до того, как он закончил ее истязать. После этого ей пришлось провести в постели три дня. Джейн, бледная, притихшая и ставшая сразу серьезнее, откровенно осуждала отца за жестокость.