Оба противника вступили в бой с необычной жестокостью, толпа ревела и стонала, с ликованием встречая зверские удары в ребра и в горло, в голову и в лицо, страшные броски и падения. Мокрая трава под ногами увеличивала риск, но в течение последних нескольких раундов отнюдь не предательская трава стала причиной бесконечных падений Слэша. Он с трудом добирался до веревки и сидел, подогнув колени, со свисающей головой, тяжело и хрипло дыша, как будто его легкие отказывались работать. Грудь Дэниэла вздымалась резко и мучительно, но он так же мало обращал на это внимания, как и на разодранные и кровоточащие суставы пульсирующих болью рук. Из его рассеченной щеки хлестала кровь и стекала по телу, которое сверкало от пота, пропитавшего испачканные травой бриджи настолько, что они превратились во вторую кожу. Он спокойно, без особых страданий выносил мощные удары противника в ребра и желудок, поскольку обладал высокотехничной и мастерской защитной реакцией, непрерывно и беспощадно атакуя.
Уголком глаза он заметил мягкое, как порхание бабочки, трепетание бледно желтых одежд девушки. Это нарушило его концентрированность на борьбе и привлекло внимание к дороге, идущей по краю долины, где вытянулась в линию частная кавалькада из двенадцати элегантных экипажей, нагло занявшая все свободное пространство. Во всех экипажах был откинут верх, давая открытый доступ солнцу, приятно прогревавшему воздух долины.
Вероятно, девушка залезла наверх, чтобы лучше видеть. Двое джентльменов, приехавших с ней, спустились на землю. Они примкнули к компаниям из других экипажей, которые остановились и тоже высадились, стараясь увидеть заключительные события захватывающего боя. Девушка единственная стояла высоко, ее блестящие бронзовые волосы непослушными кудрями выбивались из-под широких полей шляпы. Она была надменной в своей самоуверенности любимого и избалованного ребенка. Все остальные леди скромно сидели на своих местах, прикрываясь веерами, чтобы не видеть грубого зрелища, разворачивающегося в долине. Только одна из них с волосами того же оттенка тянула руку из соседнего экипажа в попытке поймать стоящую девушку за подол и усадить обратно. Но стройная рыжеволосая фигура продолжала стоять, игнорируя предостерегающий жест. Через расстояние, отделявшее их, Дэниэл увидел, что она рассматривает его с высокомерным, полужалостливым презрением, и его взгляд стал гневным. Девушка, в свою очередь, быстро вскинула тонкие брови, чтобы в изысканной манере пресечь его наглую попытку смотреть на нее подобным образом. К горящему жару его пульсирующей крови добавилась внезапная жгучая вспышка жадного желания овладеть ей. Ему захотелось стереть с этого жестокого кошачьего лица язвительное выражение и зажечь в мерцающих светло-зеленых глазах, похожих на дымчатый изумруд, признание его доблести бойца и мужчины.
– Дэн! – Настойчивый голос брата заставил его очнуться. – Твои полминуты закончатся, если ты не двинешься с места!
Шум толпы взорвал его барабанные перепонки, отвратительный запах пота и мятой травы, крови и канифоли отодвинул на второй план страстное желание обладать прекрасной девушкой. Дэниэл повернулся к своему углу, игнорируя протянутую руку Гарри, который думал, что брату, возможно, нужна помощь. Несмотря на то что он весь дрожал от внутреннего напряжения и физической усталости, он не стал садиться на согнутое колено Гарри. Он остался стоять с хвастливым видом, благосклонно позволяя брату смачивать свое тело прохладной влажной губкой и продолжая думать о рыжеволосой девушке, зорко следящей за ним.
– Ты почти прикончил его, – напряженно шептал Джим. – Двигайся быстрее, не дай его тухлым мозгам начать работать. Еще один правильный ход, и он твой. – Джим довольно хихикнул. – Да ты можешь быка свалить своими кулаками, если тебе когда-либо это придет в голову, парень!
Гарри подскочил и приложил бутыль ко рту Дэниэла. Впервые за весь бой он глотнул бренди. Обычно Джим запрещал ему выпивать в ходе поединка, понимая, что судьи отрицательно воспримут слишком большое количество бренди, но в данный момент это была необходимая помощь, чтобы закончить бой.
Полминуты истекли. Противник Дэниэла, слегка подталкиваемый своим секундантом, неуклюже подошел к стартовой черте. Один глаз у него теперь не открывался в результате контакта с метким кулаком Дэниэла еще в начальных раундах. Однако он не выглядел сломленным, был полон самообладания, готовности к бою и стоял с поднятыми кулаками. Дэниэл сделал выпад прежде, чем Слэш успел опомниться. Молниеносная скорость и мощная сила, с которой был нанесен удар чуть ниже сердца противника, оказались слишком большим испытанием для Слэша на этой финальной стадии тяжелейшего опустошающего боя. Упасть лицом вниз ему помешала лишь череда новых смертоносных ударов, которые Дэниэл из последних сил обрушил на него. Слэш упал на спину и остался лежать в полном ступоре. Бой закончился.
Толпа взорвалась оглушительным ревом. Объявления судей о победе Дэниэла никто уже не слушал. Гарри и Джим похлопывали боксера по спине. Веревки уже не удерживали зрителей за пределами ринга, многие ворвались внутрь, создавая давку и толчею вокруг уносимого Слэша. Дэниэл, даже не оглядываясь в сторону девушки, чувствовал, что она все еще стоит в экипаже. Его нервы звенели от напряжения, как будто их объединял какой-то единый электрический поток.
– Знамена! – приказал он Гарри, нетерпеливо протягивая руку.
Джим набросил ему на плечи мягкую шерстяную накидку и отвернулся, чтобы расчистить немного места для прохода среди многочисленных поклонников, толпящихся вокруг. Гарри послушно подбежал к столбу и отвязал шейные платки – знамя побежденного конфисковал победитель.
– Вот они! – воскликнул Гарри и обвязал ими распухшую ладонь брата.
Даже не взглянув на символ победы, Дэниэл крепко сжал платки пальцами и, перешагнув веревку ринга, направился к экипажу рыжеволосой девушки. Дородные охранники встали в полной готовности освободить для него проход, но толпа добродушно расступилась сама, отдавая дань уважения победителю. Перед ним открылся свободный вид на долину. Некоторые экипажи из кавалькады уже тронулись в путь. Рыжеволосая красавица, видя, как целенаправленно победитель направляется к ней, быстро села на место, слегка опустив подбородок и притворяясь, что полностью забыла о его существовании. Она комфортно откинулась на спинку сиденья, опустила руки на сложенный плащ и обратилась к двум своим спутникам, которые собирались присоединиться к ней и уехать из долины. Приблизившись, Дэниэл услышал ее чистый, озорной, упрекающий голос: