– И на какой хрен она мне? – нахмурился я, передернув плечами от взгляда жрицы любви.
– Вдруг тебе твоя блондинка надоест – будет альтернатива! – рявкнула моя жена и поторопилась на выход.
– Какая блондинка? – не понял я. Рванул было за ней, но был остановлен Романом.
И исключительно из мужской солидарности Рома выдал мне информацию... Оказывается к моей жене приходила моя любовница, которой в природе, вообще-то, не существовало…
Глава 7
Я вышла на улицу и, вдохнув прохладный ночной воздух, с трудом удержала себя на ногах. События последних нескольких часов окончательно меня вымотали. Первая злость на Яра схлынула, и единственное, о чем я мечтала в этот момент – лечь спать. И была очень благодарна следователям за то, что не стали долго нас мучить.
Естественно, мы не рассказали всю правду о том, как поймали маньяка и что этому предшествовало. Ведь у наших мужчин нервная система потому и названа нервной… И лучше бы они никогда не узнали, как все было на самом деле.
– Спите, жители славного Багдада! В Багдаде все спокойно, город надежно защищен Фаней – грозой всех маньяков! – вдруг на всю улицу завопил Марк.
Резко развернувшись и нахмурив брови, я с угрозой посмотрела на братца. Его точная копия заржала в сторонке, Аня с Владой хмуро переглянулись, а Марк продолжил ломать комедию:
– Фаня, зачем тебе адвокатура, а? Пошли к нам в отделение! И вы, девчонки! Зачем вам эта журналистика? Нам тут скучно без вас!
– Папе не говори только, – буркнула я.
– А что мне за это будет? – деловито поинтересовался Марк.
– Ничего. Именно ничего не будет! И Аленький цветочек ничего не узнает…
– Мирон, надо с Алинкой расставаться. Срочно! Тогда у Фани не будет повода нас шантажировать!
– Будет, – мстительно пообещала я.
– Ладно. Где Яр? Езжайте уже домой. Может, проводить? – серьезно спросил Мирон, осматриваясь в поисках моего супруга, который по неизвестной мне причине задержался в полицейском участке.
– Так это ты ему позвонил! – обличительно ткнула я пальцем в Мирона.
– Нет. Я не звонил, это он сам!
Братец возвел очи к небу и по-детски выставил ногу вперед, ковыряясь носком ботинка в земле. Выглядело это потешно, но от души поколотить его очень хотелось.
– Влада! – просительно обратилась я к подруге.
– Поехали, – она решительно взяла меня за руку и повела к своей машине.
Аня отправилась с нами, предварительно что-то шепнув Захару.
Мы сели в машину, Влада вжала газ в пол и резко сорвалась с места. Конкуренцию в умении водить мог составить подружке только Макар, ее парень, который спокойно ехал за нами. Окончательно обессиленные, мы с Аней дружно задремали на заднем сиденье.
– Стеш, приехали, – потормошила меня Влада.
Я сонно распахнула глаза, молча кивнула, чтобы не разбудить Аню, и тихонько выползла на улицу. Там уже стоял Макар.
– До дома провожу, – объяснил он в ответ на мой вопросительный взгляд.
– Спасибо, – выдавила я.
Макар довел меня до квартиры и дождался, пока я закроюсь на все замки.
Я успела только завести будильник. Как только голова коснулась подушки – провалилась в глубокий сон.
К сожалению, недолгий. Мне казалось, что я только закрыла глаза, когда раздался раздражающий писк мобильного. Проклиная всех маньяков скопом и ночного в частности, я с трудом встала, напоминая себе свежеподнятого зомби, и с закрытыми глазами пошлепала в ванную.
Умылась ледяной водой, но это не помогло. Глаза так и норовили снова закрыться, а руки дрожали. Решив, что мне нужна двойная порция крепкого кофе, потопала в кухню. Проходя через гостиную, мазнула взглядом по дивану и... Резко остановившись, я моргнула пару раз, чтобы избавиться от видения.
Видение исчезать не желало. Наоборот, сладко потянулось и открыло глаза, машинально притягивая к себе спящую интеллигенцию. Кот, предатель, спал на диване, уютно пристроившись к Ярославу под крылышко.
Сон как рукой сняло! Уперев руки в бока, я грозно спросила:
– Ты что здесь делаешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Сплю, – томно промурлыкал Яр и снова сладко потянулся.
– И как ты попал в бабушкину квартиру? – сузила я глаза.
– Через окно, – очаровательно улыбнулся он.
Я скрипнула зубами от злости, понимая, что с этого дня буду наглухо запирать все окна. Потому что интеллигенция постоянно в эти окна норовит выйти, а моему супругу не помешали войти ни второй этаж, ни узенькая щелочка приоткрытого окна!
– Уходи немедленно! – потребовала я. – Вот как вошел, так и выходи!
– Стеша, мы вчера договаривались, что я остаюсь здесь, – потирая сонные глаза, лениво протянул муж.
Думала я в тот момент громко и матом. Но глянув на изображение бабули, висящее на стене, решила сдержать поток ругательств и даже поправила растрепавшиеся волосы.
– Это ты сам с собой договорился, забыв спросить мое мнение. Ярослав, мне на работу нужно!
– Я отвезу.
– Я и сама в состоянии доехать! – ахнула я, в который раз поражаясь нахальству собственного мужа.
– И создать на дороге аварийную ситуацию? Стефания, ты не спала всю ночь. Сейчас мы выпьем кофе, и я отвезу тебя на работу.
Ну не гад ли?!
– Иди пей кофе со своей блондинкой! А я подаю на развод! – отрезала я и развернулась.
Успела сделать ровно два шага, как Ярослав схватил меня за локоть и, притянув к себе, резанул взглядом. Его брови сошлись у переносицы, а сам супруг, кажется, был в бешенстве.
Он вдохнул побольше воздуха, прикрыл глаза и на удивление спокойно отчеканил:
– Развода не будет. Разговор окончен!
И утопал в ванную комнату, даже ни разу не оглянувшись!
– Да чтоб тебя...! – топнула я ногой, закусив губу от досады. – Предатель! – прошипела коту и ушла в комнату одеваться.
Находиться в одном помещении с Яром было тяжело. Кофе я могла и в офисе выпить.
Быстро натянув на себя костюм, схватила сумочку и выскочила из квартиры за пару секунд до того, как Ярослав покинул ванную. Решила уйти по-английски, не прощаясь.
Села в машину, завела мотор, отъехала на пару кварталов от дома и остановилась, чтобы окончательно привести себя в порядок. Замазав тональным кремом синяки под глазами, навела яркий макияж с акцентом на губы и собрала волосы в аккуратный пучок. Вздохнула, выгоняя из головы все посторонние мысли, и снова завела двигатель.
Я всегда считала, что любимая работа – лучшее лекарство от душевных мук. Страдать и лить слезы в подушку считала пустым занятием, от которого могло стать только хуже.
Поэтому надев на лицо свою лучшую улыбку, я припарковалась у офиса, вышла из машины, расправила плечи и решительно направилась совершать трудовые подвиги.
В офисе практически ничего не изменилось, кроме огромного фикуса, красующегося теперь напротив входа, и моего статуса. Я шла по холлу, громко цокая каблуками и вежливо здороваясь со знакомыми. Подойдя к зеркальному лифту, вошла в кабину, посмотрела на свое отражение и неодобрительно покачала головой.
Нет... Выражение лица срочно нужно было переодеть. Улыбка больше походила на оскал, глаза покраснели от стресса и недосыпа, а ремешок сумки я сжимала до побелевших костяшек. Я выдохнула и решила совсем не улыбаться, дабы не травмировать окружающих своим кислым видом.
Звякнул колокольчик, лифт остановился, и я потопала в кабинет Анатолия Дмитриевича. Кивнув в знак приветствия его секретарше – милейшей Дарье Ивановне – аккуратно постучала в добротную дубовую дверь костяшками пальцев.
– Войдите! – отозвался мой новый начальник.
Дважды повторять мне было не нужно, и спустя секунду я стояла перед ним, улыбаясь во все тридцать два.
– Доброе утро, Стефания, – приветствовал Анатолий Дмитриевич, – проходи, присаживайся. Как дела?
Я села на посетительский стул и почти искренне ответила:
– Все отлично.
– Ну вот и хорошо. Сейчас тебе нужно сходить в отдел кадров, у тебя ведь изменилась фамилия с прошлого года, – шеф мягко улыбнулся и продолжил. – Пойдешь в помощницы Аллы Андреевны.